Небоскрёб

Глава 12. Завтрак с приключениями

— Здравствуйте, Наталья Матвеевна! — нестройным хором поприветствовали мы нашу администраторшу.

— Здравствуйте-здравствуйте, — отозвалась она. Блин, ох уж эти бабские заморочки… Вроде и голосок приветливый, и улыбается вполне искренне, а на Маринку даже не смотрит, прям как будто её тут нет. — Уже подружились?

— Да вот, в процессе, — ответил я за всех. — А вы к нам с чем?

— Завтра утром Григорий Петрович вернётся, — поведала Кушнарёва. — Послезавтра будем открывать выставку, звонил уже, спрашивал, готов ли будет доклад Марины Дмитриевны.

На саму Марину Дмитриевну Наталья Матвеевна глянула, наконец, но так, вполглаза и не сильно приветливо. Нет, надо как-то ускорять попадание администраторши к нам в постель, а то поцапаются ещё с Маринкой…

— Готов, Наталья Матвеевна, уже готов, — самым милым голоском сообщила Маринка. Вот же маскировщицы! Что-то я сомневаюсь, что они друг дружку на вы и по имени-отчеству звали, когда миловались у Кушнарёвой в кабинете, а на людях, значит, снова всё официально…

— Хорошо, Марина Дмитриевна, я Григорию Петровичу сообщу, — Наташа сказала это вроде бы Маринке, но как бы и не ей, а куда-то в пространство. Цирк с коняшками и детский сад в одном флаконе, честное слово! Мирить, мирить их надо, причём срочно…

Кушнарёва пожелала нам приятного дня, развернулась и направилась на выход. Моя попытка проводить её взглядом, полюбовавшись видом сзади, была быстро и беспощадно пресечена Маринкой, пнувшей меня под столом. На своём милом личике Маринка при этом сохраняла самое что ни на есть доброе и приветливое выражение. Да уж, хорошо, Маринка решила с утра парадную форму не надевать, поскольку после завтрака мы собирались сходить в городской парк, поэтому пинок я получил мягким кроссовком, а не твёрдой туфлей.

Я ещё успел подумать, как бы помягче назвать ситуацию, когда две женщины соперничают из-за мужика, который вроде как вообще ни при чём, и даже подобрал предельно мягкое определение — «нездоровая», как нездоровой стала обстановка в небоскрёбовской столовой. В прямом смысле нездоровой, то есть не способствующей сохранению здоровья людей и несущей этому самому здоровью прямую и непосредственную угрозу.

Столовую ощутимо тряхнуло, подпрыгнули на своих местах столы и стулья, на пол полетела посуда. Криков и ругани я, честно говоря, ожидал больше, хотя и без них не обошлось. Полусекундой спустя я сообразил, почему люди в столовой так мало кричат и ругаются, и тут же до крайности грубо выругался сам — кроме нас пятерых, кричать и ругаться было некому. Не было здесь больше никого. Вот только что человек двадцать уж точно предавалось утренней трапезе, а теперь остались только компания за нашим столом да Наталья.

Все услышанные мною крики и ругательства оказались женскими. Вскрикнула Аня, на которую упала чашка с кофе. Взвизгнула и ругнулась Маринка, успевшая-таки ловко увернуться от такой же напасти. Третий крик и жалобный стон, по идее, издала Наталья, но её я не видел, и это меня пугало.

Мы с Антоном почти одновременно вскочили на ноги — я, чтобы осмотреться, он, ясное дело, хотел помочь своей девчонке. Чёрт, лучше бы нам этого не делать — тряхнуло ещё раз, пол ушёл из-под ног, и мы все вчетвером полетели вниз.

Повезло — об стол я ударился плечом, а не башкой, и на пол приземлился задницей, а не коленками. Тоже, в общем, неприятно, плечо ощутимо болело, но хоть не так опасно. Не рискуя вставать, чтобы снова не навернуться, я на четвереньках подобрался к Маринке. Эта умничка сидела на полу, поджав коленки к груди и обхватив их руками. Вроде как в таких случаях следует залечь на бок в позу эмбриона и обхватить руками голову, но точно я в этом уверен не был, потому и не стал ничего Маринке указывать.

— Ты как? — спросил я, осторожно погладив её спинку. — Не ушиблась?

— Нет, — тихо, почти шёпотом, ответила она. — Это опять?..

— Скорее всего, — согласился я. — Не вставай пока, я посмотрю, как ребята и Наталья.

Маринка молча кивнула. Что она не взбесилась при упоминании Кушнарёвой и вообще вела себя тихо, я посчитал хорошим признаком. Держит себя в руках, как и всегда. Я, в общем, тоже, но когда появится козёл телеголовый, уж я ему, блин, выскажу…

— Ребята, вы тут как? — я обогнул стол и выбрался к ним.

— Ничего, Павел Сергеевич, — ответил за обоих Антон. — Нормалёк.

— Хороший у вас «нормалёк», — хмыкнул я, глянув на синяк, прямо на глазах наливавшийся на правой щеке парня. — Как это тебя угораздило?

— Да упал неудачно, — отмахнулся он, всем своим видом показывая, что проблема пустяковая.

— Зубы-то целы?

— Вроде да, — ну, уже лучше.

— Аня? — повернулся я к девчонке. С таким отношением Антона к происходящему её состояние явно стоило проконтролировать отдельно.

— Всё хорошо, — девочка ещё и улыбнулась. Тоже молодчинка.

А вот с Натальей вышло намного хуже — администраторша лежала на спине и тихонько постанывала. Ну что, живая, и то радует. Только вот левую руку она себе точно сломала, у самого когда-то был перелом в запястье, картинка знакомая. И, похоже, сильно стукнулась головой, когда упала, тоже повод для беспокойства. И чёрт бы побрал мать их не знаю чью, времени прошло не так мало, пора бы телеглавцу и нарисоваться…

Шуршание позади заставило меня обернуться. Маринка, Антон и Аня дружно ползли к нам на четвереньках. М-да, при других обстоятельствах это выглядело бы смешно, но сейчас мне было не до смеха.

— Мы решили вместе держаться, — объяснила Маринка. — А с Наташкой что?

— Перелом руки и, кажется, ещё сотрясение мозга, — насчёт сотрясения я особо уверен не был, но и исключать его не стал бы. Хотя толку от такого самопального диагноза в данном случае, пожалуй, что и никакого. Рука, да, тут не поспоришь, а голова… Да и ладно, не в этом сейчас дело. А вот что Маринка с молодняком действуют сообща, это хорошо. Командой из этой задницы выбираться будет легче. Но где же долбаный ходячий телевизор?!