Всеволод Бобров

На Большой спортивной арене Лужников собралось более сорока тысяч зрителей. Они стали свидетелями того, как шведская команда начала уверенно продвигаться к цели. Её устраивала ничья, но уже в первом периоде шведы забросили две безответные шайбы. Не ладилась у нашей сборной игра и во втором. В середине периода шайба в течение одной минуты трижды попадала в штангу ворот Пучкова. И вдруг...

Всеволод Бобров описал случившееся в книге «Самый интересный матч» так: «Начала на этот раз молодёжная тройка. Александров и Черепанов вдруг рванулись вперёд с такой скоростью, с такой неожиданной яростью, что явно озадачили соперников. Одна волна атаки, другая, третья... Вот Черепанов стремительно входит в зону, обыгрывает одного из защитников, передаёт шайбу Александрову, и тот с лёту забивает красивый гол. 1:2!

Этот успех, пришедший в результате изящной, стремительной, безукоризненно исполненной комбинации, зажёг огонь вдохновения в сердцах моих товарищей. И то, что последовало в заключительные семь минут второго периода, можно с полным основанием назвать чудесным игровым этюдом.

На поле взметнулся настоящий вихрь атак. Шведы растерялись. Наш темп им оказался явно не по плечу. Чем яростнее натиск советских хоккеистов, тем всё беспорядочнее отбиваются они. “Только бы удержать счёт, только бы устоять” — эта мысль сквозит теперь в каждом их действии.

Но устоять не удаётся. На 17-й минуте Иван Трегубов редким по красоте и силе броском издалека сравнивает счёт. Ещё через две минуты Николай Хлыстов в острейшей схватке у ворот проталкивает шайбу мимо шведского вратаря. 3:2! Трибуны гудят как разбушевавшийся улей, пятьдесят тысяч голосов, сливаясь в один, требуют:

— Ещё шайбу! Ещё шайбу!

Секундная стрелка начинает свой последний оборот во втором периоде. Остаётся всего пятьдесят секунд игры. И тут повторил свой подвиг Николай Сологубов. Он вновь замечательно прошёл через всё поле и чётко забил четвёртый гол. Красный свет над воротами шведов вспыхнул за пять секунд до перерыва...

Когда начался третий период, я внимательно следил за шведскими хоккеистами. В их действиях сквозила настороженность. Они явно ожидали нового штурма, чтобы не проиграть ещё крупней. Но, увы, штурма не последовало. Наша команда вновь резко сбавила темп и потеряла инициативу. Шведы изредка, но остро контратакуют. Счёт становится 4:3, а затем и 4:4. Преимущество, добытое дорогой ценой, растаяло. Последние минуты шведы умышленно тянут время, дважды судьи делают им предупреждения.

За две минуты до конца наши тренеры идут ва-банк. Они заменяют вратаря шестым полевым игроком. Но к этому команда не была тогда готова. Игроки не идут вперёд, и всё время оглядываются на пустые ворота. К тому же для нас далеко не безразличен исход встречи: в случае проигрыша сборной СССР серебряные медали получат хоккеисты Чехословакии. И Николай Пучков вновь возвращается на своё место...

Потом была церемония награждения, и я вместе со всей командой стоял в торжественном строю, получая серебряную медаль за второе место. Я стоял, и непонятная тоска сдавливала сердце. Может быть, оно, сердце, уже знало, что это последняя страница в моей спортивной биографии...»

Вероятно, любивший «домысливать», строить умозрительные картины происходившего литзаписчик книги Боброва Леонид Горянов не изменил себе и в этот раз. Во всяком случае, в книге Виктора Викторова «Три пятёрки», появившейся вскоре после того чемпионата мира, рассказывается о том, что Всеволод Бобров смотрел заключительный матч дома по телевизору. И ключевой стала фраза: «Какой же жёсткой, словно утыканной гвоздями, показалась Боброву его уютная тахта!»

Тем не менее Бобров стал лучшим бомбардиром турнира, забив в ворота аутсайдеров 13 шайб. Этот рекорд прожил немалый срок, только в 1970 году его превзошёл Александр Мальцев.

Степень разочарования результатом домашнего чемпионата мира была велика. Начались поиски виновников. Об этом мы расскажем дальше, а пока представим трезвую оценку итогов того турнира. Она, конечно, прозвучала, но в значительном отдалении во времени.

Здраво оценил своё отсутствие на том чемпионате спустя годы Виктор Шувалов в интервью еженедельнику «Футбол-хоккей» (№ 1 за 1984 год): «В Москве меня в тройке заменил Владимир Гребенников из “Крыльев Советов”. Отличный хоккеист, он в то время был быстрее меня, но в слаженности игры, думается, звено что-то потеряло».

Всеволод Бобров в книге «Рыцари спорта» с горечью констатировал: «О чемпионате мира 1957 года, проходившем в нашей столице, у нас написано до обидного мало. Жаль. Нельзя же всегда побеждать, и нельзя считать достойным воспоминания только то, что связано с твоей бесспорной победой...

Не проиграв ни одной встречи, сделав две ничьих со сборными Чехословакии и Швеции, сборная Советского Союза вынуждена была довольствоваться вторым местом на пьедестале почёта...

Сколько самых разнообразных причин было тогда придумано для объяснения этого “шага назад”, сколько “виновников” было найдено! Одним из самых первых и самых “главных” стал Аркадий Иванович Чернышёв. Человека, который создал и выпестовал нашу национальную команду, который привёл её к выдающимся победам и славе в Стокгольме и Кортина-д’Ампеццо, освободили от обязанностей старшего тренера сборной. На капитанский мостик взошёл Анатолий Владимирович Тарасов. Но он ничего не изменил, ничего не добавил, и за годы его “правления” сборная ни разу не сумела подняться на высшую ступеньку пьедестала почёта...

Ещё в тот трудный 1957 год, когда произошла осечка нашей сборной на домашнем чемпионате мира, Аркадий Иванович Чернышёв писал в одной из своих статей: “Я уверен, что неудача нашей сборной сегодня и неудачи, которые, быть может, ждут нас ещё и завтра, — временные. Наш хоккей стоит на правильном пути, развивается вширь и вглубь, в нём зреют силы, которые вернут ему самую громкую славу”».

Мудрый наставник оказался прав. Но вскоре после того фиаско Чернышёв лишился своего поста. Конечно, он попал под шквальный огонь критики. Но критика бывает разная. Сдержанная и оголтелая. Особенно оживлённая дискуссия развернулась на страницах журнала «Спортивные игры».

Обо всех потерях и турнирных перипетиях написал в своей вполне объективной статье в «Спортивных играх» (№ 4 за 1957 год) председатель Секции хоккея Павел Коротков.

«Могла ли сборная СССР в том составе, в котором она выступала в нынешнем году, и при наличии отмеченных недочётов в её подготовке вновь завоевать золотые медали чемпионов мира и Европы?» — вопрошал Коротков. И отвечал: «Да, могла! И даже была обязана. Однако, играя у себя на родине, она не сумела показать тех боевых качеств и безупречной в тактическом отношении игры, которые отличали её на Олимпийских играх 1956 года.

Советским хоккеистам в двух решающих матчах — с командами Чехословакии и Швеции — не хватило всего лишь одной шайбы. Забрось они всего лишь ещё одну шайбу в ворота любой из этих команд или пропусти в свои ворота только на одну шайбу меньше, это дало бы им первое место в турнире и звание чемпионов.

Игроки сборной СССР не сумели этого сделать из-за тактических недочётов и отдельных грубых технических ошибок, повлиявших на конечный исход и этих встреч и всего чемпионата в целом...»

Однако на страницах следующего номера журнала в статье «Когда улеглись страсти» Анатолий Тарасов подверг выступление сборной уничижительной критике. Досталось и тренеру, и игрокам. Критиковались и комплектование команды, и её подготовка, и сама игра.

Приведём лишь несколько отрывков из этой статьи: «Мне представляется несомненным, что эти соревнования проиграла именно сборная команда, а не наш хоккей вообще...

В сборной выступал, например, защитник П. Жибуртович — игрок, у которого лучшие времена позади. Недостаточная скорость, неумение применять силовые приёмы, скудость технических средств — всё это характерно сегодня для Жибуртовича. Конечно, такому хоккеисту трудно выполнять ответственные игровые задания...