Страница 17 из 21
– Так господа хорошие откуда будете? Что везем, какое оружие при себе имеем? Давайте выходите из трактора вашего, посмотрим на вас и груз проверим. Интересная машинка у вас могу заметить – пробормотал он, окинув взглядом внушительный силуэт болотохода.
Услышав команду, из кузова вылезли остальные члены отряда и подошли к охране. Вэйна, который по-прежнему храпел в кабине, разбудить, казалось, не могло ничто.
– Так, любезные мои, оружие к осмотру готовим, показываем, показываем, что тут у нас, винтовочки Тигр, да? 7.62 тааак, маузеры старенькие, да? Неплохие для крестьян неплохие, этот здоровый там что при себе имеет? Пьяный что-ли? Будить? Не, не надо, да хрен с ним пусть спит, что у него там из оружия есть? Ого, Sauer да? Редкость, большая редкость сейчас, ага, а у вас что это за спиной такое? АК-103 как новенький, посмотри-ка, необычно все это конечно. Смею заметить, непохожи вы на ту рвань что тут вечно ошивается, – сказал он, довольно улыбаясь и с видом знающего человека включил фонарь, после чего, кряхтя, полез в кузов освещая темноту под брезентом лучом фонаря. Из-под брезента послышался глубоко разочарованный голос: – Ага, ага вижу, господа хорошие ничего интересного крупа какая-то, ну да ладно будем тогда кончать c вами.
При этих словах Риф нервно переглянулся с остальными парнями, покрепче взявшись за цевье автомата.
Охранник вылез из кузова задом вперед и сообразив, что сказал, поправился с виноватой ухмылкой: – Ох, ох прошу прощения не так выразился господа, заканчивать осмотр хотел сказать, теперь врите давайте откуда едете и с какой целью. С этой стороны редко кто заглядывает, подозрительно это все.
Собравшись с духом, Риф решил говорить все как есть.
– Наша деревня за пятьдесят километров к северу отсюда, привезли кукурузу на обмен, нам нужно топливо и порох.
– А чего ж вы любезные не меняетесь со своими караванами? Там ведь территория Союза, караваны ходят поди, как по часам?
– Нет у нас никаких караванов, места слишком дикие, и рации нет, а до недавних пор и транспорта не было. А теперь вот разжились и сразу к вам, продукцию менять.
– Блеклые бегающие глаза, не особо сочетающиеся с аморфной физиономией бойца, внимательно изучали лицо Рифа, пальцы выстукивали по шлему нехитрый ритм.
– Разжились говоришь… Хм ну допустим, допустим – сказал патрульный больше самому себе, осмотрел еще раз одетый в тряпье отряд, прошелся взад-вперед внимательно оглядывая вездеход.
– Так-с-с-с ну хорошо, если там вон там, в траве, не прячутся ваши лихие подельники то поезжайте тогда, и не советую вам тут шутить. Берите левее и увидите там машинки наваленные, а за ними разрыв ограждения, потом по дороге немного, хм и увидите там значит, стоянку и главное здание, это когда-то школа была.
Охранник, искоса поглядывая на мужчин, топтался на месте словно конь и наконец выдал: – Ну и за услуги наши неплохо бы скромное вознаграждение получить…
Риф не был удивлен таким поворотом, редкий разговор с представителями Союза проходил без легкого элемента вымогательства.
– Чем помочь можете, вашим драгоценным, так сказать, защитникам? Стоящим, между прочим, между вами и ужасами диких земель, а? Ничем? Хм, эмм, ну да… кукуруза мне ваша и даром не сдалась… Давайте хоть патронов пригоршню тогда.
С явным презрением он разглядывал протянутые винтовочные патроны калибра 7.62.
– Ну что это за кустарщина, откуда вы их взяли, ими вообще стреляют или так, в зубах ковыряют? Ладно дикарям этим сгодится, все-все проезжайте, времени уже потрачено уйма, и так из-за вас пришлось крюк делать по этой грязище, все перемазались вон.
Находясь под впечатлением от встречи, все забрались в вездеход, Риф немного задумавшись и переваривая в голове ее детали, слишком резко надавил на педаль газа отчего вездеход, задрав морду, выстрелил в закат.
Подбираясь ближе к шоссе, он видел как вокруг появляются как отдельные ржавые кузова машин, так и целые агломераты. В центре такого скопища обычно находился скелет какой-нибудь длиннющей фуры, а вокруг, словно преданные рыцари вокруг своего павшего господина, были навалены трухлявые остовы легковых автомобилей. Из прогнивших крыш росли деревья, по кабинам и остаткам колес вились ползучие растения, кузова и капоты проржавели насквозь, обнажая окаменевшие двигатели с наносами грязи и зарослями мха внутри, или открывая вид на лонжероны и раму словно на кости гниющих мертвецов. Лавируя между этими причудливыми композициями, Шарлотта въехала в настоящий коридор, образованный нагромождениями автохлама разнообразного происхождения, высотой в несколько метров, спрессованного временем и занесённого грязью настолько, что уже с трудом можно было рассмотреть отдельные части. Из дыр окон, некоторые, из которых были на уровне четырех-пяти метров от земли, привлеченные светом фар выглянули с десяток грязных рож, по всей видимости принадлежавших местным нищим, которые, словно рыбы-прилипалы, следующие за акулой, всегда ошивались вблизи торговых городов в надежде ухватить какие-нибудь объедки. Укрытый брезентом корпус машины с сидящими на бортах вооруженными людьми не предполагал легкой поживы поэтому нищие, проводив транспорт голодными взглядами разочарованно втянули головы обратно, во тьму своей чудовищной реальности.
Своеобразный портал закончился, не успев начаться и Риф осторожно миновав разрыв изломанного дорожного ограждения высунул длинный капот вездехода на старое шоссе. За минувшие десятилетия ему, конечно, сильно досталось, процессы эрозии и выветривания точили плод рук человеческих без устали, но тем не менее в целом дорога сохранила свою форму, светло-серой четырёхполосной змеей широко огибая развалины старого города и устремляясь к горизонту, затянутому тучами, с пылающей прожилкой заходящего солнца у самой земли. Местами полотно разрушилось, образуя глубокие крошащиеся ямы с торчащими кусками истлевшей арматуры, повсеместно через трещины пробивалась трава, грязно-рыжая в это время года, был даже виден кусок, полностью скрытый нанесенной грязью, с глубокой колеей прорезающей ее слой. Но все же памятник человеческому гению даже после гибели своих создателей продолжал служить их потомкам, делая перевозки грузов гораздо более простым делом.
Негромко урчал мотор, в наступающих сумерках вправо и влево убегало серое полотно дороги, где-то на расстоянии километра виднелось с десяток огоньков и пара прожекторов, установленных наверху какого-то здания, на противоположной стороне дороги, до самого горизонта чернело море невысоких руин, словно каменный лес громоздясь остатками стен, заборов, столбов и крыш. Переведя взгляд на шоссе Риф первым делом увидел, как мимо носа его вездехода проплыла телега, переделанная из небольшого грузовичка, у которой вместо мотора была пара запряженных ослов. Немного поодаль медленно колыхалась корма какого-то хромого, колченогого грузовика с красным огоньком габарита, который опасно накреняясь на одну сторону на сломанных рессорах еле – еле вез на себе матерчатые тюки с хлопком. Виднелись еще несколько подобных повозок с зерном, овощами, какими-то железяками, скрытыми под тентом. Каждый транспорт сопровождала целая толпа дикарей словно все поселение отправилось в поход вслед за своей единственной телегой. Кто-то был одет в невероятно загаженную ветхую одежду с немыслимым количеством заплат и дыр, другие щеголяли в самодельных, кое-как сшитых накидок из плохо выделанных шкур, почти у каждого за спиной висел баул, рядом бежали собаки, из оружия наравне со ржавыми винтовками и дробовиками можно было заметить длинные копья, луки и колчаны со стрелами. Кроме организованных шествий по дороге плелись и отдельные путешественники с самодельными тележками и сумками за плечами, гонящие перед собой отчаянно блеющих коз и овец, усталая походка и слой грязи на их одеяниях указывал на трудный путь, который они преодолели чтобы достичь Одрина.
Среди однообразно бредущих людей Риф заметил пару необычных силуэтов, которых он сперва принял за каких-то животных: один громоздкий и шарообразный, без видимой головы, был облачен в белую лохматую шкуру, по всей поверхности которой десятками торчали длинные рога, придавая существу устрашающий и загадочный вид. Оно непрестанно кружилось и нараспев выкрикивало какие-то гортанные слова, едва видимые из-под шкуры руки вращали дымящиеся кадильницы распространяя удушливый запах каких-то трав. Другая фигура походила на человеческую, но одета она была в вывернутые шкуры животных, что делало носящего их похожим на багровый труп без кожи. Он не кружился и не пел, а просто важно вышагивал среди путников положа на плечо длинную, темную полосу стали, которая, по-видимому, должна была изображать меч.