Лобановский

«Обаятельный человек, Соловьёв-тренер не душил нас своим авторитетом игрока, был тактичен и исключительно требователен, — рассказывает Лобановский в книге «Бесконечный матч». — Мы не могли, например, поверить, что он отчислит за нарушение режима на сборе ведущего центрального защитника, игрока в то время уже “в возрасте”, но опытного и надёжного. Соловьёв как сказал, так и сделал, не став слушать ничьих возражений. Ему хотелось создать чистый во всех отношениях молодёжный коллектив в киевском “Динамо”, в честолюбии молодых он видел перспективу и решительно шёл к намеченной цели. “Сила команды, — говорил Соловьёв, — начинается с дисциплины и порядка. О них я буду печься, не щадя усилий, и добьюсь своего”».

19 июля 1960 года Лобановский вместе с партнёрами оказался в центре самого, пожалуй, громкого скандала в чемпионатах СССР. В «Лужниках» киевляне встречались с ЦСКА, который, так же как и «Динамо», претендовал на лидирующие позиции в предварительном турнире первенства. При счёте 1:1 арбитр из Риги Эдгаре Клаве назначил на 65-й минуте пенальти в ворота ЦСКА — пенальти совершенно справедливый, за грубую игру Дубинского и Крылова в штрафной площадке. Никто из армейцев и не спорил. Вратарь Коротких удар Лобановского с «точки» отбил, но судья остановил игру и потребовал перебить пенальти: ещё до удара защитник ЦСКА Багрич вошёл в штрафную площадку, что правилами запрещено. Лобановский на этот раз был точен. Матч после этого стал чрезмерно жёстким. Клаве удалил с поля игрока ЦСКА Крылова. Армейцы в этот момент производили замену. Вместо Амбарцумяна в игру вступил Бровкин, и получилось так, что поле одновременно покинули удалённый Крылов и заменённый Амбарцумян. Публике показалось, что Клаве удалил их обоих, и возмущённые зрители рванули на поле. Досталось и Клавсу, и киевлянам. Судье — больше:, ему по пути в раздевалку попросту надавали тумаков. В футболистов, решивших скрыться на всякий случай в подтрибунном помещении, только плевали.

ЦСКА настаивал на переигровке, просил об этом киевлян. Но через три дня после скандала армейскому клубу засчитали поражение, аннулировав количество забитых и пропущенных мячей. Крылова дисквалифицировали на два года. Четырёх зрителей (из нескольких десятков задержанных) народный суд присудил к лишению свободы — от полутора до пяти лет. В Киеве, опасаясь армейской мести, нескольких футболистов призывного возраста, в том числе Лобановского, на всякий случай отвезли в часть МВД на Подол, дали им форму, незаряженные автоматы, текст присяги, который следовало зачитать, держась одной рукой за оружие, и тем самым обезопасили от повесток в армию. Настоял на этом Соловьёв. «Чтобы ЦСКА неповадно было», — сказал бывший, между прочим, игрок «команды лейтенантов».

«Лобановский, — вспоминает Семён Случевский, не пропускавший ни одного матча дублирующего и основного составов киевского «Динамо», — был технарь от Бога, со своим оригинальным почерком. Во-первых, при владении мячом — удивительно мелкое перешагивание, будто детский шарик короткой ниточкой привязан к его ногам. Во-вторых, и это был его фирменный стиль, странное, непредсказуемое раскачивание своим длинным корпусом вправо-влево, и это больше всего запутывало защитников команды соперника — вроде по всем законам биомеханики он должен рвануть в ту сторону, куда резко наклонился; оборонец туда, а “Рыжему” хватало доли секунды, чтобы оторваться в другую сторону».

«Его корпус, — характеризовала Лобановского киевская пресса, — раскачивается, словно маятник — вправо, влево, вперёд, назад, укрывая мяч. Огромный рост создаёт у защитника иллюзию неповоротливости, однако все манёвры проводятся на большой скорости — ведь ноги-то длинные, стало быть, длинный и шаг, и многие защитники попросту не успевают за его перемещениями... Да и сбить Лобановского с ног непросто — у него прекрасная координация движений, гибкость, помноженная на силу, что позволяет ему действовать в манере “таранного форварда”».

В программке к московскому матчу «Локомотива» с киевским «Динамо» 25 мая 1962 года Лобановский был представлен так: «В грозной линии нападения киевлян выделяется Валерий Лобановский. Дриблинг и финт, сочетающиеся со стремительным, хотя и не видимым для зрителей рывком, — вот “оружие”, которым пользуется в совершенстве левый крайний динамовцев. И нет ничего удивительного в том, что соперники, как правило, вынуждены создавать вокруг Лобановского зону усиленной охраны, что облегчает участь его партнёров по нападению. Опасен “одиннадцатый” киевлян и при стандартных положениях: штрафных, свободных, угловых». «Локомотив» тот матч у динамовцев выиграл (3:2), и двум своим забитым голам Валерий не радовался.

«Так получилось, что мне крупно повезло, — рассказывает в блоге на сайте dynamo.kiev.ua болельщик киевского «Динамо» под ником «diletant». — Я успел застать Лобановского в бытность его игроком. Прошло очень много времени с тех пор, многое стёрлось из памяти, но некоторые моменты помню, как сейчас.

Когда футболисты появлялись из тоннеля на предматчевую разминку, болельщики на трибунах начинали пристально вглядываться в появляющихся в тёмном проходе игроков “Динамо”, пытаясь разглядеть своих кумиров и определить стартовый состав. Как только из тоннеля появлялась долговязая фигура Лобана, сразу по трибунам проносился радостный гул: “Лобан есть!” Конечно, все динамовцы пользовались любовью и уважением взыскательной киевской публики, но отношение к Лобану было особенным. Народ уже предвкушал зрелище от игры одиннадцатого номера киевлян. И надо сказать, Лобановский почти всегда оправдывал эти надежды. Тут надо сказать, что сама фамилия Лобановского уже была поводом для поднятия настроения. Дело в том, что когда, перед началом матча, фамилии игроков набирались на электронном табло, то из-за того, что в его фамилии много букв, редко удавалось это сделать с первого раза. Все неудачные попытки сопровождались доброжелательным смехом, шутками. И когда фамилия уже появлялась, наконец, на табло, раздавались бурные аплодисменты. Что ещё вспоминается, так это дриблинг Лобановского, мяч был как будто приклеен к его бутсе! Один на один Лобан мог обыграть любого!»

После того как Лобановский закрепился в основном составе «Динамо», с газетных страниц ему принялись советовать «разнообразить игру, не замыкаться на выполнении функций крайнего нападающего, чаще появляться в центре атаки, а при потере мяча побыстрее приходить на помощь своей обороне». «Иногда, — вспоминал один из «великих монстров» киевской футбольной журналистики Леонид Генрихович Каневский, — дело доходило до полного абсурда. В отчётах об одном и том же матче динамовцев в разных изданиях приходилось читать полярные мнения об игре Лобановского. Один рецензент писал, что ему понравилось, как нападающий умело сбрасывал головой мячи под удар партнёрам, а другой размышлял, что при своём высоком росте Лобановский мог бы этот приём выполнять получше».

Из года в год Лобановский совершенствовал свою игру. Локальный, очень небольшой диапазон действий на левом фланге киевского «Динамо» сменила на закате карьеры игра яркого универсала, плеймейкера в «Шахтёре». «Уверен, — говорит Олег Базилевич, — что Лобановский мог бы ещё не один год успешно играть. Нам пришлось играть вместе после ухода из “Динамо”, и я видел всю эволюцию Лобановского-футболиста. Но всё это было уже на периферии, вдали от главных футбольных событий тех лет. Честно говоря, мы не думали тогда о возможной тренерской карьере, все помыслы были только на футбольном поле. И я уверен, что предложи в конце карьеры Лобановскому выбирать: или стать тренером, или играть ещё, он бы выбрал второе. Он, по-моему, так и не наигрался в футбол». Базилевич считает, что если бы Лобановский остался в киевском «Динамо» и играл рядом с пришедшими на смену ветеранам Мунтяном, Веремеевым, Бышовцем, то наверняка бы раскрылся в своих новых качествах, о которых до того никто и не подозревал.

Лобановский не относился к категории футболистов «жадных» — и жадностью своей наносящих вред командной игре. Изощрённый технарь, он тонко чувствовал, когда можно сыграть индивидуально, высвободить при своей атаке зону, в которую могли ворваться для получения паса инсайд Трояновский или же полузащитники Войнов или Серебряников, а когда следует моментально отдать мяч партнёру и открыться для ответной передачи.