Небоскрёб

— И многих он так? — спросил я. Уж как Авдеев пялился на Маринку, я хорошо помнил, а тут-то, с девчонками, которые от него по работе зависят, ему вообще раздолье.

— Ну-у-у… — Наташка призадумалась. — Двух точно, ещё про трёх знаю, что он к ним подкатывал, но чем там закончилось, не в курсе. И одну под увольнение по статье подвёл. Но это только за те пять лет, что я тут работаю, сколько таких до меня было, даже понятия не имею.

— К тебе он тоже подгребал? — не унималась Маринка.

— Ну он хоть и козёл, но не совсем же дебил, знает, чья я правнучка, — злорадно усмехнулась Наташка. — Директора нашего Авдей не любит, но боится.

Я мысленно сделал себе заметку, что и Хельмут Францевич Авдеева, скорее всего, тоже не особо жалует. Мало ли, пригодится…

— И что, никто на него никуда не заявлял? — удивилась Маринка. Хм, что-то раньше не замечал за ней такой наивности…

— Кому?! — Наташка погрустнела. — Полиция у нас в Зухове в дела Управления не суётся. Хельмут Францевич Авдея не переваривает, но и сделать с ним ничего не может, потому что Авдея не он назначал, а кураторы…

Ну вот, что, собственно, и требовалось доказать. Получив от Наташки подтверждение своих догадок насчёт Авдеева и примерно представляя, о каких кураторах идёт речь, я решил увести разговор в другую сторону, спросив, в каком состоянии пребывают поиски предков Маринки и Антона среди участников великой зуховской стройки. Тут Наташка ничем нас не порадовала, потому как и сама не знала. А потом мы почувствовали в себе силы продолжать наши забавы и нам как-то сразу стало не до бесед…

Представил Наташку команде как новую боевую единицу я за завтраком, на котором мы удачно собрались все вместе. Михайловы и Диллингер восприняли новость с вежливой заинтересованностью, причём чисто дежурной, а вот Тонна с Анькой искренне обрадовались. В общем, всё логично — для немца и Андрея с детьми она просто администраторша небоскрёба, а юные спортсмены помнят Наташку и как соратницу по приключению, пусть и была её роль тогда не самой главной. Впрочем, это ещё как посмотреть — и выход она нам подсказала, и главная задача упомянутого приключения в том и состояла, чтобы пострадавшую Наташку вытащить. Следующая мысль, пришедшая в мою голову, меня озадачила. Я обратил внимание на то, что команда у нас теперь почти наполовину женская, и это наши возможности заметно ограничивает — случись что, надо будет девчонок защищать или, не дай Бог, конечно, вообще спасать… Но что теперь делать, и защищать будем, и спасать, если потребуется. Оставалось надеяться, что небоскрёбовские затейники и сами это понимают, а значит, и задания нам будут давать, посильные именно такому составу исполнителей.

…День прошёл как-то двояко. Вроде и отдыхали — в бассейн ходили, по городу гуляли, мы с Маринкой и Наташкой забавам нашим старательно предавались, но… Чувствовалась во всех наших какая-то приглушённая нервозность, как это нередко бывает в состоянии, когда понимаешь, что сейчас затишье перед бурей и вот уже совсем скоро начнётся тако-о-ое… Так что третий звонок мы приняли даже с облегчением — по крайней мере, вот уже совсем скоро наступить хоть какая-то ясность. Что за звонок? Да самый обычный, телефонный. Утром Наташке на мобильник позвонил прадедушка и через неё пригласил всех нас к себе. И когда Кушнарёва объявила об этом на общем завтраке, на лицах у всех я видел зеркальное отражение тех же переживаний, что были у нас с Маринкой, когда мы услышали это первыми — ну наконец-то! Что ж, теперь считать можно было не дни, а часы и минуты — Хельмут Францевич пригласил нас на двенадцать.