Страница 59 из 72
Выздоравливающая после ранения на Каталаунских полях Брунхильда доставила мне столько хлопот, что я иногда смутно жалел, что вмешался в естественный ход событий, пожалел женщину-воина и забрал вместе со своими ранеными. В покое и мире, при хорошем питании она быстро пошла на поправку, и через несколько месяцев уже ходила по двору, а вскоре стала выбираться в город.
Всю жизнь проведшая в войнах, походах и битвах, среди буйных и грубых предков викингов, она совершенно не знала мирной городской жизни, обладала своенравным и упрямым характером и продолжала вести жизнь воительницы. То устроит пирушку, где легко перепьёт любого мужчину, то нахамит важному чиновнику, то затянет среди ночи боевую скандинавскую песнь, подняв на ноги весь дом.
Распахнулась дверь кабинета и моя головная боль вошла внутрь.
– Ну, чего там у тебя? – довольно грубо спросила она. Вежливость и хорошие манеры не были её отличительными чертами.
– Брунхильда! Ну сколько уже можно бросаться на людей! Ты же не на поле боя, а в мирном полисе!
– А я не хочу жить в этом твоём вонючем полисе, где ни за какие деньги не достать настоящего хмельного мёда, где хозяева кабаков не хотят наливать мне вина, потому что я женщина. А если и уступают моему напору, то начинают возмущаться посетители. Я хочу назад, к своим друзьям!
– Твои друзья хотели помочь тебе умереть на поле боя! А я забрал тебя с собой, лечил, выхаживал, поселил в своём доме, терпел насмешки воинов и недоумение жены!
– А кто просил тебя это делать? Мои друзья проводили меня в Вальхаллу, я уже почти там была, вместе с Гуннаром, Хрольфом и другими. Я видела чертоги Одина, меня ждали за накрытыми столами мои отец и братья, чтобы пировать весело и славно, а потом сражаться и всегда побеждать врагов! Но ты не дал мне радостно умереть, а потащил в свой полис. Зачем? Что мне здесь делать? Тебе не нравится, как я себя веду, так отправь меня обратно, где я никому не буду мешать!
– Я не могу тебя никуда отправить! Ты не представляешь, какой долгий путь мы прошли от места битвы до моего острова! После того, как ты окончательно поправилась, я хотел отправить тебя с какой-нибудь торговой экспедицией, идущей в края, близкие к твоей родине. Но ты успела создать себе такую репутацию своими выходками, что тебя категорически отказывается брать на судно уже второй капитан.
– Если я буду знать, что еду домой, я не буду так себя вести!
– Тебе уже не верят. Попробуй вести себя хорошо здесь – скоро отправляется ещё одна торговая экспедиция в этом направлении, и я постараюсь уговорить взять тебя с собой.
– Ты должен приказывать, а не уговаривать! – фыркнула воительница, и покинула кабинет.
Вот ведь, до чего верно сказано: «Не делай добра, не получишь зла»! Из Вальхаллы её выдернули, понимаешь! Перевезли через море, вылечили, выходили, так нет, надо было дать торжественно сдохнуть, согласно своим верованиям. А мне наука – не лезь, куда не надо, умные скандинавы всё продумали до тебя: зачем возиться с тяжелоранеными, мучить их и себя, гораздо проще и гуманнее отправить товарища в скандинавский рай – Вальхаллу. Там добрый Один накрывает столы, там воинов ждут радостные сражения, а в конце – стаи девственниц… А кто бы стал там ждать нашу Брунхильду? Стайка девственников?
Тьфу на вас на всех! Катитесь со своими забобонами, тут и без вас тошно становится.
Утром я зашёл в спальню к жене (мы теперь спали в разных комнатах из-за её состояния), присел на кровать.
– Как ты?
– Да пока вроде более-менее. Может даже, потом займусь делами.
– Какие там ещё дела! Отдыхай, набирайся сил, – мне очень нужна была помощь супруги: Квинтий как раз уехал с товаром разведать новое направление, но я понимал, что толку с неё сейчас не будет, пусть лучше побережёт здоровье.
– Ладно, хотя какой там отдых, тошнит от всего, постоянно, – проворчала Марина, – лекарь говорил, что на большом сроке тошнота отступит, но я этого совсем не вижу… С Марком мне было гораздо легче.
– Ну давай, тогда, я побегу разгребать накопившееся!
– Беги, беги! – она вымученно улыбнулась. – Да, всё забываю спросить, почему ты решил остановить проект строительства для молодых семей?
– Я решил?
– Ну да! Меня мои служанки всё пытают, вроде слух такой был, а они же замуж собираются, хотят знать.
– А с чего ты решила, что это я его закрыл? – с трудом припомнил суть дела. Мы собирались запустить такой проект: строить для молодых семей качественные инсулы** с удобствами, по цене общедоступных, но ужасных по качеству. Для этого предполагалось выделить значительные суммы из казны, на условиях беспроцентной ссуды. Лар Септимий всё разработал, оставалось только дать проекту ход. Но тут началась война, и у меня просто вышибло из головы проконтролировать исполнение, я был уверен, что проект запущен и работает!
– Ну, а кто же?
– Слушай, честно говоря, я совсем забыл про этот проект. Сейчас вызову к себе тех, кто за него должен отвечать, и всё узнаю!
Я вызвал Лара Септимия, и он подтвердил, что все свои моменты по согласованию он выполнил, проект не удалось запустить сразу, он пролежал месяц в отложенных делах, а когда о нём вспомнили и решили запустить, что-то застопорилось.
– Я найду чиновников, которые занимались этим делом, и всё у них узнаю, – пообещал Лар.
– Нет, лучше найдите их, и просто приведите ко мне, не говоря, по какому делу. Я хочу посмотреть на их реакцию.
Вечером того же дня Лар явился ко мне в сопровождении двух чиновников – довольно молодых людей, имевших немного испуганный вид.
– Уже больше полугода назад вам было поручено реализовать проект строительства доступных инсул. Почему вы не дали ему ход?
– Но, господин ректор, – чиновники выглядели растерянными, – этот проект был признан не отвечающим нашим интересам, и его приказали закрыть…
– Кто! Кто отдал такой приказ?
– Вы… – выдавил из себя один из чиновников.
– К нам пришёл старший жрец Ардашир, и сказал, что вы отдали такой приказ перед самым уходом на войну, и попросили его проконтролировать исполнение этого приказа. Он и грамоту показал с вашей подписью… – тихо добавил второй.
– Та-ак, здорово! – мне стало не хватать воздуха. – А средства, выделенные на строительство?
– Мы про них ничего не знаем, – более уверенно сказали чиновники, – раз проект закрыли, то и деньги до нас не дошли.
– Всё, свободны, – я махнул рукой на выход: молодые остолопы, поверившие липовой грамоте какого-то жреца, помочь уже ничем не могли. И только сейчас до меня стал доходить масштаб катастрофы, обрушившейся на мою провинцию. Это был бунт и заговор, причём, ясное дело, раз этот самый Ардашир являлся первым помощником Базаргана, то соответственно, все нити снова вели к этому старому подлецу!
– Старая, хитрая сволочь! – рявкнул я на латыни, а потом опять сорвался на родной язык… Затем, выпустив пар, позвал слугу:
– Начальника стражи ко мне!
Вошёл Аппий Порций, вопросительно посмотрел на меня.
– Немедленно найдите Авла Суиллия и арестуйте его!
– Слушаюсь, ректор.
– Отправить его в тюрьму, в глухую камеру, на все запоры. Если попытается бунтовать, разрешаю дать ему пару хороших затрещин!
– Будет исполнено! – поклонился Порций.
Значит, меня жестоко обманули! Улыбчивый толстяк Базарган всё это время готовил переворот, и как только я уехал, начал его осуществлять. Древние боги усыпили мою бдительность, и нанесли удар в спину, все бормотания их эмиссаров про то, что на мои интересы никто не посягнёт, им нужно только укреплять своё влияние, не стоили ломаного гроша.
Ладно, посмотрим ещё, кто кого! Меня просто так, голыми руками не возьмёшь, я вам покажу! Конечно, новобранцы, которые остались на Сардинии вместо боевых легионов – не самая грозная сила, однако против монахов вполне сгодится. Но прежде всего, надо обезопасить жену и сына, здесь может начаться нехилая бойня.