Лицом к лицу

Опыт прошлых лет подсказывал, что надо всегда быть начеку и ко всему относиться с недоверием. Но девушка решила расслабиться и прислонилась к его плечу.

– Так куда направляешься? – поинтересовался он. – Едешь к родителям или у меня появился соперник, о котором я не подозреваю?

Единственным потенциальным соперником был Рив, но он был очень далеко, словно в другом мире. Майкл же находился в этом.

Она сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду. Видимо, пришло время кое-что ему рассказать.

– Я еду на обед с родителями. У моего отца несколько лет назад случился инсульт. Он прикован к инвалидной коляске. В хорошие дни узнает меня, в плохие – нет.

– Это ужасно, – произнес Майкл. – Мне очень жаль. Он, наверное, еще относительно молод.

– Нет, они уже в летах. – Дженни была не готова говорить на самую важную тему всей жизни и принялась описывать подробности, не имеющие прямого отношения к основной драме: – Раньше у нас был прекрасный дом, но отец теперь не в состоянии подняться по лестнице на второй этаж. Даже после того, как мама перестроила ванную на первом этаже, ей все равно было трудно ухаживать за ним, поэтому летом перед первым курсом…

– До того, как мы встретились, – уточнил Майкл, словно это был период до нашей эры.

– Ну да. Грустные времена. – Девушка плотнее прижалась к его груди. Ей казалось, что рядом с ним можно чувствовать себя в безопасности.

«Безопасность… – размышляла она. – Я часто использую это слово. Помнится, как я чувствовала себя в безопасности в школе. И вот сейчас сижу рядом со своим парнем и не ощущаю в этом никакой романтики. Я просто чувствую себя в безопасности».

– В общем, – продолжала она, – деньги у родителей кончились. Дом перекрасили внутри и снаружи, и я занялась продажей. Показывала потенциальным покупателям, разместила объявление о продаже в Сети… В конце концов мы его продали, денег хватило, чтобы поместить отца в учреждение с проживанием и уходом. Он может теперь жить только там, но маме, конечно, не очень удобно. Зато проще присматривать за папой, потому что там для этого специальный персонал. С другой стороны, она теперь далеко от старых подруг и коллег и не может заниматься тем, что ей раньше нравилось. Но она очень сильная женщина.

– Ты наверняка им очень помогаешь, – сказал Майкл. – Я хотел бы с ними познакомиться.

– Не думаю, что это лучшая идея, – возразила Дженни. – Мои родители – не самая интересная компания для общения.

– Ну, может, я их немного развеселю, – предложил он. – Может, они порадуются появлению нового человека.

На ее глаза навернулись слезы. Майкл общительный и способен разговорить любого. Маме будет приятно увидеть, что в жизни дочери появился взрослый человек, на которого можно положиться. Миранда никогда не говорила о семье из Нью-Джерси, поэтому вряд ли сейчас проговорится, следовательно, не придется объяснять, почему она сохранила в тайне важные стороны своей жизни.

– Мне сложно знакомить вас, – призналась она. – Я немного боюсь. Сейчас не лучшее время для этого, и я хотела бы больше времени уделить учебе.

– Перестань! Ты говоришь, как настоящая студентка. И кстати, по поводу колледжа у меня вопрос: учеба стоит уйму денег, а ты упомянула, что родители обеднели. Кто же платит? У тебя стипендия?

– Нет. Бабушка завещала мне деньги на оплату колледжа. Я бы с радостью отдала все родителям, если бы могла. Но они лежат в специальном фонде, и я могу их тратить только на образование. Точнее, деньги из фонда напрямую идут на оплату образования.

– Это бабушка по маме? – уточнил Майкл.

– Да.

Бабушка Барнетт была одной из немногих, кто знал, что Ханна появилась в доме ее дочери, чтобы оставить им на воспитание малышку. Бабушка одобрила план изменения фамилии семьи с Джейвенсен на Джонсон. Она считала Дженни настоящей правнучкой и умерла до того, как выяснилось, что девочка была украдена.

Иногда Дженни задумывалась, решила бы бабушка оставить деньги на образование той, зная, что она неродная внучка. От этих мыслей всегда становилось тоскливо.

Они обедали в отдельном зале.

Майкл вел себя как настоящий джентльмен. Он помог отцу Дженни с инвалидным креслом и поддерживал его стакан, когда тот пил; сделал комплимент внешнему виду Миранды. Та прямо расцвела от внимания. Фрэнк улыбался улыбкой, которая казалась Дженни искренней и свидетельствовала, что он все понимает и одобряет ее выбор.

Майкл всех несколько раз сфотографировал.

– Надо задокументировать встречу. Мы ее надолго запомним, – объяснил он.

Сердце Дженни сжалось от плохого предчувствия.

Несмотря на то что на всех смартфонах были камеры, у нее до сих пор не было ни одной фотографии Майкла. Обычно она много фотографировала и отправляла снимки Саре-Шарлотте или кому-нибудь еще. Но до сих пор не рассказала подруге о парне, хотя при этом многое рассказывала ему о ней. Более того, Майкл часто читал ехидные СМС, которые Сара-Шарлотта отправляла Дженни. Девушка подумала, что эту ошибку надо немедленно исправить.

Пока Майкл смеялся и что-то рассказывал ее матери, Дженни быстро сфотографировала его в профиль. Фотография получилась четкая и красивая, и она тут же отправила ее Саре-Шарлотте с текстом: «Это парень, которого я люблю. Скоро расскажу тебе о нем подробнее». Она последние шесть недель хотела написать подруге такое сообщение.

Перед десертом Дженни с мамой вышли в женский туалет, а Майкл отвез Фрэнка в мужской. Это произошло совершенно естественно, без просьб или напоминаний.

– Мне кажется, он замечательный человек, – сказала Миранда. – Хотя я все еще вспоминаю и в душе скучаю по Риву.

– Я тоже, – призналась Дженни. На самом деле ей даже показалось, что его отражение в зеркале появилось рядом с ее.

«Я его все еще люблю? – спросила она саму себя. – Да. Но достаточно ли сильно?»

Когда они вернулись к столику, Майкл с Фрэнком разговаривали. Дженни и Миранда обменялись обнадеживающими взглядами. Когда мужчина чувствовал себя хорошо, он мог произнести целое предложение.

– Барнетт, – произнес отец.

– Бог ты мой, – удивилась Миранда. – Почему вы вдруг говорите о моей матери?

– Просто поинтересовался вашей семьей, – с улыбкой ответил Майкл.

Женщина улыбнулась в ответ.

– Плата за обучение в колледже, – хрипло сказал отец.

Дженни была рада, что Фрэнк произнес целое предложение. Она обошла стул Майкла, чтобы сесть за стол.

Парень держал мобильный телефон в руке. На экране виднелась фотография Фрэнка, которую он сделал в туалете: одежда сидела неряшливо, волосы были всклокочены, пораженная инсультом половина лица выглядела потухшей и мертвой.

Она уже хотела открыть рот, чтобы сказать: «Немедленно удали! Если хочешь сделать фотографию, сделай хорошую!» – но остановилась, увидев, что тот собирается сделать.

Майкл искал контакт, на который планировал отправить этот омерзительный снимок.

Дженни всегда легко запоминала цифры. Это был номер Кальвина Винесетта. Унизительная фотография предназначалась для книги.

Всего несколькими часами ранее в вагоне поезда Майкл сказал правду.

«Он ее выследил».

И с самого начала выслеживал.

С самого первого пончика, который принес.

Ева это почувствовала: «Он тебя покупает».

Платил за все Кальвин Винесетт.

В Бостоне, где училась Сара-Шарлотта, зима выдалась холодной, снежной и длинной.

Но в один из дней на прошлой неделе погода была просто замечательная. Почти летняя. Вместе с несколькими однокурсниками и одним аспирантом – приятелем кого-то из ее знакомых студентов – девушка сидела на открытой веранде кафе. Она наслаждалась теплом. Как приятно находиться на улице без теплого пальто, шапки, перчаток, шарфа и тяжелых зимних ботинок. Сара-Шарлотта поудобнее устроилась в кресле и грелась на солнце, словно кошка.

Один из парней показал рукой на аспиранта и сказал:

– Я тут Мику рассказывал, что ты близко дружила с Дженни Джонсон, девочкой, которую украли.