Небоскрёб

— Доверяем, — слаженным дуэтом выдали Маринка с Наташкой.

— И мы с Анной тоже, — это уже Антон.

— Я тоже доверяю, — с небольшой задержкой завершил референдум Фриц.

— Вот видите, Григорий Петрович, — Вайсс торжествовал. — Мне остаётся только принять выбор самих членов команды и согласиться с ним. Вам, если вы хотите работать в команде, тоже придётся с этим согласиться. Конечно, вы имеете право и отказаться, но в таком случае уже я буду вынужден обратиться в соответствующие инстанции. И вы прекрасно понимаете, каким моё обращение будет. Вас же, Павел Сергеевич, и вас, дамы и господа, я прошу принять Григория Петровича в команду. Он сильный и крепкий, а у вас всё-таки четыре дамы, прошу меня простить.

Так, что-то я не понял. Вроде Кащей уже назначил нам Авдеева? Или всё же и правда это зависит от меня лично и от нас всех? А может, недобитый оккупант устраивает мне ловушку, перекладывая на меня ответственность за решение? С него станется, в интригах, смотрю, Кащей тот ещё спец… Но и мы не лаптем щи хлебаем, знаете ли. Вспомнился Пётр Первый, установивший правило, что на военном совете высказываются по порядку чинов, начиная с самого младшего, чтобы человек говорил то, что думает, не находясь под давлением начальственного авторитета. У нас никаких чинов и званий нет, зато есть очерёдность попадания в команду. Я бы, конечно, постарался без Авдеева обойтись, но кто его знает, девчонок у нас и правда много, лишний мужик не помешал бы…

— Наташа, что скажешь? — формально она как раз последняя по времени зачисления.

— Я… я согласна, — ну да, ей же потом всё равно здесь работать, как и Авдееву.

— Валентин? — Михайловы и Диллингер попали к нам одновременно, так что тут будем ориентироваться по возрасту.

— Согласен, — отозвался самый младший Михайлов.

— Людмила?

— Согласна.

— Фриц?

— Да, я согласен.

— Андрей?

— Соглашусь.

— Антон?

— Не против.

— Аня?

— Тоже согласна.

— Марина? — так, и что делать, если она будет против?

— Согласна, — какое трогательное единодушие! Хотя, в общем-то, всё понятно — большинство Авдеева толком и не знает, Наташка не хочет обострять, тем более, её-то родство с директором надёжно защищает от нездорового внимания Григория Петровича, Маринка его, мягко говоря, недолюбливает, но, должно быть считает меньшим злом, чем если бы Кащей велел правнучке следить за нами… А соглашусь-ка и я с мнением коллектива!

— Добро пожаловать в команду, Григорий Петрович! — я через стол протянул Авдееву руку.

— Спасибо за доверие! — мы с Авдеевым сцепили ладони, после рукопожатия он встал и церемонно отвесил общий поклон.

— Чудесно! — директор сиял как новенькая монета. — За это следует выпить! Крепких напитков не предложу, это вы, если захотите, без меня устроите. Могу предложить пива или вина — красного и белого.

Вина захотели Маринка, Наташка и Мила, все втроём белого, остальные попросили пива. Хельмут Францевич снова скомандовал в телефон по-немецки и уже через несколько минут секретарша расставляла перед нами стаканы и бокалы — как говорится, кому что.

— За вас, дамы и господа! — стоя провозгласил Хельмут Францевич. — За вашу замечательную команду! И за наше общее дело!

Описание некоторой сутолоки, возникшей из-за желания всех нас обязательно чокнуться с директором, я, пожалуй, опущу. Пиво оказалось тем же «Рыжиком», как и в прошлый раз, господин директор снова изволил проводить нас до дверей приёмной, вновь попрощался за руку с мужчинами и приложился к ручкам милых дам, в общем, всё завершилось на бодрой мажорной ноте. Что ж, пусть и не всё мы узнали, но куда как больше, чем раньше. Значит, послезавтра…