Небоскрёб

…Обещанные нам Хельмутом Францевичем три спокойных дня прошли по общей схеме — собирались за завтраком, обменивались планами на предстоящий день, иной раз эти самые планы сводили к общему знаменателю. На правах небоскрёбовских старожилов мы с Маринкой устроили нашим товарищам несколько экскурсий по Зухову, в процессе чего и сами расширили и углубили своё знакомство с городом. Вообще, Зухов производил очень интересное впечатление — ясно, что не столица, ясно, что не мегаполис, но ни то, ни другое как-то совершенно не напрягало. Приятный город, приятный и удобный. Ещё бы не у чёрта на рогах находился, вообще цены б ему не было.

Вечера и ночи мы по-прежнему проводили втроём. Повторения того казуса с Наташкой так и не случилось, всё происходило как и до него, но некоторый рост у себя интереса к Наташке я всё же заметил. Хм, интересно, понимает Маринка, что она слегка переусердствовала в своих манипуляциях и я теперь мало того, что в курсе, так ещё и хочу сделать именно то, от чего она теми манипуляциями хочет меня удержать, или как? Впрочем, понимает или нет, это теперь ни на что не влияет. Я решил попробовать с Наташкой вдвоём — я это сделаю. Заодно, кстати, надо Наташку в нашу команду как-то подтягивать, раз уж барышню к нам назначили, нечего ей от коллектива отрываться…

По истечении отпущенного нам директором срока спокойной жизни с утра ничего не произошло. Ничего не случилось и к обеду, за которым мы сей непонятный факт и обсудили. Фриц со своей немецкой педантичностью не оставил от той непонятности камня на камне, резонно заметив, что вообще-то раньше прекращения свободного доступа всех желающих на выставку одной картины ожидать старта «Нового поколения» было бы нелогичным, а таковой доступ продлится ещё четыре дня. Блин, даже обидно стало, что столь здравая мысль пришла не в мою голову! Хотя Диллингер, конечно, молодец, всё правильно сообразил и, главное, своевременно.

А вот с четвёртого дня приближение перемен стало уже заметным. За очередным завтраком Антон с Аней поделились своими наблюдениями, полученными при выходе на утреннюю пробежку вокруг квартала. По словам наших спортсменов, у небоскрёба появились какие-то непонятные машины, причём в немалом числе, вот после завтрака мы и отправились посмотреть, что там такое происходит. Посмотрели, да. На стоянке позади небоскрёба пристроились с десяток фургонов, похожих на те, что обеспечивают освещение и электропитание киношникам и телевизионщикам. Раскрашены машины были по-разному, никаких поясняющих надписей не несли, никто вокруг них не суетился, но выглядело всё это как-то уж очень… Тревожненько выглядело, честно скажу. Того и гляди, сейчас откроется у ближайшего фургона дверь и вылезет оттуда очередной телеглавец… Я бы не удивился. Впрочем, народ теми же чувствами как-то не проникся. Оно и понятно — опыт попадания в межреальностную рассинхронизацию у них невелик, вот и не понимают. Но опыт, как известно, дело наживное, так что успеют ещё.

Второй звоночек прозвенел вечером. Наташа Матвеевна явилась к нам со спортивной сумкой, большой и явно не пустой.

— Ты что это с сумкой? — удивилась Маринка.

— Я в отпуске с завтрашнего дня, — объявила Наташка. — Пустите к себе пожить? — спросила она с некоторой опаской.

Маринка слегка офигела. Похоже, такого она от Наташки не ожидала. Напрасно, между прочим, могла бы вспомнить, как сама заявилась ко мне с вещами ещё в Москве. Или боевая подруга искренне верит, что она одна такая нахалка?

— Что, Паш, пустим Наташеньку к нам в теремок? — справившись, наконец, с лёгкой оторопью, спросила Маринка в своей обычной манере. И какой именно, спрашивается, ответ хочет она от меня услышать? Ну да неважно. Я всё равно соглашусь — интересно же, как они уживутся не только в постели, но и просто в жизни…

— А что, пустим, конечно, — покладисто сказал я, краем глаза осторожно наблюдая за реакцией Маринки. Правда, никакой особой реакции я не заметил, но на этот счёт можно было не волноваться — найдёт моя блондинка время выразить своё отношение к этому, за ней не заржавеет.

— Тогда я Наташу забираю, — решительно сказала Маринка. Ага, вот она и реакция. — Нам, девочкам, водные процедуры необходимы. А ты, — она повернулась ко мне, — уж потерпи немного.

Я, разумеется, согласился, потому как ничего другого мне не оставалось. Ничего, ради такого случая можно и потерпеть. А уж как наступил тот самый случай, то есть, девчонки выбрались из ванной…

— Немцу вашему, кстати, тоже личную жизнь устроили, — со смешком поведала Наташка, когда в наших безумствах наступил перерыв.

— Это с кем это? — проявила извечное женское любопытство Маринка.

— Да есть у нас такая Катюха, — хихикнула Наташка. — Она в бухгалтерии работает, а по жизни та ещё блядюшка. Вот Григорий Петрович её под дорогого гостя и подложил, а за это пробил ей премию.

— Дорогой гость и сам бы мог оплатить такие услуги, — недовольно фыркнула Маринка.

— Теперь сэкономит, — философски заметил я.

— Да ну их всех, — Наташка состроила недовольную мордочку. — Ладно, Катька, а Григорий Петрович тоже хорош, за блядство ей платить! Носится с этим немцем, как не знаю с кем! Был бы Диллингер гомиком, Авдей и сам бы под него лёг!

— Не любишь ты Григория Петровича, не любишь, — хмыкнул я.

— Не люблю, — с готовностью призналась Наташка. — Да у нас его вообще никто почти не любит.

— А что так? — Маринка неожиданно поддержала мой интерес, за что и получила от меня благодарность в виде… ладно, в каком именно, уточнять не буду.

— Да он козёл! — Наташка сказала это таким тоном, как будто изрекала что-то общеизвестное. — На всех девок смотрит типа «раздел-поимел», и вообще, девчонки сплошь и рядом жалуются, что если кто из них накосячит по работе, Авдей тут как тут и давай намекать, что есть способ замять дело…

— Через постель? — решила уточнить Маринка.

— Ну а как ещё? — снова скривилась Наташка. — А кто не соглашается, он нагадить может — мало не покажется.