Небоскрёб

Глава 37. Двадцатый этаж — дело близится к концу

То ли мы быстро, всего за один прошлый выход, привыкли к хорошему, то ли попросту тупо обленились, но тот факт, что планшет предлагал нам пройти до очередного лежбища полосатых контейнеров аж три километра, восприняли чуть ли не как оскорбление. Нет, ну правда же, обидно!

Однако солнечная, но не слишком жаркая погода и снова обнаруженная нами чистота города несколько примирили нас с этакой напастью, которую, благодаря удачному стечению обстоятельств, можно было превратить в очень даже приятную прогулку.

Особо мы не торопились, разглядывая похорошевшие пейзажи. Надо же, завтра у нас последний выход, и всё… Похоже, мы ещё не осознавали это в полной мере, ну да ничего, успеем. Интересно, что планшет выводил нас на ту самую улицу, что потом переходила в дорогу, ведущую за город. Ходили мы уже по той дороге, было дело… Впрочем, сейчас из города выбираться не придётся. Если, конечно, не врёт планшет, но он в таком ни разу пока замечен не был.

Пару автоматов мы всё-таки прихватили, но они так и не пригодились. Попалась нам небольшая стайка силенов, с десяток, наверное, но на гордое звание приключения встреча с ними уже никак не тянула, да и прибирали они межреальностный мусор на заметном от нас удалении. Девчонки им даже руками помахали, совсем, понимаешь, осмелели. Впрочем, и силены повеселили нас своими глазищами. Ну да, теперь-то это воспринималось уже весело. Меняются времена, да…

По пути команда как-то сама по себе разделилась на группы по интересам. Мы с Авдеевым и Андреем шли впереди, изредка перебрасываясь короткими фразами исключительно по делу. Идя с нами почти вровень, Антон с Валентином обсуждали какие-то особенности упражнений с гантелями в домашних условиях. Как я понял, Антон выступал в роли консультанта-эксперта. Ну это да, этот может… Левее нас и слегка приотставая, Наташка, Анька и Милка увлечённо беседовали о своём, о женском. Ну, это я так думал, потому как очень уж тихо они шушукались, явно не желая делать свой разговор достоянием чужих ушей. И замыкали нашу нестройную процессию Маринка с Фрицем, оживлённо общавшиеся на дикой смеси русского и немецкого языков. Ничего удивительно в этом я не видел — именно Фриц вчера наиболее эмоционально отреагировал на рассказ Маринки о внезапно обнаружившемся родстве, и причины такой реакции я прекрасно понимал.

Вот тоже, кстати, вопрос — с картиной-то что делать? Продавать её после всего как-то не особо и хотелось, а уж допускать вывоз малюевского шедевра из России не хотелось вообще. Хотя видел я тут один вариант, вполне меня устраивающий, но об этом потом, не раньше, чем послезавтра.

Сегодня нас ждали один контейнер полегче, два потяжелее и один большой, но совсем лёгкий. Интересно, а как телеглавцам передают оплату за это добро? Почему никогда не привлекали к этому нас? Кое-какие соображения по данному поводу у меня имелись, ещё в отчёте своём их изложил, но что-то ответа пока нет. Так что если сегодня после возвращения Кощей Бессмертный меня не позовёт, придётся самому напрашиваться на приём…

Добыча, как полосатая, так и оранжевая, ждала нас именно там, где и показывал её планшет. Лежала она строго посередине дороги, что называется, на самом виду. А за ней в полуметре над дорожным покрытием висела платформа знакомой уже конструкции, а может, и та же самая. Телеглавцев на ней было всего двое — водитель и, судя по сочетанию синего комбинезона и обычного ненадраенного головошлема, наш старый знакомый Триста девяносто седьмой. Не знаю уж, кто из нас и что об этом подумал, но я расценил нашу очередную встречу как добрый знак, по каковой причине и помахал телеглавцам рукой — вежливость никто ещё не отменял, даже по отношению к киборгам. А что киборги? Других-то партнёров у нас здесь всё равно нет!.. Не стану скрывать, получить в ответ такой же приветственный жест, пусть и исполненный несколько неуклюже, было приятно. Ничего, успеют ещё научиться…

Учебные занятия тут же и начались. В ответ на моё словесное приветствие Триста девяносто седьмой попробовал проявить ответную вежливость и тут же споткнулся на том, что не знает, как меня именовать. Полное моё именование в виде имени, отчества и фамилии повергло его в лёгкий шок, зато предложение называть меня Павлом Сергеевичем и объяснение, что для нас это вполне приемлемая форма уважения, вызвали у товарища видимое облегчение. Поздновато, конечно, для полноценного знакомства, но лучше же поздно, чем никогда…

Триста девяносто седьмой напомнил, что с послезавтрашнего дня товарообмен переходит к дистанционному формату — наши поставки пойдут, как это было и раньше, со стороны телеглавцев доставка контейнеров с грузом также будет проводиться в автоматическом режиме непосредственно в соответствующие помещения. Наверняка помещения эти находятся на тринадцатом и восемнадцатом этажах, но этот вопрос я с Триста девяносто седьмым обсуждать не стал. Ему, как я полагаю, всё равно, мне, в общем-то, тоже.

Да и вообще, в течение всего нашего разговора я, стараясь себя сдерживать, чтобы это не выглядело неприличным, пытался заглянуть за спину Триста девяносто седьмому, чтобы рассмотреть, что там ещё на платформе. Нет, что это опять контейнеры, я и так видел, и даже оранжевый среди них отметил, но точное их количество оценить не мог.

— Мы обратились к вашим принимающим решения, — кажется, Триста девяносто седьмой решил, что уточнение протокольных вопросов закончено и пора переходить к делу, — с просьбой изменить ассортимент ваших поставок. Просим передать принимающим решения компенсацию за внесение изменений, — отступив в сторону, телеглавец указал рукой на груз. Ого, три контейнера — оранжевый и по одному одиннадцати- и четырнадцатикилограммовому! А мы не замучаемся всё это тащить? Или…

— Мы доставим в точку вашего выхода и вас, и груз, — хм, похоже, это самое изменение ассортимента поставок для телеглавцев имеет немалое значение, раз они обставили свой запрос такими любезностями… Нет, обязательно, обязательно надо попасть сегодня к директору!