Острова жизни

— Этот пойдет с нами, — кивнул он остальным. — Надо бы разобраться, что это за черномазая крыса в одежде высокородного. Если не вор, — он кивнул на сверток, — то беглый раб. Если не раб, так все равно беглый, из раканов или вовсе — с тарса. А ну, пошли, — он подтолкнул Ройга, позволив ему выпрямиться, и тут же положил саблю ему на плечо, как раз рядом с шеей. В то же мгновение другой стражник защелкнул на его руке широкий и тесный браслет. — Рыпнешься — убью.

— Если это и беглый раб, то чрезвычайно опасный, — хмыкнул дознаватель, бледный и длинный, как и все островитяне, но слишком уж щуплый на вид. — Браслетов, как видишь, на нем нет.

Тот капитан стражи, что привел Тэйна в участок городской охраны, в задумчивости запустил руку в серые космы.

— Может, просто вор?

— Без браслетов, в городе? Пробрался сюда из тарса, чтобы промышлять воровством? Бывало и такое… — вздохнул дознаватель, и снова повернулся к Тэйну. Тот, не зная, какая версия покажется им наиболее достоверной, продолжал молча разглядывать обоих.

Его ни о чем не расспрашивали. Приведя сюда, первым делом раздели, убеждаясь, что телосложением он ни в чем не похож на островитянина. Затем пристегнули к браслету цепь и прикрепили к поручню у стены. Ройг все ждал, что они скажут по поводу илларского клейма, но ни дознаватель, ни капитан стражи не обратили на него внимания, как будто оно и вовсе ничего для них не значило.

— Посмотрим в хэльд? — предложил капитан. — Чего голову-то ломать?

Дознаватель кивнул. Капитан отстегнул цепь и велел Ройгу подниматься.

— А ну пошли. Шаг в сторону — прибью.

Еще в дороге Ройг мысленно подготовил все необходимые ему заклятия, и теперь ждал лишь удобного случая, чтобы освободить кисти рук. Знать бы еще, где выход, и куда они дели его одежду. Разгуливать по городу в таком виде означало в тот же момент оказаться водворенным обратно. Заклятие невнимания на голое тело не повесишь… Пока он ломал над этим голову, капитан втолкнул его в каморку с хэльдом Истина. Ну вот и все. Пришли. Конец всей маскировке. Единственная надежда, что эти двое не разберутся в тех необычных картинах, что покажет им хэльд.

Дознаватель щелкнул пальцами, нарисовав знак Небесного огня, Тэйн услышал целую цепочку слов урда, произнесенных скороговоркой и вслух, что говорило о самом примитивном владении кэн-ли, а капитан подтолкнул его поближе к мутной зеркальной поверхности. Тэйн понадеялся, что хэльд не работает, все-таки прозрачность оставляла желать лучшего, однако хэльд вспыхнул, как и полагалось, начал светлеть, ожил, послушно отразив стоящего напротив Ройга.

А потом стремительно потемнел и угас.

Дознаватель оттолкнул Тэйна назад, погасил хэльд, затем снова инициировал, стал перед ним сам, убеждаясь, что хэльд исправен. Затем толкнул Ройга поближе, пробормотал нужные слова, снова увидел вспышку, отражение, державшееся не более двух мгновений, и опять — черноту.

Тэйн с облегчением перевел дух, надеясь, что озадаченные островитяне не слышат его радостного вздоха. Эффект отчуждения… Он совсем забыл, что не отражается в визуальных хэльдах! Он осторожно отошел в сторонку и с усмешкой наблюдал, как капитан с дознавателем, удивленно переругиваясь, по очереди испытывают хэльд друг на друге. Его опять толкнули к хэльду, с тем же результатом, дознаватель и капитан принялись сыпать такими изощренными проклятиями, что Ройг пожалел, что их нельзя записать. На память. В конце концов оба махнули рукой на хэльд и уставились друг на друга с раздраженным недоумением.

— Ну и что с ним делать? — с откровенной неприязнью буркнул дознаватель.

— Пойду доложу начальству, — проворчал капитан. — Пусть сами разбираются. Он разгуливал в одежде зарда. Вдруг убил кого или ограбил… Да еще и хэльд почему-то отказывается его показывать. Странно все это. Не мне, конечно, решать, но лучше было бы поставить в известность жрецов, — закончил он, направляясь к дверям. — А пока запри-ка ты его отдельно от остальных.

Дознаватель оглядел Ройга с задумчивым недоумением.

— Если найдется пара свободных черных браслетов, можно будет оставить его здесь, — сказал он, зевнув. — Все равно никуда не сбежит.

Тэйн хмыкнул про себя, удивляясь чужой самонадеянности. Сидеть здесь и ждать, пока жрецы сами придут, чтобы посмотреть на любопытный экземпляр, не отражающийся в хэльде Истина, он не собирался. Дорогу к выходу он запомнил, и как только хоть один из них выйдет, никакая цепочка его не удержит.

Капитан ушел и сразу же вернулся, неся в руках браслеты из черного металла, по виду похожие на обычные рабские. Ройг с трудом сдержал ухмылку: с ключом рабских браслетов он научился справляться на следующий день после того, как Данира его с ними познакомила. Ничего сложного, нужно лишь увидеть урд-знаки, вписанные в узор по ободу, и с помощью Огня жизни разомкнуть цепочку между звеньями. Сейчас он останется один, и…

Металл щелкнул у него на запястьях. Тэйн вспомнил, как жгли золотые, но к счастью, ничего не почувствовал. Его так и оставили в каморке с хэльдом, даже не потрудившись закрыть за собой дверь, и Ройг с ухмылкой проследил, как дознаватель и капитан уходят, переговариваясь о чем-то своем, совершенно забыв о необычном арестанте. Что ж, прекрасно. Можно попробовать прямо сейчас.

Дождавшись, пока шаги в коридоре стихнут, он первым делом подошел к двери. Тело, необычно тяжелое и неповоротливое, почему-то отказывалось слушаться, сделавшись вялым и чужим. Следом отяжелела голова, словно после хорошей попойки, мышцы сковала судорожная боль. Удары сердца, словно звуки ритуального тунда, заглушили все остальные звуки в мире. С трудом отодвинувшись от двери, он рухнул на пол посреди каморки. Не понимая, что случилось, Тэйн попытался перевернуться на спину, но тело снова взбунтовалось, ответив волной судорог, прокатившейся по мышам. Какое-то время он лежал без движения, отдыхая, потом снова попытался пошевелиться — и снова скорчился от боли.

Вскоре он оставил свои безнадежные попытки принять менее позорную позу. Любое, даже самое простое движение провоцировало дикую боль в мышцах. Передвинув руки так, чтобы черные браслеты были прямо перед глазами, он с ненавистью уставился на них, вызывая перед глазами цепочку урд-знаков, нарисованных по внешней стороне. Заклятие оказалось вдвое длиннее и сложнее того, что на рабских браслетах, а боль мешала ему разобраться в структуре.

Он так и остался лежать на полу, оставив бесплодные попытки разобраться в конструкции и отгоняя приступы паники. Надо просто подождать. Ситуация изменится сама собой, нужно только дождаться благоприятного момента и сэкономить силы.

Лейт и Кельхандар вздрогнули, когда утром, прямо на кухне, над столом появился овал хэльда Окно. Лицо Даниры было серым и измученным, глаза — испугаными, арангисов на висках не было. Лейт мгновенно захлестнуло ужасом, таким, что она даже не расслышала самые первые слова.

— … арестовали. Все из-за рук, — она всхлипнула, с ненавистью посмотрев на свои белые, как снег, ладошки. — Хорошо, хоть хэльд Истина ничего не отразил…

— Подожди, давай сначала, — перебил ее Кельхандар. — Как получилось, что он попался?

— Ночная стража заметила его руки, — повторила Данира. — И задержала. У нас вина устанавливается очень быстро — в каждом участке есть хэльд Истина и специально обученные ими пользоваться дознаватели. Но когда его поставили перед хэльдом…

Кельхандар перебил ее.

— Я понял. Эффект отчуждения. Дальше что?

— Утром позвали жреца, чтобы принять окончательное решение, — всхлипнула Данира, и Лейт неожиданно поняла, что большую часть времени она проревела навзрыд, и что проку от нее теперь будет немного. — Тот всю ночь где-то развлекался, больше всего на свете ему хотелось поправиться с похмелья… Разбираться он не стал. Раз браслетов нет — значит не раб, а слишком шустрый работник из тарса. У нас для этого случая существует только одно решение.