Страница 3 из 4
Жрица поднялась на алтарь к жертве, положила чёрный камень душ перед барельефом.
– Открой глаза, дитя! И ты увидишь Её! Дыши глубже, и длань Королевы дарует милость!
Мальчик открыл глаза, поднял голову, разглядывая плавные очертания каменного лика. Жрица преподнесла стеклянную колбу, кажущуюся пустой, но источающую столь сладкий дурманящий запах, что юный данмер непроизвольно потянул носом, вдыхая гибельное благословение.
Вермина тонко улыбнулась с барельефа. Невидимые змеи сперва окружили жертву нежным теплом, но вдруг резко сжали удушающее кольцо.
Ребёнок остался один в Трясине.
Комментарий к II
Всем сладких снов :З
========== III ==========
Звук падающих капель разорвал бархатную вуаль тьмы.
Мальчик осмотрелся. Казалось, что он всё ещё находится в храме, на алтаре Вермины, но каменные ступени вели в непроглядный мрак. Пламя свечей зачадило изумрудно-зелёным дымом. Малыш восхищённо выдохнул, огонь столбами взвился ввысь, изменяя цвет. В фиолетовых мистически клубящихся облаках было тепло, как в материнских объятиях.
«В тебе нет страха?» – властный голос женщины прозвучал из пустоты, и дым сгустился.
Эльфёнок не ответил, он обернулся, но алтарь позади пропал – облака опутали всё вокруг.
– Где ты? – позвал мальчик. – Я хочу тебя увидеть!
Туман медленно рассеялся, потемнел, рождая очертания неведомого доселе ужаса, вынуждающего в восхищении преклониться перед явлением смертоносной красоты.
Шёлковый мрак быстрым стремительным движением дотронулся до его волос, взъерошил их лёгким ветерком и растаял. Мир плавно качнулся, вихри и пламя закружились в медленном танце, гипнотизируя, маня за собой. Под ногами шевельнулось нечто холодное и гладкое. Мальчик посмотрел вниз – вместо пола, извиваясь, перетекали тысячи блестящих змей различных окрасок. Темно-бурые, черные как смола, украшенные кольцами, орнаментами, полосами. Аспиды, кобры, гадюки, удавы – каждая плыла по полу, приближая его к непостижимому и невероятно могущественному источнику видений ужаса.
Ребёнок упал на переплетение чешуйчатых гадов, попытался бежать, но оставался на месте. Две чёрные тонкие змейки оплели лодыжки прохладными кольцами, приковали к полу, и теперь он тонул в змеях, что становились крупнее и прибывали как непрерывный водный поток.
Мальчик посмотрел вперёд – из фиолетового тумана, наконец, проявились очертания предметов. У башни исчез потолок, стены раздвинулись в стороны, реальность раскинулась бездонным колодцем на много миль. Ребёнок знал, что где-то есть границы, но они были столь недосягаемы, что воображения не хватало, чтобы представить себе поистине космические масштабы этого мира.
Безгранично царство Её!
Над мальчиком выросла змеиная гора, блестящая чешуйками тысяч составляющих её гадов, непрерывно движущаяся, волнующаяся, вызывающая волны тошноты. Он почти утонул, увяз в этой массе по пояс, чувствуя, как она касается его тела, как неприятный скользкий холодок то и дело льнет к нему, заключая в удушающие объятия.
Перед маленьким эльфом змеи начали расползаться в стороны, они открывали кокон, который всё это время оплетали своими телами, и внутри него рождался вход в пучины Обливиона.
Врата в Её Цитадель.
Здесь образы крови смешивались с ещё неизведанными мальчиком терпкими запахами сладострастия; здесь гниль и духота заполняли бесконечные миры, но вмиг рассеивались, порождая абсолютную белоснежную пустоту, и обращались в смертельную стужу и кристально чистые льды, внутри которых замерзало даже солнце. В сердцах грозовых туч непрестанно искрились молниями вихри, способные уничтожать целые миры. Тысячи немыслимых кошмаров заполнили голову мальчика. Он то шёл по потолку башни, то по стенам, то его хватали руки, вылезающие отовсюду, то ему приходилось лететь в бездонные голодные пропасти и погружаться в мутную воду. Лица с десятками глаз, похожими на соты. Пасти-воронки, наполненные клыками. Искалеченные тела людей. Трехглавые уроды без лиц. В клетях под потолком освежеванные пленники, истекающие чёрной кровью. На юного избранника Вермины смотрели отовсюду, его звали в бездну сотни кричащих глоток, тянули к нему окровавленные ладони и прикасались, оставляя на теле алые размытые следы. Кошмары были и отвратительны, и прекрасны, одновременно отталкивая и притягивая любопытный напуганный взгляд. Эльфёнок почувствовал интерес к этому миру так же остро, как дыхание Вермины, коснувшееся кончика его уха и заставившее трепетать.
«Страх - умелая иллюзия! Ты можешь ею управлять!»
Мальчик повернулся на голос, но рядом никого не было. Взгляд огромных лиловых глаз без зрачков – всё, что осталось во тьме, а змеи и ужасающие образы рассыпались как песок.
Туман стал кроваво-красным, душная тьма обступила ребенка. Вскипела под стопами обжигающая киноварь, задымилась жгучими ядами. Малыш закрыл лицо ладонями, голос Владычицы Кошмаров отравлял его слух.
«Что ты хочешь отыскать здесь? Кого ты хочешь спасти?»
Снова искаженные лица, смертельные маски, безглазые чудища поплыли чередой пугающих видений – спрятаться или убежать от них было невозможно.
– Я хочу мести! – крикнул им мальчик. – Бандитам! За маму и папу!
«В кошмарах своих ты ищешь власть?»
Громогласный хохот расколол реальность. Возник из тумана каменный трон, оплетенный паутиной, на котором восседал иссушенный мертвец, увенчанный костяной короной. В пустых глазницах черепа ютились черви и пауки. Мертвому королю прислуживали безликие тени, а он только широко раскрывал рваный с истлевшими губами беззубый рот, не издавая ни звука. Взвыл раненым волком северный ветер в опустевших чугунных чертогах.
«Власть – это пыль!»
– Я буду стараться…
«Мертвецам не важно, сколь обрел ты, играя во тьме!»
Мальчик увидел окровавленные тела двух данмеров, лежащие у его ног. Трупы стремительно разлагались, обращаясь в прах, унесшийся вместе с метелью.
– Я бы… – он задохнулся от горя, но, выдержав представшее зрелище, выкрикнул: – Я бы отомстил за себя!
«Смело. Я вижу в тебе то, что нужно мне… Но позабудь о том, что случилось. Важно лишь то, что грядёт, и что ты совершишь во славу мою!»
Она вышла из красного тумана, змееликая госпожа, вместо глаз её зияли воронки всепоглощающей пустоты. Платье, сотканное из мглы, украшенное звёздами и душами людей, походило на дымный кокон.
Ужасающий лик Её.
«Нет у тебя отныне ни матери, ни отца, ни имени! Ты принадлежишь мне!»
Мальчика опутали ленты пышных одежд и поволокли в когти Вермины. Он попытался сопротивляться, но змеи заключили его в тиски, из которых невозможно вырваться. Она заставила его смотреть.
«Нарекаю тебя именем короля – Казимир! Твоя жажда жить сильнее страха! Ты рождён, чтобы быть моим!»
Объятия обратились во тьму. Ласковую тёплую тьму, безгранично могущественную, будоражащую кровь осознанием собственного превосходства…
Холод вернулся неожиданно, спину свело от жёсткого ощущения ледяных камней, высасывающих тепло из тела.
Казимир открыл глаза, над ним нависал гранитной плитой барельеф Вермины. Мальчик медленно поднялся.
Голова кружилась после кошмарных видений. Опьяненный дурманящей магией, он не сразу разглядел, что оказался в центре пристального внимания сразу всего культа.
Культисты столпились внизу, ожидая его слов. Один из них принёс Казимиру рясу служителя и накинул ему на плечи. По правую руку застыла верховная жрица. В её золотых глазах горело беспокойство. Что бы ни происходило, он должен всем передать волю Госпожи!
– Вермина говорила со мной! – гордо объявил мальчик. – Меня зовут Казимир! Я стану вашим королём!
Он ждал поклонов, восхищения, страха, но вместо того, чтобы преклоняться и радоваться, верховная жрица больно схватила самопровозглашенного короля за ухо и потащила вниз по лестнице.
Мальчик запищал от боли, из рубиновых глаз посыпались обидные жгучие слёзы. Госпожа сказала, что он король! Он должен отомстить! Всем им, и особенно этой жрице, что позорно провела его мимо всех собравшихся. Её надменный холодный голос впервые за сотни лет дрогнул нотками страха: