Мальчики с кладбища

Марица была права, но нужно было учесть и другие факторы.

– Хорошо, допустим, сейчас они ищут Мигеля, но в конце концов вернутся домой – что мы тогда будем делать?

– Эй, давай решать проблемы по мере поступления, Ядз! – ответила ему Марица. – Сначала проведем его наверх, а со всем остальным разберемся завтра.

Джулиан приковылял обратно с прежним сомнением на лице.

– Значит, я ночую у нее? – спросил он, указывая большим пальцем на Ядриэля.

– У него, – хором поправили его они.

Джулиан нахмурился.

– У него? – Он моргнул, глядя на Ядриэля, как бы прочищая глаза.

Лицо Ядриэля покраснело под пристальным взглядом. Он выпрямился, чтобы стать выше. Потные ладони сжались в кулаки по бокам. Мышцы его тела напряглись, а подбородок поднялся в выражении, как он надеялся, упрямой решимости.

Марица скрестила руки на груди, подняв бровь.

– Какие-то проблемы?

Джулиан ответил не сразу, поэтому Марица щелкнула пальцами.

Его взгляд переметнулся на нее.

– Нет, – ответил он с исказившимся от смятения и обиды лицом.

– Вот и славно. – Марица повернулась к Ядриэлю с радостной улыбкой. – Погнали! – сказала она и метнулась к дому.

Ядриэль потер руками лицо. Как его угораздило попасть в такой переплет за столь короткое время? Усталость врезалась в него, как грузовик.

Джулиан, стоявший рядом, прочистил горло.

– Ну и где же, э… – Он покачался взад-вперед на носках, оглядываясь по сторонам. – Где же твой дом?

Ядриэль вздохнул и последовал за Марицей по тропинке, окруженной невысокими мавзолеями.

– Там, – сказал он, указывая на виднеющуюся вдалеке церковь. – Мы живем в небольшом доме рядом с церковью. – Из изогнутой трубы все еще шел дым.

– Йо, ты живешь на кладбище? – изумленно спросил Джулиан.

Ядриэль перекинул рюкзак с одного плеча на другое. Он привык к недоуменным взглядам и насмешкам в свой адрес после того, как другие школьники узнали, что он живет на кладбище. Вдобавок он открыто говорил о собственной трансгендерности, поэтому более чем привык ко взглядам и шуткам.

– Ага, – ответил он, предвосхищая схожую реакцию.

Однако губы Джулиана искривились в плутовской ухмылке:

– Тема, – сказал он, одобрительно кивая.

Из груди Ядриэля вырвался удивленный смех. Он с любопытством посмотрел на Джулиана, изучая его профиль, устремленный к церкви. У него был тяжелый лоб, от которого тянулась прямая линия носа. Он обладал классической красотой каменных статуй, украшавших альковы церкви: перерожденный ацтекский воин.

Когда Джулиан заметил, что на него смотрят, Ядриэль быстро отвел взгляд.

– О, кстати! – сказал Джулиан, внезапно что-то вспомнив. – У тебя ведь есть еда, да? – спросил он. – Потому что я не шутил насчет того, что голоден.

Ядриэль раздраженно выдохнул:

– Сперва нужно пробраться мимо моей абуэлиты. – Он жестом показал Джулиану следовать за собой. – Но она готовила весь день.

– Домашняя еда твоей бабули? – восторженно выпалил Джулиан, не в силах сдержаться.

– Тс-с-с!

– Ой… – Он понизил голос. – Сорян.

Он приблизился к Ядриэлю, пощекотав его затылок холодком.

– Ты так и не ответил, могут призраки есть или нет, – обеспокоенно прошептал он ему на ухо.

«Санта Муэрте, дай мне сил».

5

Ядриэль на цыпочках взобрался по крыльцу; Марица и Джулиан не отставали. Синий цвет протанцевал по кружевным занавескам на переднем окне.

По крайней мере, Ядриэль знал, что отца нет дома, – это успокаивало его, и не только потому, что он собирался провести духа в дом прямо у отца под носом. После ссоры Ядриэль пока не готов был встретиться с ним лицом к лицу. Живот скрутило при мысли о неизбежных и неловких попытках отца принести извинения.

Благодаря Джулиану он мог отвлечься – у него появилась веская причина, чтобы избегать любых контактов с семьей.

Тем временем мертвый мальчик ходил туда-сюда по крыльцу, подбираясь вплотную к окнам и не волнуясь ни о чем. Джулиан потянулся к колокольчику, свисавшему с навеса, и его пальцы прошли прямо сквозь полированные стеклышки.

– Эй! Иди сюда! – прошипел Ядриэль, махая ему.

Марица приподнялась на носках и посмотрела в маленькое окошко, вырезанное в верхней части входной двери.

– Спит, – самодовольно сказала она. – Я же говорила.

Ядриэль медленно толкнул входную дверь, и та издала низкий скрип. Он на секунду застыл, но, услышав глубокий, шумный храп, понял, что путь свободен. Сразу же вслед за Ядриэлем через дверь проскользнула Марица; Джулиан плелся позади.

Лита сидела в кресле перед телевизором с откинутой головой и широко разинутым ртом. Ядриэль закрыл за ними дверь как можно тише.

Тем временем Джулиан небрежно прошагал внутрь.

– Эй, а по какому поводу? – усмехнулся он, оглядывая груды украшений.

От резкого всхрапа Литы Ядриэль и Марица подпрыгнули на месте. Ядриэль застыл с бешено колотящимся в груди сердцем, но Лита лишь немного поворочалась и вернулась к прежнему ритму. По телевизору шла теленовелла[59].

– Санта Муэрте, – прошептала Марица, прижимая ладонь ко лбу.

– Джулиан, закрой рот! – Ядриэль впился в него взглядом, рассекая рукой воздух.

Джулиан пригнулся, примиряюще выставив руки вперед.

Ядриэль двинулся на кухню, жестом приглашая их следовать за собой.

По маленькой кухне все еще витали теплые запахи корицы, сладкого хлеба и позоле. Рядом с раковиной побулькивала огромная мультиварка. Вся стойка была заставлена подносами с пан де муэрто и разноцветными булочками. На плите стоял большой глиняный горшок с остатками кофе де олья.

Глаза Джулиана расширились, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, Ядриэль стрельнул в него взглядом и поднес палец к губам. Джулиан кивнул, пожирая угощения глазами.

– Нет, правда, что за праздник? – спросил он шепотом, точнее, шепотом по стандартам Джулиана, то есть вообще не шепотом.

– День мертвых, – ответил Ядриэль, набирая еду. – Для нас это важный праздник.

– А, вот оно что, – закивал он.

Марица подкралась к плите и заглянула под крышку мультиварки.

– Интересно, а веганам это можно? – спросила она, принюхиваясь к позоле.

– По-моему, здесь все с курицей.

Марица поморщилась.

– Ладно, я буду на стреме, – ответила она, возвращаясь в гостиную.

Джулиан парил над пан-де-мэурто, едва не пуская слюни на круглый складкий хлеб. Каждая булочка была украшена съедобной костью. Одни были покрыты сахаром, а другие посыпаны розовой крошкой. Ядриэль сообразил: это единственная еда, которой он может накормить Джулиана. Он оставил позоле в покое. Вряд ли получится накормить духа супом.

– А ваша семья празднует? – спросил Ядриэль, выбирая булочку. Все они еще были теплыми. В желудке заурчало.

– Не-а, мы не религиозны, – пожал плечами Джулиан, осматривая связки сахарного тростника в углу.

Ядриэль заглянул в холодильник и положил в пустой стакан кубики льда. Порез на языке опух и начал пульсировать.

С охапкой еды он направился обратно в гостиную. Он ткнул Марицу в бок, чтобы привлечь ее внимание, и кивнул в сторону лестницы. Он жестом показал Джулиану следовать за ней:

– Туда, – сказал ему Ядриэль. – Последняя дверь слева…

Скрип Литиного кресла прервал Ядриэля на полуслове. На сей раз она не вернулась ко сну – Лита устало простонала и приподнялась в кресле.

Марица уставилась на него широко раскрытыми глазами. Ядриэль в ужасе погнал их к лестнице. В панике он попытался толкнуть Джулиана, но рука прошла сквозь спину.

Из легких выбило весь воздух, как при погружении в холодную воду, когда одна из булочек упала на пол.

– Кике? – позвала Лита отца Ядриэля по его прозвищу. Голос был хриплым от сна.

– Это всего лишь я, Лита! – отозвался Ядриэль, затаив дыхание и чувствуя, как по венам пульсирует лед.

59

Телесериал, имеющий законченную сюжетную линию, выпущенный, как правило, в Латинской Америке.