Страница 26 из 141
Внутри богато украшенной деревянной и армированной сталью входной двери он вздохнул немного легче, но все же нашел время, чтобы тщательно осмотреть интерьер. Шале было пять лет, Виктор был единственным владельцем, и оно было построено в традиционном савойском стиле с шиферной крышей, деревянными балками, каменными стенами и дровяным камином. На его двух этажах было четыре спальни, гораздо больше, чем нужно Виктору, но шале здесь не были построены с расчетом на одного жильца.
У него не было обычной сигнализации. Если бы кто-то вломился, Виктор не хотел, чтобы власти были предупреждены и шныряли вокруг. Вместо этого у него были изготовленные на заказ датчики движения, подключенные к камерам безопасности с высоким разрешением, и чувствительные микрофоны, охватывающие каждый угол здания. Каждый предмет был тщательно замаскирован, а камеры и микрофоны были запрограммированы на запись только через две минуты после срабатывания. Таким образом, они должны оставаться незамеченными для тех, кто ищет электронные жучки, когда они впервые входят в комнату.
Все окна были оснащены поликарбонатными и ламинированными стеклами толщиной три дюйма, которые могли остановить даже высокоскоростные винтовочные пули. Чтобы пройти через усиленные передние и задние двери и рамы, потребуется больше, чем ручной таран. Несколько окон открылись, и ни одно полностью.
Виктор осмотрел каждую комнату в установленном порядке и установленным образом. Все было на своих местах, и не было ничего, что не служило бы какой-то цели. Не было ни фотографий, ни предметов личного значения. Ничего, что указывало бы на то, кем он был и откуда. Если бы кто-нибудь и попал в шале, то почти ничего о нем не узнал бы.
Он был рад обнаружить, что его система безопасности ничего не зафиксировала. Он открыл дверь в маленькую котельную и проверил блок управления на предмет взлома. Если он введет определенный код, он установит трехминутный таймер, который взорвет С-4, тщательно расставленный по первому этажу. Однажды ему, возможно, придется уйти в спешке и никогда не вернуться.
Удовлетворившись, он убрал продукты и, наконец, смог расслабиться. Он угостил себя долгим душем. За пределы своего шале он никогда не выносил их. Назад к двери, голый, безоружный, журчание воды, заглушающее все остальные звуки — даже самая искусная цель была беззащитна в одном из них. Виктор убил в них достаточно людей, чтобы понять, что это смертельные ловушки. Хотя здесь было безопасно. Его тело болело. Он заметил, что тоже похудел на пару фунтов, но два дня в бегах, как правило, составляли эффективную программу диеты. Полноценная еда и отдых быстро приведут его в норму. У него не было серьезных травм, и, учитывая то, что произошло, он знал, что ему повезло остаться целым. Мысли о еде заставляли его желудок стонать.
Когда он больше не мог игнорировать голод, он вытерся, еще раз проверил дом, чтобы утолить свою паранойю, и приготовил себе большой омлет с сыром и лососем из купленных продуктов. Затем он выпил протеиновый коктейль с витаминами и минералами, а затем достал из морозилки полупустую бутылку финской водки. Он прошел в гостиную, сел перед своим пианино из розового дерева и сорвал с бутылки печать.
Виктор налил себе стакан водки и вытер рукавом пятно от рояля. Пианино было Vose and Sons Square Grand 1881 года, которое он нашел гниющим в венецианском салоне. Он купил его по хорошей цене и отправил в Швейцарию для ремонта, но не для восстановления. Виктор нашел определенную красоту в отсутствии совершенства. Пианино просуществовало в несколько раз дольше, чем его собственная жизнь, и с гордостью носило свои боевые шрамы. Он играл немного Шопена, пока не обнаружил, что его веки опустились.
Позже он вылил остатки водки в стакан и использовал пианино, чтобы помочь себе встать. Он медленно поднялся наверх и лег на свою двуспальную кровать, подложив под голову единственную подушку.
Он заснул со стаканом на груди.
ГЛАВА 17
Мюнхен, Германия
вторник
22:39 по центральноевропейскому времени
Альварес вздрогнул, выходя из здания, и кивнул немецкому полицейскому, курившему неподалёку сигарету. Альварес заметил, что ответный кивок офицера был несколько нерешительным. Очевидно, ему не нравилась задача расспросить обитателей здания, которое привлекло его присутствие Альвареса.
Немецкая разведка очень охотно сотрудничала и согласилась на запрос Альвареса только на основе расплывчатой информации, которую им предоставила компания. Новости о стрельбе в Париже достигли границы, и немцы стремились помочь.
Как и французским властям, он ничего не сказал им о пропавшей флешке. Его приоритетом было вернуть его, а не задержать убийцу Озолса, но не стоило рассказывать об этом сотрудникам разведывательной службы другой страны. Они хотели бы знать, какая информация содержится на карте памяти, и лучший способ ответить на этот вопрос — завладеть накопителем.
Он сел в арендованную машину и поехал обратно в отель. Это были долгие два дня, и на лице, которое смотрело на него в зеркало в ванной, отражалось напряжение. У него был еще один отчет о проделанной работе, который он должен был передать Лэнгли, но ему потребуется час сна, прежде чем он начнет его.
Его достижения были в лучшем случае ограниченными. Сосед впустил в здание мужчину, похожего на описание убийцы. Не было никаких доказательств того, что убийца Озолса был в квартире Святослава или что-то нашел или забрал, но это не удивило Альвареса. Собирались финансовые и телефонные записи Святослава, и Альваресу не нравилась мысль о том, чтобы копаться в них.
Сосед, г-н Эйхберг, дал другое описание и помог художнику-рисовальщику. Убийца сбрил бороду и подстриг волосы, но оставшиеся опознавательные знаки могли принадлежать кому угодно. «У него не хватило бы приличия иметь большой нос или раздвоенный подбородок», — с горечью подумал Альварес.
Чертеж был разослан полиции по всей Германии, но Альварес знал, что убийца не стал бы слоняться поблизости. Скорее всего, он уехал из страны задолго до прибытия Альвареса. Все записи с камер видеонаблюдения в аэропортах и на вокзалах проверялись властями как само собой разумеющееся.
Альварес достал из чемодана машинку для стрижки волос и еще раз провел по голове насадкой номер два. Он принял короткий горячий душ, а затем лег на кровать, чтобы уснуть, но не мог этого сделать. Несколько лет назад, когда он не мог уснуть, он бы схватил телефон и поговорил с Дженнифер, но в эти дни поговорить было не с кем. Альварес держал людей на расстоянии вытянутой руки, не прилагая особых усилий, и, даже когда он пытался согнуть руки в локтях, он просто обнаруживал, что его руки все еще длиннее, чем у большинства людей.