Небоскрёб

— А оружие нам для чего? — нет, для чего нужно оружие, я понимал, пацифизмом, знаете ли, не страдал никогда, но в данном случае меня интересовали подробности.

— Вам следует двигаться вдоль железной дороги, — младший техник махнул рукой по ходу движения нашего исчезнувшего поезда, — на всех стрелках выбирая левый путь. Возможно, на вас попробуют напасть блокхи, применение оружия против них оправдано и ненаказуемо.

— Блохи?! — Марина брезгливо поморщилась. — Что тут у вас за блохи, чтобы из автомата в них стрелять?!

— Блокхи, — телеголовый отчётливо выговорил «к». — Условно разумные хищные квазигуманоиды. Главная их опасность — способность гипнотизировать жертву, поэтому смотреть им в глаза не следует. Из-за применения гипноза нападают всегда спереди, в силу чего скорострельное оружие дистанционного действия против них весьма эффективно. Однако могут нападать группами до пяти-шести особей.

М-да, неприятно, но в его изложении не так и страшно. Хотя… Фиг его знает, может же и соврать. Второй вопрос — как поведёт себя Маринка, когда этих блокхов увидит.

— Это вам, — он протянул мне автомат и сумку с магазинами, а когда я их принял, выудил из кармана маленький револьвер и пару спидлодеров [2] с патронами и протянул Маринке. — А это вам, — он даже изобразил что-то вроде учтивости, слегка наклонив голову-телевизор. — Револьвер самовзводный, с лёгким спуском, специально для женских особей вашего вида.

Приняв оружие, Маринка с недовольным выражением лица (ну как же, особью обозвали) осторожно повертела револьвер в руке и спрятала в карман ветровки. В другой карман отправились оба спидлодера.

— Прошу извинить, отбываю к месту проведения аварийных работ, — как и тогда у моего дома, телеглавец просто исчез.

— Паш, — дождавшись, пока я повешу «ксюшу» и сумку с боезапасом на себя, Маринка немного нервозно взяла меня за руку. — А что значит «самовзводный»?

— Не надо заботиться о поворачивании барабана и взведении курка. Просто стреляешь, остальное само. Хотя… Дай-ка револьвер мне, — попросил я.

Ну точно! Этот уродец не сказал Маринке, что перед первым выстрелом курок всё-таки нужно взвести. Да, хороша бы она была, наставив оружие на врага и впустую жамкая на спуск… Я показал ей, что и как делать, чтобы можно было выстрелить первый раз и потом уже стрелять по принципу «остальное само», затем аккуратно снял курок с взвода и вернул даме оружие.

— Паша, — Маринка смешно наморщила личико, — а тебе не кажется, что всё это как-то… — она изящно повертела пальчиками, пытаясь найти нужное слово, — … как-то не всерьёз?

Так, моя блондинка в своём репертуаре. Мозги мало того что не отключаются в кризисной ситуёшке, так ещё и работают как надо. Нет уж, не знаю, что там она себе думает по поводу наших отношений, но я точно буду конченным идиотом, если не постараюсь удержать рядом с собой такую женщину…

— Не кажется, — ответил я. — Почти наверняка так оно и есть.

— И что теперь?

— Пойдём, куда сказано, — а что ещё мог я ответить?

Переставляя ноги в направлении, указанном нам телеглавцем, я пытался обдумать происходящее. Нет, насчёт «не всерьёз» Маринка, пожалуй, не совсем права. Лично мне всё это больше напоминало армию с её учениями. Да, не всерьёз как бы, но убегаешься-упыхаешься по полной. Опять же, сами учения от одного раза к другому усложняются, а навыки, при этом отрабатывающиеся, совершенствуются. У нас то же самое — если первый раз надо было просто дойти до безопасного места, заодно сообразив, где именно таковое находится, то теперь надо будет стрелять в удобного, как мне представлялось, противника. Ну в самом же деле, нападает исключительно спереди, если группами по пять-шесть штук, то ещё и компактно — просто идеальная мишень для автоматического огня! Гипнотизировать могут, это, конечно, опасно, да. Вот только успеют ли? Насколько я понимал, гипноз — дело вовсе не мгновенное. В общем, вопрос тут не в серьёзности или несерьёзности происходящего, а в том, к чему нас этакими учениями готовят. Раз уж армию вспомнил, там-то все эти учения идут как подготовка к очень опасному и тяжёлому делу, каким является война…

За всеми этими размышлениями я едва не пропустил стрелку. Ходьба по шпалам требует определённого навыка, нужно приноровиться, и чтобы не тратить время на приспособление к такому шагу, мы шли не по путям, а по тропинке вдоль них, и стрелку я заметил буквально в последний момент. Повернув на левый путь развилки, мы потопали дальше. Вот, кстати, опять в копилку подтверждений тому, что нам устраивают учения — очередной, как эти телеголовые выражаются, сбой межреальностной синхронизации произошёл именно тогда, когда Маринка была в ветровке, джинсах и кроссовках, а не на шпильках, то есть могла передвигаться по грунту в нормальном, а не пыточном режиме.

— Ты что? — встревожился я, когда Маринка резко остановилась и с крайне недовольным видом принялась озираться по сторонам.

— Воняет, — пояснила она и её аж передёрнуло. — Ты разве не чувствуешь?

Вообще, с запахами я как-то не дружу. С любыми. Чтобы я что-то унюхал, оно должно либо благоухать так благоухать, либо вонять так вонять. Вот примерно так я Маринке и собирался объяснить, но на полуслове осёкся, заметив нездоровое шевеление в придорожных кустах. Почему нездоровое? А какое же ещё-то?! Сдёрнув «ксюшу» с плеча, я разложил приклад, снял оружие с предохранителя, поставив на автоматический огонь, передёрнул затвор и вскинул автомат к плечу, намереваясь причесать кусты парой коротких очередей.

— А вдруг там кто-то есть? — некстати подала голос Маринка.

— Не говори под руку! — рявкнул я и нажал на спуск. «Ксюша» легонько ткнула отдачей в плечо и с суховатым треском плюнула свинцом. Да, если кто в кустах и был, то точно не люди. Люди так не воют.