Небоскрёб

— А почему тогда? — Маринкину аргументацию я, похоже, уже понял, а вот Наташка до этого пока не дошла. Ничего, сейчас Маринка ей и объяснит. Заодно и посмотрим, правильно ли понял её я…

— Ну он же сам говорил, что способности, которые достались строителям после того события, у потомков проявляются у кого лучше, а у кого и хуже, — напомнила Маринка. Точно, я не ошибся. — У него-то, раз он в конце концов директором тут стал, эти способности наверняка ого-го какие! Ну и правнучке что-то передалось, ага.

— Ой, а ведь правда! — Наша подруга ненадолго задумалась, а потом аж просияла. — Спасибо, Марин, я сама об этом не подумала!

Наташка наградила Маринку сочным поцелуем, долгим и даже на вид со стороны невообразимо сладким. А я подумал, что Маринка, похоже, уже готова завершить наши с ней отношеньки да и передать меня в целости и сохранности подружке-сопернице, а заодно и попытался разобраться, что конкретно мне тут не нравится больше — само предстоящее расставание с этой нестандартной блондинкой или то, что инициатива исходит именно с её стороны. Да фиг его знает, честно говоря… Обычно-то у нас было так, что инициативу проявлял я, но Маринка создавала мне для этого все условия, так что дело вроде как и привычное. И ведь неплохо же у неё получалось, результат меня всегда радовал. А расставание… Да как-то не особо оно меня и печалило. Не радовало, это да, но… Вот случись такое перед поездкой в Зухов, я бы точно расстроился. На подъёме у нас тогда всё было, и этакий облом в тогдашних условиях оказался бы крайне болезненным. Сейчас по-другому. Скандалы с битьём посуды нам с ней точно не грозят, какие-то другие бестолковые переживания тоже, расстанемся тихо и мирно, ещё и друзьями. Ага, с перспективой в будущем иной раз и в постельке пошевелиться чисто по-дружески, такого, зная Маринку, я бы тоже не исключал. Но расстанемся. Разные всё-таки мы с ней слишком.

Да, разные. Командная работа это, кстати, очень убедительно показывала. Маринка так до конца с командой и не срослась, оставаясь сама по себе. Это не так плохо, как показалось бы записным фанатам коллективизма, это просто данность, которую надо принимать, как она есть. Я, кстати, и сам не скажу, что команда и я — одно целое. Сейчас — да, сейчас по-другому и быть не может, но закончится это «Новое поколение», получим мы на руки честно заработанные деньги, сделает нам Кощей Бессмертный заманчивые предложения — и всё. Прощай, коллективный интерес, здравствуй, интерес личный. Тоже всё правильно, жизнь есть жизнь и всему в ней своё время и своё место. Где будет моё место — в славном, но малоизвестном городе Зухове или снова в Москве, я пока не решил, а вот Маринка в Зухове точно не останется.

Наташка? А что Наташка? Если предложение директора окажется настолько заманчивым, что в Зухове останусь я, тут никаких иных вариантов и быть не может. Лучше неё я всё равно никого не найду, да и искать лень, если честно сказать.

Пока я обо всём этом размышлял, Наташка в выражении своей благодарности Маринке значительно продвинулась, принявшись избавлять блондинку от одежды. Впрочем, делала она это с Маринкиной же помощью, чуть позже перешедшей в ответное раздевание. И вот как, как, спрашивается, можно о чём-то думать, пусть даже о важном, когда прямо на глазах происходит такое?! Полюбовавшись азартом, с которым девчонки облегчали доступ к своим прекрасным телам, я не выдержал и кинулся им помогать. Помощь моя тоже встретила со стороны девчонок полную взаимность, и уже вскоре мы радостно и самозабвенно предавались самым бесстыдным удовольствиям. Все мысли потом, а сейчас — живём и наслаждаемся!