Небоскрёб

— Ну, как я полагаю, её было невозможно заметить, — криво усмехнулся Авдеев. — Я ни хрена не понял из объяснений наших научников, но сама катастрофа произошла в иной реальности, а в нашей был только сравнительно небольшой взрыв в атмосфере, даже без разрушений обошлось. Ну плюс ещё выброс неизвестно чего, что сказалось на людях и их потомках.

Тут вопросы посыпались один за другим, я не каждый раз успевал отследить, кто и о чём спрашивал. Если верить Авдееву, а не верить оснований вроде как не имелось, в течение двух лет с момента крушения корабля с его экипажем удалось установить контакт, а ещё через три года договориться о торговле. Вот насчёт торговли народ особенно заинтересовался, всё-таки мы принимали в ней самое непосредственное участие. Авдеев, правда, устроил показательное выступление на тему «как уходить от ответа на прямые вопросы и ничего не говорить по существу», но всё же проговорился, что полосатые контейнеры оплачиваются поставками биологических материалов и химреактивов. Прямо о том, что под биологическими материалами подразумевается продовольствие, Григорий не сказал, но понять именно в таком смысле было можно. Я, например, понял.

Фриц задал вполне логичный для своей национальной принадлежности вопрос, а почему Сталин просто не послал войска и не захватил корабль силой. Авдеев напомнил, что переход между реальностями контролируется пришельцами, и эти войска они бы до себя попросту не допустили. Вопрос о том, как в таком случае в иной реальности появилась база, где мы находимся, Авдеев упредил, объяснив, что её строительство на контролируемой территории пришельцы дозволили за отдельную плату. Ясное дело, все загорелись желанием узнать, для чего эта база создана, кто, так сказать, в теремочке живёт и чем занимается, на что Авдеев сказал, что никаких ответов мы от него не услышим, а если продолжим интересоваться, он не услышит наших вопросов. Грубовато, конечно, зато доходчиво — даже Фриц не стал уточнять у Маринки перевод этих слов Григория.

На такой слегка неблагозвучной ноте поток вопросов не то чтобы совсем иссяк, но поменялась их тема. Народ пожелал узнать, в каких условиях мы тут будем квартировать, Милка пробормотала что-то насчёт того, что жить в подземелье — дело если и не последнее, то очень к тому близкое, Маринка её поддержала, остальные выразили своё согласие с постановкой вопроса без слов, обошлись недовольными взглядами и невнятным ворчанием. Авдеева такая смена интереса явно обрадовала.

— Нет-нет, никакой подземной жизни, — поспешил он нас успокоить. — Мы прямо сейчас поднимемся наверх, и я покажу вам ваши комнаты. Да, условия тут скромнее, чем то, к чему вы у нас привыкли, но это временно.

Не наврал. Поднявшись по лестнице, мы очутились в коридоре, судя по его длине, проходившем если и не по всему этажу, но уж в любом случае через несколько подъездов. Комнаты, как выяснилось, располагались на втором этаже. Размерами жилплощадь, ясное дело, не радовала, комнатушки оказались двухместными, мебель — металл, пластик и ДСП, такой роскоши, как двуспальные кровати, и в помине не было, но и двухэтажных нар тоже. Всяческие бритвенные и умывальные принадлежности имелись, запакованные в плёнку, то есть не юзаные. Маринка, конечно, повозмущалась, что шампунь не той системы, а много чего вообще нет, но так, в допустимых пределах. Не дура, сообразила, что здесь вам не тут.

Комнаты поделили легко и просто — мы с Маринкой заняли одну, Тонна с Анькой вторую, третья досталась Андрею с сыном, Милка и Наташка поселились в четвёртой, Фриц в пятой. Авдеев на том и откланялся, сославшись, по привычке, на дела, но предупредил, что через полтора часа позовёт нас обедать. Ну что ж, так, значит так. Поживём пока тут, а там и видно будет…