Лицом к лицу

Раньше у Ханны тоже была жизнь среди людей, которые помогали друг другу и были абсолютно счастливыми. Но руководителя общины арестовали, группа распалась. Женщине пришлось ездить по стране от одного бывшего члена секты к другому в надежде, что кто-нибудь предложит ей жить у него или у нее.

Но никто этого не делал.

«Займись собственной жизнью, – советовали ей. – Начни вести себя как взрослая».

А во всем были виноваты родители. Она поняла это, будучи подростком, знала это, когда было за двадцать. Сейчас стукнуло тридцать, и чего Ханна добилась в этой жизни?

Ничего!

Глупая официантка жила более интересной и насыщенной жизнью.

Она ненавидела официантку всеми фибрами души.

– А где мама? – снова спросила девочка. Она выглядела совершенно спокойной, нисколько не волновалась.

Похитительница уже ненавидела эту очаровательную малышку, одетую в красивую одежду, в милом берете на кудрявой рыжей голове. Она завидовала, как та спокойно сидела среди незнакомых людей, выглядела довольной и уверенной, что каждый из незнакомцев – ее друг и жизнь прекрасна.

«Ты сильно ошибаешься, – подумала женщина, которую раньше звали Ханной. – Здесь ни у кого нет друзей, а жизнь – очень плохая штука. И я тебе это докажу».

I

Дженни Джонсон готовила документы для колледжа.

Сочинение: «О себе»

«Напишите сочинение объемом не менее 750 слов, в котором вам нужно будет продемонстрировать ваши творческие способности и способность аргументированно высказывать свою точку зрения. Темы на выбор: ваш герой для подражания; событие, изменившие вашу жизнь; глобальные проблемы современности и пути их решения. Лист с сочинением приложите в конце анкеты».

«Мое официальное имя при рождении – Джен Спринг, однако я подаю документы в вуз под именем Дженни Джонсон. Выписка успеваемости и результаты тестов SAT будут высланы по почте и оформлены на это же имя. Оно ненастоящее, однако при этом олицетворяет всю мою жизнь.

Несколько лет назад, сидя в школьном кафетерии, я совершенно случайно посмотрела на небольшой пакет молока. На боковой стороне была напечатана фотография девочки. Я узнала ее – это была я сама. Но в подобное невозможно было поверить, потому что я жила с чудесными родителями, которые души не чаяли во мне.

Я не знала, что мне делать. Если бы я пошла в полицию и рассказала, что меня украли, то похитителями объявили бы моих родителей. Их бы затаскали по судам, и эта история стала бы достоянием средств массовой информации. Я люблю их, поэтому не могла позволить причинить семье вред. Но если никому ничего не сказать, что будет с моей биологической семьей? Они же наверняка переживают.

Как должен поступить хороший человек в ситуации, когда любой ход приводит к ухудшению позиции? С этой проблемой я сталкивалась не раз.

Сейчас у меня две пары родителей: биологические (Донна и Джонатан Спринг) и с которыми я росла (Миранда и Фрэнк Джонсоны). В СМИ супругов Джонсон называют «семьей похитителей». Но это неправда, потому что они не знали, что меня украли.

Обычно в подобных ситуациях люди пытаются найти интересующую информацию в интернете. У меня есть знакомые, которые даже сделали сайт с моей биографией. Одной из причин, по которой я хотела бы учиться в вашем колледже, является желание избавиться от последствий собственного похищения, которое произошло пятнадцать лет назад. Можно предположить, что история давняя, но это не так. Люди не дают мне спокойно жить и не оставляют в покое, все время напоминая о преступлении, которое имеет для меня личное значение. Это трагедия, последствия которой заставляют меня сохранять лояльность двум парам родителей. В Библии написано: «Почитай своих отца и мать», и я стараюсь придерживаться данного постулата. Но если чтить одну пару родителей, получается, придется игнорировать другую.

Если меня примут в колледж в Нью-Йорке, я с легкостью смогу навещать и тех, и других. С Пенсильванского вокзала на электричке получится добраться до Нью-Джерси, где живет семья Спринг, а с Центрального вокзала можно ездить на поезде в Коннектикут, где проживают супруги Джонсон. Я нуждаюсь в обеих семьях, но не хочу жить ни в одной, потому что в данном случае придется выбирать.

В Нью-Йорке много людей. Я больше не хочу бояться незнакомцев и мечтаю оказаться в ситуации, когда окружена ими, мне нравится такое положение вещей. Можно было бы, конечно, пойти в колледж в Массачусетсе, потому что там живут родственники и молодой человек. Они всегда помогут, но я хочу быть независимой, хотя раньше подобного желания не возникало. Я волнуюсь и немного боюсь. Но пора становиться взрослой.

Знаю, что у меня не самые лучшие оценки. Частично это объясняется тем, что пришлось «разрываться» между двумя школами. В Коннектикуте, в штате, в котором я выросла, почти все ученики – мои знакомые. Все были очень добры, но жаждали знать все подробности похищения и моей последующей жизни. Я была своего рода знаменитостью, а не человеком, оказавшимся в сложной ситуации и стремящимся из нее выбраться. В школе в Нью-Джерси, которую посещали братья и сестра, одноклассники знали о похищении и иногда вели себя так, будто я сама хотела сделать больно моей биологической семье. Все это отнимало много душевных сил, в результате чего оценки были не очень хорошими. Обещаю, что в колледже приложу все силы, чтобы хорошо учиться.

Прошу зачислить меня на первый курс. Помимо этого у меня есть просьба личного характера. Мне хотелось бы, чтобы руководство не разглашало обстоятельства моей личной жизни среди студентов.

Спасибо».

Дженни приняли в вуз.

Супруги Спринг и Джонсон не хотели, чтобы девушка училась в колледже на Манхэттене. «Тебе будет сложно, – говорили они, – ты не выдержишь стресса, «вылетишь» за неуспеваемость. Надо быть рядом с теми, кто знает твою историю».

«Нет, – думала она. – Мне надо быть с людьми, которые про меня ничего не знают».

Ее поселили в общежитии с шестью сотнями студентов. Кругом были незнакомцы, которые о ней ничего не знали, и это радовало. Она волновалась, что, когда представится: «Здрасте, меня зовут Дженни Джонсон», ей скажут: «А-а-а, так это ты нашла биологическую семью и в нее вернулась. Подобное решение даже вынесли в суде. А потом бросила во второй раз и вернулась к «родителям-похитителям».

Большинству окружающих история казалась простой, как три копейки. Словно она могла заявить единственным маме и папе, которых знала, следующее: «Спасибо за все, мне пора в другую семью». И просто уйти, после чего поменять имя на Джен Спринг, что в общем-то делается довольно просто.

Одной из причин того, что СМИ периодически возвращались к ее истории, оказалось то, что Дженни была очень фотогеничной, с роскошными, рыжими, кудрявыми волосами и неотразимой, искренней улыбкой. Девушка не давала интервью, но выглядела прекрасно.

Перед отъездом в колледж ей захотелось сменить имидж.

У Джоди были точно такие же волосы, но она стриглась достаточно коротко. У Дженни было достаточно проблем с сестрой и поэтому не было никакого желания повторять ее стрижку. Перед колледжем Дженни просто зачесала волосы назад и закрутила в большой узел, потому что те были слишком кудрявыми для хвостика.

Когда Дженни вернулась в семью Спринг, она спала в одной комнате со старшей сестрой и делила единственный туалет в доме со всеми остальными членами большой семьи: папа, мама, старший брат Стивен, Джоди, а также младшие братья-близнецы Брайан и Брендан. Девушка была недовольна тем, что вернулась в биологическую семью, и своим поведением это открыто демонстрировала.

Сейчас, спустя три года, она вспоминала те времена и констатировала, что совершила массу ошибок и была чересчур упрямой.

«Следовало вести себя поприличней», – иногда укоряла она себя.

Но в той ситуации, в которой Дженни оказалась, все было не так-то просто.