Страница 2 из 6
Постепенно тело стало словно бы и не моим — слишком легким, мягким, пушистым, будто белое летнее облако. Стены вокруг запульсировали, меняя цвет — от изначально серого в красный, желтый, зеленый, и красный вновь, и каждый новый цвет казался красивее, чем предыдущий…
Мое чувство самосохранения решило, что настало время напомнить о главном правиле управления артефактами: «Никогда не используй незнакомые предметы до достижения уровня мастера, и даже потом только в присутствии хотя бы одного мага». Я не была мастером, никто не страховал меня, но если бы я остановилась, то потеряла бы единственный шанс сбежать.
В любом случае, игра цвета была лишь иллюзией. Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться лучше. Если что-то пойдет не так, я всегда успею остановиться…
Глава 2
Первым, что я осознала, стали фрагменты воспоминаний, уникальные в своей бессмысленности. Чернота, лишенная жизни и вместе с тем кипящая ею. Ночь, полная звезд — но не только над головой, где им положено быть, но и под ногами, и со всех сторон. И присутствие сущности, не живой в привычном смысле этого слова, не имеющей тела, не способной дышать, но при том отнюдь не мертвой.
Были и другие образы, более смутные, которые я при всем желании не могла вспомнить.
Я открыла глаза и немедленно зажмурилась — все заливал яркий свет. Моргнув несколько раз, села. Я была в своей комнате, или, правильнее сказать, в месте, которое служило моей комнатой последние шесть месяцев. Я была не одна.
Его присутствие я ощутила немедленно, давление его Силы, неограниченной барьерами. Конечно же, повернув голову, я увидела Мервина, сидящего на стуле и мрачно смотрящего на меня.
Внешность таирта ничуть не изменилась — все такой же худощавый, бледный, темноволосый, с радужками глаз такими черными, что их казалось невозможно отличить от зрачка. Черты его лица, правильные и, пожалуй, красивые, портило холодное, жесткое выражение. Мервин был одного возраста с Камиром, моим самым старшим братом, но казался старше. Одет он был во все черное, его любимый цвет, только на правом плече появилась новая эмблема — стилизованное изображение головы дракона.
Взглянув на Мервина, я ощутила жгучее желание высказать свое недовольство его отсутствием манер. В самом деле — заявиться в покои благородной дамы без приглашения!
— Из всех глупостей, которые вы могли сделать, принцесса… — его первые слова прозвучали как рычание. — О чем вы вообще думали?
Я растерянно моргнула, не представляя, что он имеет в виду. Наш первый разговор за полгода — и Мервин, позабыв даже о зачатках этикета, ворвался в мою комнату и набросился с непонятными вопросами!
— Или такова была ваша цель? Усложненный способ самоубийства? — в голосе таирта проскользнуло презрение.
— Конечно же нет! — я немедленно отбросила его абсурдное обвинение, потом сделала паузу, и, решив, что нет смысла играть в догадки, добавила. — О чем ты вообще говоришь?
Мервин нахмурился.
— Я говорю, — начал он медленно, — о вашей безумной попытке использовать кийста, чтобы пробить щиты на Источнике. Данные артефакты не подходят для таких целей. Их единственное назначение — лишение памяти и смерть.
Кийста? Мои ладони неожиданно закололо. Я потерла их и уставилась, не понимая, на красные полумесяцы ожогов.
— Это от кийста, — пояснил Мервин и сделал неопределенный жест, после чего колотье стихло, а ожоги начали бледнеть.
— Впрочем, — добавил он ядовито, — этот дискомфорт — самый минимум, который вы, принцесса, заслужили за свою глупость.
Я сжала ладони в кулаки, пряча ожоги, а потом, резкой вспышкой, память вернулась: мой визит в подземелье, случайная находка и импровизированный план побега…
— Как ты узнал? — спросила, ощущая одновременно разочарование и облегчение. Мой план провалился, но я хотя бы не умерла. Жизнь — даже жизнь в качестве пленницы — не то, чего я хотела лишиться.
Таирт снисходительно улыбнулся.
— Неужели вам не приходило в голову, Ваше Высочество, что я знаю обо всем, происходящем в моем доме?
Ну конечно. Следящие заклинания не обязаны быть видимыми.
После паузы Мервин добавил:
— Вы имеете представление, сколько Силы мне пришлось потратить, чтобы ликвидировать нанесенный кийста ущерб?
Я покачала головой, чувствуя себя немного виноватой. Глупо, конечно: пленница не должна чувствовать вину за неудобство, которое причинила тюремщику.
— А я не просила тратить, — пробормотала, не глядя на таирта…
Несколько лет назад…
Мервин был неизменной частью моего детства. Всегда рядом, молчаливый, мрачный наблюдатель, черноволосый и черноглазый; всегда одетый в темное и казавшийся оттого еще бледнее. Среди ярких красок королевского двора он был уместен не более, чем нахохленный ворон в окружении сияющих тропических птиц.
В те годы мне часто приходил в голову вопрос — почему Мервин терпит изобретательные издевки моих старших братьев, брюзгливое недовольство отца, замаскированное презрение придворных? Почему не вернется домой? Однажды я спросила его об этом, и таирт, после долгой паузы, когда стало казаться, будто меня просто не слышали, ответил:
— Спросите лучше у вашего отца, принцесса.
Именно это я не замедлила сделать.
— Он нам нужен, — с неохотой объяснил король, отодвигая очередной важный документ, понимая, что я не отстану, пока не добьюсь ответа. — Это один из лучших таиртов в стране.
— Но Мервин мог бы изготавливать артефакты дома! — воскликнула я. — Папа, разве ты не видишь, как ему плохо здесь?
— Есть вещи более важные, чем чувства отдельного… — отец сделал короткую паузу и с некоторым усилием закончил, — отдельного эль-туань. Кроме того, его необходимо держать под присмотром.
— Почему? — удивилась я. — Разве Мервин опасен?
— Нет, — буркнул отец. — Но он полукровка. Кто знает, что он унаследовал от этих тварей?
— Не полукровка, а только на одну восьмую… Хотя нет, подожди. Если восемь поколений назад один из предков Мервина был оборотнем, то как такое смешение правильно называется?
Король взглянул на меня насмешливо:
— Если ты все спросила, девочка, может, займешься чем-нибудь другим и позволишь отцу закончить работу?
Я скорчила тогда недовольную гримасу, но ушла. У меня, как и у отца, были свои дела помимо Мервина. Например, устроить каверзу для одного брата, свалить все на другого, а потом с визгом носиться по парку от них обоих, разобравшихся, наконец, кто истинный виновник.
О, это безоблачное время детства!
Мне было пятнадцать, когда мама, в наказание за очередное нарушение этикета, отправила меня в нижнюю лабораторию таиртов, младшей помощницей. Помню, я куксилась и плакала, но переупрямить королеву не могла. Она вообще придерживалась странных понятий о правильном воспитании детей. Например, мама верила, что дополнительные занятия разными ветвями магии — самое лучшее и прогрессивное наказание, в отличие от домашнего ареста или лишения сладкого.
Возможно, она была права.
Создание артефактов — трудоемкий и сложный раздел магии, требующий невероятной точности в приложении Силы, способности концентрироваться, отсечения лишних мыслей. То есть таирты, как я полагала, воплощали качества, у меня напрочь отсутствовавшие.
Помню собственное удивление, когда у меня, самой бестолковой принцессы за всю историю династии (так, по крайней мере, уверял наставник по боевой магии) что-то начало получаться. Мервин, ставший к тому времени мастером-таиртом, не хвалил меня, но яда в его редких репликах убавилось.
Глава 3
— Почему я здесь? — спросила я. — Что тебе нужно от меня?
Выражение лица Мервина никак не изменилось, словно бы он не слышал вопрос.
— Лучшие маги нашей страны учили вас, принцесса, — сказал он ровным тоном, — вы не можете не знать правила обращения с артефактами. Так скажите мне, что это было — приступ глупости или приступ безумия?