Страница 18 из 21
Нерешительность изумленного водителя странной гусеничной машины видимо привлекла слишком много внимания и внезапно Рифа ослепил мощный сноп желтого света, а затем метрах в тридцати, с противоположной стороны, на шоссе бодро выкатилась небольшая колесная БМП с открытой вращающейся башней из которой хищно торчал длинный ствол 30-мм автоматической пушки. Со слышным даже отсюда жужжанием башня повернулась, уставившись грозным стволом прямо ему в бок, недвусмысленно намекая чтобы он пошевеливался. Опешив от вида столь грозной боевой машины, неожиданно вылезшей из придорожных развалин, Риф поспешно нажал на газ и болотоход буквально ворвался на шоссе изрядно напугав ближайшую к нему повозку с парой ослов. Под неразборчивую брань толпы полудиких охранников, сопровождавших свои сокровища на продажу, водитель погнал навстречу огням, огибая других причудливых участников движения.
Пару раз угодив в глубокие дыры на шоссе, которые, впрочем, благодаря широким гусеницам вездеход преодолел практически незаметно, Риф с замиранием сердца ждал, когда же из темноты перед ним предстанет легендарный Одрин. Рисуя в своей голове, что-то вроде величавой крепости светлого камня с высокими башенками и куполами, ярко освещенной, внутри и вокруг которой будут восседать нарядные торговцы предлагающие разноцветные удивительные товары, шелка, богато украшенное оружие, скакунов и прочее, парень был весьма разочарован когда мимо, в темноте, сначала проплыл ржавый дорожный знак с остатками синей краски, с едва различимыми названиями городов и надписью Е-80, по всей видимости обозначавшей трассу. Поверх всего этого белой краской была по трафарету выведена надпись «Одрин 200м» и стрелка, указывающая налево, вся конструкция подсвечивалась одинокой желтой лампой, висящей на кронштейне. Свернув с трассы и проехав немного вглубь, Риф уперся в огромную площадку, разъезженную до состояния болота, в слякоти которого замерли десятки самых пестрых средств передвижения. В основном они представляли собой либо гужевые повозки, бывшие в прошлой жизни грузовиками, со стоящими по колено в грязи ослами, лошадьми и быками, либо держащиеся на одной ржавчине и будто бы восставшие из мертвых грузовики, пикапы, и даже несколько автобусов. Их самодельный болотоход выглядел на общем фоне роскошным экипажем и Риф чувствовал на себе множество заинтересованных взглядов. Площадка с двух сторон была ограждена высокой стеной, сложенной из руин огромного количества домов, раскиданных дальше во тьме, с мощными воротами и белевшей свежей краской эмблемой Торгового Союза. Все действо освещалось парой прожекторов на высоких мачтах, несколькими кострами, хаотично разбросанными по стоянке, да светом из кабин, неярко озарявшим месиво вокруг, где их обитатели устраивались на ночлег. Сразу за стеной возвышалось двухэтажное здание бывшей школы, Н-образной формы, с бывшей когда-то красной черепичной крышей, но сейчас наполовину покрытой какой-то мешаниной из досок, листового железа и серого шифера. Окна верхнего этажа, заваленные мешками с песком, слабо светились, ощетинившись стволами крупнокалиберных пулеметов и короткими рылами автоматических гранатометов.
Приказав остальным членам отряда быть начеку Риф с умилением взглянул на спящего Вэйна и выскользнул из кабины в темноту, которая пахла жидкой грязью, перемешанной с запахом сотен людских тел, навоза животных и приготовляемой пищи, со всех сторон доносился гомон непонятных языков, пение, смешки и звон металлической посуды. Достигнув ворот Риф первым делом увидел огневую точку, водруженную на высокую бетонную опору с лестницей и сделанную из бетонного же кольца с остроконечной железной крышей, в тени которой вспыхивали угольки самокруток, а снаружи, из стороны в сторону, лениво поворачивалось длинное жало тяжелого пулемета «Корд».
Поежившись от ее вида он заспешил дальше и чуть не налетел на мрачного вида охранника у ворот. Тот выглядел не менее солидно: черная каска с объемными щитками, прикрывающими уши и затылок и широкие полимерные очки придавали лицу бойца вид бесстрастной боевой машины, усиливала ощущение мощная защита всего тела с большими наплечниками, рельефной защитой груди, паха и наголенниками, ниже которых виднелись штанины и высокие ботинки обильно покрытые рыжей глиной. Уперев в землю пластиковый приклад грозного немецкого пулемета MG-3, от которого к плечу тянулась снаряженная пулеметная лента, он неподвижно стоял, возложив руки на сложенные сошки дорогого оружия.
Оторопевший от такой концентрации огневой мощи Риф не сразу вспомнил за чем пришел. – Эй, друг подскажи как проехать внутрь? У меня товар! – возобладав с волнением, сказал парень.
– А никак. Оставляй все оружие и то, на чем приехал снаружи и проходи. Вся торговля внутри. – Голос был ровный безо всякой интонации, а грозный облик не пропускал наружу ни единой эмоции бойца. Не посмев, что-либо возразить, Риф сходил обратно к вездеходу, оставил свой АК и наконец был пропущен за ворота.
Местность здесь была более примечательна чем снаружи: сразу за зданием школы находился огромный пустырь, отсыпанный мелким камнем, дававшим относительную чистоту. У его ближнего края стояло около десятка грузовых машин с объемными крытыми кузовами, по всей видимости загружаемыми для отправки на север. Риф видел такие однажды: это были полноприводные грузовички немецкого производства, Мунго, состоявшие когда-то на службе бундестага в качестве легкого бмд, размером чуть больше минивэна, но очень неприхотливые, маневренные и чертовски дорогие в теперешние времена. Несмотря на свой почтенный возраст они выглядели ухоженными и исправными, однозначно благодаря зданию ремонтного цеха переливавшемуся вдали огнями сварки и окруженного полуразобранной техникой. В качестве охраны каравана здесь же дежурили несколько тяжелых военных джипов Ивеко с пулеметными люками на крыше и даже одна очень редкая десантная машина «Фенек», своими приземистыми обводами напоминающая рысь, прильнувшую к земле перед броском.
По периметру отсыпанного щебнем пространства, распахнув створки ворот находились несколько десятков крытых складов, имеющих древний каменный фундамент, но заново отстроенные дощатые стены и железную крышу, внутри которых горел свет, были видны какие-то тюки, ящики, горы овощей. Везде сновали люди. Держась пока в стороне и исследуя площадь, Риф забрел за склады, где обнаружил по меньшей мере двадцать двухэтажных домов вокруг которых словно серебристый лес высились здоровенные ветрогенераторы, каждый раз в десять больше, чем их деревенское убожество. Эти особняки, восстановленные из руин старого города по всей видимости, принадлежали местным купцам, и щеголяли красными черепичными крышами, застекленным окнами с решетками, парой, а то и тройкой помятых и исцарапанных, но все же комфортных джипов на подъездных дорожках из крупного острого щебня, а еще минимум одним пикапом охраны с пулеметной турелью в кузове. За домами также высилась стена, а за ней чернел обломками некогда красивый город с полутрасоттысячным населением, сгинувшим в пламени тотального заражения. Просто не верилось, что из огромной площади, занимаемой когда-то Эдирне, человек сумел отвоевать обратно жалкий клочок из двадцати домов, здания школы и пустыря.
Описав дугу мимо роскошных жилищ местных богачей, Риф вернулся на площадь и пару раз споткнувшись о крупные куски щебня погрузился в гомонящую толпу людей, беспорядочно курсировавшую вдоль открытых створок торговых ангаров. Под презрительными взглядами охранников Риф удивленно разглядывал как люди возбужденно договариваются о количестве и стоимости товара для обмена, показывают друг другу образцы, ругаются называя друг друга жуликами, выпрашивают лучшие условия у торговцев Союза, которые явно чувствовали себя здесь хозяевами положения. Зная, что конкуренции у них нет и этим оборванным странникам больше негде получить необходимое, они вели себя нахально и жестко, крича на втянувших голову в плечи степных партнеров, показывающих пальцами на бочки с топливом, горой стоявшие в ангарах, тюки с тканями, резиновые покрышки, стеллажи с различным оружием и инструментами. Все это менялось, заключались и разрывались сделки, после чего договорившиеся уносили на клочках кожи отпечатанный символ Союза разрешавший въезд на территорию для разгрузки. Над головами людей кружилась длинная стрела автокрана «Либхер», выгоревшего желтого цвета, густо покрытого потеками ржавчины и масла, ставя груз с очередной машины перед воротами складов, где его разбирали и утаскивали внутрь десятки худых изможденных рабочих, которые несли свою поклажу на спинах и скользили мертвыми взглядами по спинам суетящихся вокруг людей.