Страница 24 из 25
– В целом и вовремя – это как? относится к зарплате или ко времени? Хреновое время! А так все хорошо – в целом…
– Отдел кадров еще не закрыли? Вон начальник сидит – тише воды, ниже травы… Они же никого не принимают. У них обратный процесс – не на завод, а с завода. Главное – процесс… Кадровики – подлинно стахановцы. Ценим, любим… Ты закончил трепыхаться, Цыбин? Лодой!..
– Чего – лодой? Простите, не понял… Я от имени профкома… Меня попросили…
– Тебя попросили, и ты согласился поджариться? Что в твоих сухих костях жарить? Жира не вытопить… Хитрецы, пенсионерами прикрываются.
– Никто мной не прикрывался… Тут в моем докладе совсем немного осталось. Я доскажу, а вы уж дальше… Ага… При высвобождении работников ТыМЗ есть договоренность. Холдинг выплатит все положенное – по закону и по конституции. Наши работники защищены. И по профсоюзной линии тоже. Нам обещали из областной организации Роспрофпрома.
Опять смешки. Это уже опасно. Люди перестали сдерживаться. Теперь выдать реплику мог каждый – кто во что горазд. Цыбин еще боролся.
– Наш Совет ветеранов предложил, а профком ТыМЗ поддержал идею создать так называемый золотой фонд – включить туда работников, которых при любых обстоятельствах необходимо сохранить для возрождения завода.
– Как сохранить? Ведь тем, кто из золотого фонда, платить не предполагается? Им что, не есть, не пить – мумифицироваться, что ли?
В зале грохнул издевательский смех. Цыбин растерялся и истерзал пальцами свое куриное горло. Он не знал, что еще говорить. Молчавший до этого руководитель ППО ТыМЗ (первичной профорганизации, если что) – рыхлый потный толстячок Этот – раскрыл рот с великой неохотой.
– Товарищи! Профсоюзы не молчат. При первом тревожном звонке – приказе о сокращении – тьфу! не сокращении, а переводе на аутсорсинг – состоялось заседание профкома – и не одно. Мы позвали представителей областного отделения Российского профсоюза работников промышленности. Я лично связывался по телефону. Все вместе написали ответ о несогласии с сокращением людей. Против следующего приказа мы тоже поборолись – в итоге сократили меньше людей – не 38, а 25 человек.
– Молодцы! Победили врага. А у него каков урон?
– Директорше второй год на Мерседесе придется ездить. Из-за того, что пособия платить. Да, неприятность. Ведь давно пора авто менять.
– Обратимся к прессе, – от толстячка профсоюзника все отскакивало как от стенки горох. – К свободной независимой прессе. Есть такой областной журналист – А. Порываев. Он обещал выпустить статью про нас.
– Ой, что-то про статью у меня в голове вертится – из УК… Опять же Поворотов предупреждал… По какой статье пойдем?
– Поднялся общий шум. Люди галдели, возмущались, смеялись, выкрикивали одновременно. Кар-кар-кар-кар!.. Даже себя не слышали. Эдакий хаос требовалось немедля пресечь.
– Наверное, надо мне… – со сцены зазвучал новый голос – уверенный баритон.
Молодой, красивый начальник В.М. Пятнашков. Выкормыш Варвары – карьеру он сделал и уселся в кресло руководителя коммерческой службы ТыМЗ при нынешнем исполнительном директоре (-торше). Гладкий, холеный, в строгом костюмчике – не в итальянском (нос не дорос пока, но главное, что нос на месте, а будет ли он там после собрания? вопрос). Как раз Пятнашкову доверили произносить основной доклад. Цыбина выпустили вперед для разведки (рекогносцировки на местности). Результаты неутешительны, но отступать некуда. Позади Варвара.
– Я попробую. Авось не растерзаете… Хотя происходящее смахивает на побоище. Истину изрек предыдущий оратор (а вы возмутились) – не фашисты мы. Не враги. ТыМЗ никогда не отказывался от функций социальной поддержки – они не менее важны, чем производственные. Мы сознаем меру своей ответственности как руководство градообразующего предприятия. До недавнего времени обеспечивали стабильные выплаты работникам. Господин Цыбин и в этом (и про фонарь, и во всем) не соврал. Кто-то возмутится величиной выплат. Но мы – маленький завод в кризисных условиях. Прибыль – забытое слово. Благодаря пониманию и помощи главных акционеров в лице Стальинвеста мы держались на плаву – дольше, чем позволительно на рынке. Акционеры тоже ощутили. Дивиденды за истекший год не выплачивались… Год был нелегким. У завода долги за сырье, за потребленные в производстве ресурсы. Неразбериха с логистикой. Наши партнеры снизили заказы…
– Но не обнулили же? Кривошипные ножницы – это не бусы, клипсы, БАДы. Без наших ножниц мир не выживет! буквально… Ах, логистика – будь она неладна… А с заказчиками что? Давно известны. Основной и всегдашний – это холдинг. Мы с КМК повязаны с черти каких времен! И управляют нами менеджеры Стальинвеста. Они не то, что повязаны – они деньгами скованы в неразрывную цепь! Они же и косячат…
– Вы везде ищете злой умысел. Нет его! Есть обстоятельства непреодолимой внешней силы… Мировой кризис.
– Мирон Кондратич нам газетки читал. Обнадежил про хре… перспективы. Конец света скоро. Но этот конец всегда ожидается – вот-вот уже… А первому директору Васыру удавалось сделать так, чтобы завод работал. И мы при нем.
– Как удавалось? – молодой Пятнашков аж взвизгнул от возмущения. – Я объясню. Сегодня положение завода – это в большой степени результат политики первого руководства. Которое вы теперь нахваливаете и выставляете образцовым… Коммунистов обеляете!.. Как удавалось? Завод копил убытки. Набирал кредиты. Затем под старые кредиты – новые. По кругу. Когда-нибудь это прервалось бы. По законам рынка…
– Ишь по законам… Вы и прервали…
– Хотя нынешний менеджмент ТыМЗ у вас крайне непопулярен – насильно мил не будешь – но его квалифицированные действия позволили оттянуть печальный конец. Мы боролись…
– Угу. Реанимировали. Пациент скорее жив, чем мертв. Оказалось, что давно холодный…
– Очень остроумно. Открою страшный секрет. Признавать должника несостоятельным в суде можно, начиная с маленькой задолженности и просрочки исполнения требований за краткий срок – лишь месяцы. И задолженность может быть несоизмеримой со стоимостью фондов предприятия. Потребует какая-нибудь фирма признать ТыМЗ банкротом из-за ничтожной суммы долга…
– Кто потребует? Кому мы нужны?.. А и хорошо! Отдайте нас этой фирме – что, если у нее лучше получится, чем у вас, высококвалифицированных менеджеров? Только чпокать умеете!.. Надо же! обыкновенные пресс-ножницы не уметь продать! Х… маркетинг у тебя, начальник коммерческой службы!.. Зато людей виноватите!
– А вы что? – Виктор Миронович заверещал, потеряв всякую сдержанность и солидность. – Куда вы своего товарища Цыбина отправили? к стенке? Уму непостижимо! Тоже как в сталинские времена расстрелять готовы! Тогда умных людей – директоров, инженеров, ученых – сажали, к стенке ставили, а толпа улюлюкала и пуще анонимные доносы строчила. Конечно, виноват тот, кто делал… Вы что делали?
– Мы же тылки – недотумки! Работяги… Ножницы делали! А вы? умные – преумные люди?
– Мы тоже делали! Под руководством нашего директора. Госпожи Пятилетовой. Я напомню. В пылу спора многое задвинули – что хорошее было… Но было! Начислялись премии за победы в индивидуальных трудовых соревнованиях. Частично компенсировались расходы на питание в столовой. Многодетным родителям и родителям первоклассников помогали собирать детей в школу. К Новому Году дарили подарки всем детям.
– Это профсоюзников доклад, а не экономистов. Ты у Цыбина бумажку позаимствовал? М-да, кинули конфетки – кушайте, детки. Растущим организмам мясо требуется!
– Выделялись средства на охрану труда. Индексация заработной платы – ну, с этим в последнее время сложности. Зависит от финансово-экономического положения на заводе.
– Ваши оклады и бонусы зависят? По миллиончику набегает?
– Виктор споткнулся и быстро продолжил.
– По действующему колдоговору минимальный размер заработной платы основных работников не должен быть ниже 1,5 прожиточного минимума в Кортубинской области. Неосновных работников – 1,2 прожиточного минимума. Не шумите! Это при отработке баланса рабочего времени. А как мы с вами работали?.. Предприятие традиционно вкладывается в молодежную политику. Израсходованы немалые средства. Помогали трудоустраиваться демобилизовавшимся из рядов Российской армии.