Небоскрёб

Наши с видимым облегчением выдохнули и принялись прятать оружие, ввязываться в драку первым никто явно не хотел. А вот телеголовые вели себя странно — так и продолжали утаптывать асфальт на одном месте, как-то бестолково озирались вокруг и не обращали на нас никакого внимания.

— Паш, а чего это они? — недоумённо спросила Маринка. То ли телеглавцы её услышали, то ли просто так совпало, но сразу после этих Маринкиных слов от кучки отделился один телеголовый и уверенным шагом направился к нам.

— Младший техник дежурной ремонтной бригады Эм-тэ триста девяносто семь дэ, — представился он, остановившись шагов за пять от нас. — Мы с вами встречались в зоне десинхронизации.

Ну да, встречались. Честно говоря, номер первого нашего знакомого из этих я уже не помнил, но вот лицо на экране было тем же самым. И таким же уставшим.

— Рад новой встрече, — ответил я, хотя никакой радости не испытывал. Опыт приучил, что просто так эти товарищи не появляются. — Что случилось на этот раз?

— Проблема неизвестного свойства, — туманно сообщил техник. — Мы потеряли пространственную ориентацию и не имеем указаний к действию. Просим вашей помощи в эвакуации.

Оп-па! Дожили, блин! Телеглавец у меня просит помощи!

— Просьба не может быть принята к исполнению согласно Протоколу о невмешательстве, — вклинился Авдеев. Чёрт, вот как, как ему удаётся сказать «протокол» так, что прям чувствуешь, что с прописной буквы?!

— В данном случае действуют обстоятельства, предусмотренные статьёй семнадцатой протокола, — мне показалось, или в голосе киборга и впрямь одновременно звучали отчаяние и надежда?

— Отойдите пока к вашим товарищам, нам нужно посовещаться, — попросил я, и когда телеглавец это сделал, взялся за Авдеева.

— Что за протокол и что за статья? — насел я на него.

— Павел, ты же понимаешь, что я не имею права об этом говорить, — Григорий сразу ушёл в оборону.

— Блин, Григорий, достал уже со своей секретностью! — взъелся я. — Мне эти ребята не то чтобы офигеть как помогали, но помогали. Теперь они сами просят помощи. Ты же понимаешь, что чисто по-человечески я не могу им отказать? Да и не хочу тоже.

— Павел, их появление в нашей реальности недопустимо! — Авдеев стоял на своём.

— Почему? — я сделал вид, что не понял. Ага, значит есть какая-то договорённость, записанная в том самом протоколе, а раз так, то контакт небоскрёбовцев с этими телеглавцами, а скорее, с их создателями и хозяевами тоже имеется и так или иначе поддерживается. Не скажу, что для меня это стало каким-то эпохальным открытием, но пусть пока Григорий сам говорит. Не вечно же он будет уходить от ответа…

— Потому что это противоречит Протоколу о невмешательстве, — ну вот, блин, опять то же самое…

— Знаешь, Григорий, — сдерживая раздражение, выдал я, — я этот ваш протокол не подписывал…

— Ты подписывал документы по участию в «Новом поколении», — перебил он меня.

—…где было про неразглашение, — продолжил я его фразу на свой лад. — А про отношения с телеглавцами не было ничего.

— Ну да, не доработали… — признал Авдеев. — А «телеглавцы», это ты хорошо сказал.

— Как умею, — пресёк я его попытку соскочить с темы. — А раз не доработали и раз я тут командир, то моё решение — телеглавцам помочь. Кстати, не бесплатно.

— Не бесплатно? — удивился Григорий. — А что ты от них хочешь?

— Вот и увидишь, — ответил я. И с усмешкой добавил: — Немного погодя.

— Поступай, как знаешь, — Авдеев махнул рукой. — Но я буду должен доложить.

— Поступай как знаешь, — отзеркалил я его слова, и жестом позвал телеглавцев. Опять подошёл только один, тот самый Триста девяносто седьмой. Для себя я решил называть его так, а то это «эм-тэ» и прочее слишком длинно и тяжеловесно.

— Так что вам нужно? — спросил я. Телеглавец нерешительно переводил лицо-экран с Авдеева на меня и обратно. Григорий отступил на шаг назад и в сторону, одновременно показывая на меня — он, мол, тут главный. Интересно, и правда признал моё лидерство или хочет переложить на меня ответственность то ли за соблюдение, то ли за нарушение какого-то протокола? Да пофиг!

— Просим разрешения на совместное продвижение в точку возвращения в базовую реальность вашего мира, — сказал Триста девяносто седьмой. А вот это приятно… Приятно сознавать, что именно та реальность, где ты живёшь, и есть самая реальная, или, как сказал телеглавец, базовая. Я чуть-чуть подождал, чтобы придать весомости своему ответу.

— Не имею ничего против, — сказал я, выдержав паузу. — Но у нас есть своя задача — взять два контейнера — и в точку выхода мы проследуем только после её выполнения.

Триста девяносто седьмой почти по-человечески наклонил голову в знак согласия. «Почти» — потому что наклонил он не ту голову, которая телевизор, а ту, которую этот самый телевизор показывал.

— И второй вопрос, — продолжил я. — Вы поможете нам с переноской груза?

— Да, — ответил телеглавец после недолгой паузы. — Отсутствие ориентации в данном случае препятствием для нас не является.

Ну не является, так не является, я что, спорить буду? Забрали мы этот контейнер, а за последним отправились налегке — и здоровенный ящик, и оба рюкзака несли телеглавцы. Причём у меня сложилось впечатление, что никакого труда для них это не представляет. Ну и ладно, и они не устанут, и нам легче.

Вот в такой атмосфере всеобщего довольства мы и прибыли к месту, где нас поджидала последняя часть сегодняшней добычи. Нет, определённо сегодня день какого-то тотального везения — и погодка радует, и тащить ничего не надо! Это если для всех считать, а для меня ещё и утверждение своего авторитета в споре с Авдеевым. Честно говоря, что он рано или поздно взбрыкнёт, я ожидал. А вот что мне удастся так легко его утихомирить — нет. Да и ладно, я же не против… В следующий раз он уже будет привыкшим уступать. Ну, я так думаю и надеюсь.