Небоскрёб

— Я так понимаю, что связь с директором у тебя всё-таки есть? — вопрос этот пришёл мне в голову первым, что и понятно — как же мы узнаем, что пора выбираться отсюда, без связи?

— Есть, — подтвердил Авдеев. — Со своими сложностями, но есть.

— Твой-то интерес тут какой? — я решил слегка обострить ситуацию. Так, чисто для прояснения. — А то ты то ругался с директором насчёт секретности, то теперь прям на его стороне весь с потрохами…

— Я лучше с ним ругаться буду, чем с этими козлами улыбаться, — со злобой ответил Григорий. — Наш Кащей хоть и не подарок, но дело знает. Офицер, опять же, хоть и лейтенант. А эти… — он явно удержал готовое вырваться ругательство, — вообще ни хера, кроме денег, не понимают. Ни-хе-ра! — с нажимом повторил Авдеев.

Ага, значит они тут своего директора тоже Кащеем кличут. Ну а что, прозвище само собой напрашивается, ничего удивительного.

— А кем директор был в вермахте? — вклинился Андрей. Кстати да, интересно.

— Ремонтным взводом командовал в танковых войсках, — сказал Григорий. — В плен попал фактически командиром роты, но два дня всего и прокомандовал, ни на должности утвердить не успели, ни в звании повысить.

Да уж, и правда, с опытом человек. И ещё с каким! Организатор и руководитель производства в кризисных условиях, мать его… А раз карьеру такую сделал, да ещё в чужой стране, да всех генсеков-президентов пересидел и гэбня его не схарчила, то нынешние деятели об него все зубы себе обломают, если он вообще им позволит попробовать себя укусить.

— А с телеглавцами что? — так, с директором более-менее ясно, пора разбираться с более, пожалуй, важным на данный момент делом.

— В смысле — с телеглавцами? — Авдеев попробовал изобразить недопонимание. Но вопрос оказался для него неожиданным, значит, можно надеяться, что при ответе убедительно соврать не сможет…

— В смысле, раз у вас на их территории база, связь просто обязана быть, — пожал плечами. — Очевидно же.

— Да, есть связь, — признал Григорий, — но…

— Что — но? — честно скажу, хотелось его дожать.

— С некоторыми ограничениями, — да, на любом чемпионате по недоговоркам и увиливаниям от прямого ответа шансы Авдеева смотрелись бы очень неплохо.

— Это из-за того протокола, на который ты в прошлый раз ссылался? — что ж, придётся и мне потренироваться перед чемпионатом по доставанию собеседника.

— Не только и не столько, — посмурнел тот самый собеседник, достать которого я сейчас так старался. — Просто все договорённости заключались не с кибами, телеглавцами то есть, а вот исполнять приходится им. А у них и полномочия не те, и квалификации частенько не хватает…

— А что так? — не понял я. — Вроде в прошлый раз вполне нормально ориентировались, вон даже на какую-то статью того же протокола ссылались?

— Ту ссылку можно было без проблем оспорить, — поморщился Григорий. — Но ты принял иное решение, и для нас оно оказалось правильным.

— Это, конечно, хорошо, но при чём тут сложности и ограничения связи с телеглавцами? — не унимался я. — И с кем тогда договаривались, если ты говоришь, что им не хватает полномочий и квалификации? Кому хватает?

Авдеев задумался. Ну или, как мне показалось, сделал вид, что задумался. Почти наверняка сам для себя он уже решил махнуть рукой на разлюбезную секретность, но вот рассказать всё — хрен такого от него дождёшься. Наверняка выдаст лишь часть того, что знает, и уже заранее решил, что именно, а сейчас пытается показать, с каким трудом ему это даётся.

— Договаривались с их хозяевами, — выдал он.

— Это я понял, — кивнул я, поощряя Григория продолжать, и поскольку продолжения не последовало, задал следующий вопрос: — А почему эти хозяева устранились от выполнения договорённостей?

— Потому что вымерли, — просто сказал Авдеев. — Последний умер в восемьдесят третьем году.

Да уж, такого поворота я как-то не ожидал. С другой стороны, это многое объясняло. Но в данном случае предпочтительнее выглядело продолжить расспрашивать Авдеева, а не додумывать самому.

— И что, почти что за сорок лет не могли договориться с самими телеглавцами? — я и правда не понимал, как такое возможно.

— Павел, ну они же кибы, киборги, искусственно выведенные существа с вживлённой техникой! Их создавали как слуг и работников, и мышление у них соответствующее и с соответствующими ограничениями, — кажется, Авдеева возмутила сама идея договариваться с такими недолюдьми.

— Туповаты, да, — признал я, вспомнив свой опыт общения с этой публикой. — Но не безнадёжны.

— Да пойми, Павел, они слуги! — взвился Авдеев. — Я не знаю, что там у них — мозги или процессоры, но не рассчитаны они на самостоятельность! Потому и тупые!

— Брось, Григорий, — отмахнулся я. — С нами же тогда договорились? Договорились. Причём, если помнишь, сами попросили у нас помощи. Да, ситуация у них, как я понимаю, была кризисная, но сообразили же, к кому обратиться. Да и условия наши приняли, понимая, что бесплатно ничего не даётся. Так что не настолько и тупые…

— А откуда они вообще взялись? — подала голос Маринка. — И телеглавцы, и эти их хозяева вымершие?

Вот что значит преимущества работы командой. Увлёкшись обсуждением возможности договориться с телеглавцами, я так и не добрался до главного вопроса. Нет, в процессе разговора и до этого дошёл бы, но Маринка проложила прямой путь к сути дела, избавив меня от необходимости идти в обход. Что ж, посмотрим, что скажет Авдеев…

— Пришельцы. Самые натуральные, — что-то подобное я, честно говоря, и ожидал услышать. — Их корабль потерпел крушение, как они говорят, на стыке реальностей. Связь со своими у них накрылась, починить корабль и улететь они не смогли, вот и остались тут робинзонами.

— Но как?! — удивился Фриц. — Даже в то время такую катастрофу невозможно было скрыть!