Страница 33 из 130
Было ясно, что он застрял в багажнике, когда они пересекали границу. После похищения в Афинах Калло не знал, куда его увезли. Он летал как минимум на двух самолетах и провел бессчетное количество часов в багажнике машины. Судя по погоде, он предположил, что его допрашивали где-то в Восточной Европе. Поскольку сейчас он направлялся в Минск, он должен был находиться в одной из соседних с Беларусью стран, скорее всего, в Польше.
Его внутренние часы были полностью сбиты, и он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как его похитили. Ему удалось взглянуть на часы на консоли машины, так что он хотя бы знал время.
«Почему мы едем в Минск?» — спросил он у аббата, когда больше не мог выносить ни молчания, ни незнания.
Эббот, положив руку на подоконник, смотрел на белорусскую сельскую местность. Ямут написал тебе на мобильный. Он хочет, чтобы вы встретились с ним там.
— Но у меня нет денег.
— Он тебе не понадобится, приятель, — заверил его Эббот.
Калло попытался продолжить разговор, но Эббот не ответил. Блаут вообще ничего не сказал Калло. Тишина была явно неприятной и оставляла воображению Калло слишком много времени для работы. Он боялся отправиться куда-то еще более ужасающим, чем то место, где он провел два часа, зацепившись шарами за генератор. Хотя, по правде говоря, Калло не мог представить себе ничего хуже, чем удар тока по яичкам. Может быть, на этот раз он не будет знать ответов, которые им нужны, и они действительно щелкнут выключателем. Он вздрогнул и свел бедра вместе. Он знал, что прыгнул выше головы, но он также знал, что если бы эти парни собирались убить его, они бы уже легко это сделали. Для этого не нужно было везти его в Минск.
Он не видел парня в костюме с момента допроса. После того как Калло раскрыл все, что знал об Ариффе и Ямуте, его отвели обратно в камеру и оставили там примерно на двадцать четыре часа. Затем Эббот разбудил его, и ему разрешили принять горячий душ, и никто не наблюдал за ним, пока он мылся и убирался. Его ждала новая одежда и он получал приличную еду, сколько хотел.
Калло осмелился надеяться, что его освобождение еще ожидается, но вместо этого они направлялись в Минск. Он надеялся, что они не собираются использовать его как приманку для похищения Ямута. Это не сработает. У Калло не хватило нервов, чтобы блефовать в таком столкновении. Кроме того, Эббот и Блаут наверняка уступали по численности телохранителям Ямута. Но они, должно быть, сами это придумали. Так что же они запланировали?
Никто не предъявил ему никаких удостоверений и не сказал, на кого они работают, но от ублюдка, допрашивавшего Калло, воняло ЦРУ. Британцы были либо причастны к похищению, либо просто наемники, выполнявшие тяжелую работу. Как ни странно, никого не заботило, что большая часть бизнеса Калло была в высшей степени незаконной, и, говоря о Ямуте и Ариффе, он признал свою причастность ко многим преступлениям. Он вполне ожидал, что его обвинят хотя бы в контрабанде говядины, но пока ничего. Может быть, после того, как он сделает в Минске то, что Эббот хотел, его действительно отпустят. Не то чтобы Калло собирался пойти в «Международную амнистию» и пожаловаться на то, что его напугала пара светящихся апельсинов.
— Может быть, еще час, пока мы не будем в Минске, — сказал Блаут Эбботу.
— Слышишь, приятель? Эббот склонил голову в сторону Калло. — Еще немного, и все это закончится.
Калло был счастлив это слышать.
ГЛАВА 17
Минск, Беларусь
Виктор прибыл в город накануне вечером после спокойного перелета из Австрии в международный аэропорт Минска. У него не было с собой багажа, кроме ручной клади с несколькими ненужными вещами, но он предпочел лететь хотя бы с небольшим багажом. Служба безопасности аэропорта, как правило, высматривала тех, у кого их не было. К счастью, бесшумная поездка на такси из аэропорта привела его в центр Минска, где он вел встречное наблюдение, прежде чем прибыть в свой отель Best Eastern.
Поскольку Ямут должен был встретиться с Петренко около или после девяти часов вечера в отеле «Европа» на следующий день, и из-за потенциально короткой продолжительности его пребывания, Виктор должен был убить его в какой-то момент вскоре после этого времени.
Он проехал на минском метро через весь город и поймал такси, чтобы вернуться в центр. Второй кэб сразу после первого возил его по центру города в течение получаса. Затем Виктор снова присоединился к метро еще на тридцать минут, дважды пересаживаясь на поезд, прежде чем выйти и вести встречное наблюдение пешком. Наконец третье такси доставило его на Пассажирский вокзал.
Он купил себе большой капучино с карамельным сиропом у сногсшибательной белорусской брюнетки в киоске и неторопливо пил кофе, пока кружил по залу. Он не видел никаких признаков тени. Май в Минске, как правило, оставался ниже семидесяти, поэтому Виктор был без пальто, но держал куртку темно-серого костюма застегнутой. Капучино был особенно хорош, а может, просто воспоминание о брюнетке усилило вкус.
В цокольном этаже железнодорожного вокзала он нашел камеру хранения и назвал вымышленное имя, предоставленное его работодателем.
Затем какой-то старик притащил два тяжелых чемодана Samsonite туда, где ждал Виктор, и вытер платком пот со лба. — Что у тебя здесь, камни?
— Ружья, — ответил Виктор.
Старик рассмеялся.
Бирки на чемоданах свидетельствовали о том, что они приехали ночью из Москвы, но вполне вероятно, что их содержимое где-то подменили по дороге. По весу чемоданов в каждой руке Виктор точно знал, что в них было.
Он взял такси обратно в Best Eastern и вошел в свою комнату. Виктор не был уверен, откуда у отеля такое название, поскольку в нем не было ничего хорошего. Его комната была пресной и непривлекательной, кровать мягкая и комковатая. Он задернул шторы и положил чемоданы на кровать, чтобы проверить содержимое. Внутренности были разобраны и заменены толстыми листами пенорезины, обрезанными так, чтобы поместиться несколько предметов.