Страница 48 из 48
Но в смерти нет ничего страшного. Волшебник, особенно великий, лучше всех знает, что в загробном мире жизнь продолжится — пусть и в несколько ином виде. И когда ты настолько стар, как Арминатти, то и не цепляешься за телесное существование. Ждешь ухода даже с некоторым нетерпением — здесь тебя уже мало что держит. Родные, близкие, старые друзья… они ведь все давно на той стороне. Хочется к ним присоединиться.
Так что Арминатти не волновался насчет такой ерунды, как сотворенная пища.
О наследии он тоже не волновался. Арминатти — председатель ученого совета, но Зодер Локателли уже сейчас выполняет три четверти его обязанностей. Он великий волшебник — и великий администратор.
А Арминатти, увы, хорош только в волшебстве…
К счастью, Мистерия — не государство. Председатель ученого совета — не правитель. По большому счету от него требуется только руководить ежелунными заседаниями в Гексагоне — а в остальное время он занимается тем же, чем и остальные президенты университетов.
А у них тоже обязанностей не так уж и много. Непосредственное управление институтами — дело ректоров и деканов, президент — больше почетная должность. Конечно, все зависит от конкретного индивида, некоторые президенты очень даже деятельны… но Арминатти был не из таких.
Больше всего на свете он любил колдовать и учить колдовству других. Не знал даже, что ему нравится сильнее. Сейчас старый волшебник бочком пробирался по коридору Адэфикароса, стараясь не привлекать к себе внимания — но его все равно замечали, и отовсюду неслись почтительные приветствия. Слыша очередное «мир вам, мэтр Арминатти», председатель на миг замирал, неловко улыбался, тихонько бормотал: «и вам мир…»
Он был скромным человеком, нынешний глава Мистерии. Робким, неприметным, очень стеснительным. У него не было ни одного врага, потому что он в жизни ни с кем не ссорился и ужасно боялся кого-нибудь обидеть. Были завистники, потому что не всем в свое время пришлось по душе присвоение ему Бриара первой степени, но Арминатти бы ужасно удивился, узнав о их существовании.
— Мэтр Арминатти, можно вас на пару слов?
Старый волшебник вздрогнул, как вздрагивал всегда, когда кто-то вдруг желал с ним поговорить. Особенно сейчас, когда он спешил на лекцию. Если свои административные обязанности Арминатти охотно и почти в полной мере уступил тем, кто желал их принять, то преподавать он не прекращал никогда.
Но сейчас к нему обратился не кто иной, как Эстур Горотти, префект Кустодиана. Тучный, рослый, с пышными черными бакенбардами и красными щеками, Горотти был полной противоположностью невысокому, хрупкому и совершенно седому Арминатти.
— Я как раз вас разыскивал, — сказал префект, источая такой мощный запах жареного лука, что Арминатти машинально пересотворил вокруг себя воздух. — Нужно ваше одобрение операции восемь-один.
— Гм, да, операция восемь-один… — чуть растерянно кивнул Арминатти. — Гм, а разве она еще не закончилась?
— Еще и не начиналась. Деревню уже оцепили, чары установлены, ликвидаторы ждут отмашки.
— Хорошо, а с местными что?
— Здоровых не осталось. Тех, кто контактировал, уже закопали. Остальных изолируем, как только поймаем.
Арминатти вздохнул. В том числе из-за этого он не любил свою должность, не любил свои обязанности. Некоторые мероприятия Кустодиана… неопрятны. Необходимы, без них все было бы гораздо хуже… но как же тяжело давать свое одобрение… такому.
Но это тоже вынужденная необходимость. Кому еще принимать… окончательные решения? Мистерию возглавляет ученый совет, и все самое важное обсуждается и принимается коллективно, но в ученом совете тридцать шесть членов. Не будешь же каждый раз получать тридцать шесть подписей или созывать заседание… оно состоится сегодня, очередное ежелунное заседание, но до него еще несколько часов…
А деревню уже оцепили и ликвидаторы ждут…
— Одобряю, — тихо сказал Арминатти. — Проследите, гм, чтобы они не страдали.
— Это уже не люди, мэтр, — напомнил Горотти.
— Я знаю. И все же.
Горотти молча кивнул.
Он очень надежен, префект Кустодиана. Гибок, как каменный столб, и деликатен, как брошенный кирпич. Он сделает все, что нужно, решит любую проблему и будет потом спокойно спать. У него большая семья, он прекрасный муж и отец. Арминатти слышал, что его младший сынишка тоже хочет работать в Кустодиане, как папа. Еще говорить толком не выучился, лепечет что-то, а уже выбрал будущую профессию.
И это нужная профессия. Необходимая. Мистерия не смогла бы существовать без Кустодиана.
Но Арминатти ужасно не любил, когда к нему приходили за очередным… одобрением. Каждый раз надеялся, что это был последний раз, что больше такое не потребуется… но понимал, что потребуется, обязательно потребуется.
Ухода префекта Арминатти не заметил. Машинально отвечая на приветствия студентов и коллег, он шагал к большой деревянной двери, за которой располагался лекторий. Так же машинально он эту дверь открыл, взошел на кафедру и обратил взор к рядам лиц. Юноши и девушки двенадцати разных биологических видов смотрели на него в нетерпении, ждали его слов.
Кто попало не приходил на его лекцию, лекцию президента Адэфикароса. Классруком Арминатти не бывал с тех пор, как стал деканом, но вести факультативы не переставал ни на день. И посещали их только те, кому и в самом деле было интересно, кто желал почерпнуть что-то новое, научиться чему-то особенно сложному.
— Сегодня, гм, мы рассмотрим отличия трансмутации от трансформации, — заговорил Арминатти. — Те нюансы, которые знаменуют, гм, разницу между материализованными веществами и порожденными алхимически. А также узнаем, как с помощью, гм, материализации максимально приблизиться к элементам-трансмутам и повысить реальность квазиала до предельно, гм, возможной. Давайте для начала проведем опыт…
Он говорил очень тихо. У Арминатти был слабый надтреснутый голос, его смущали громкие звуки. Но каждое его слово разносилось по всей аудитории, и студенты боялись дышать, когда профессор в очередной раз запинался.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.