Злые игры

Ничего не ответила Вика на его злые, в общем-то, слова, только поклонилась поясно, подобрала полотенце и отправилась в ночную темноту, туда, где находился мой дом.

— Постой, ведьмак, — велел мне Карпыч, и я, подумав, решил уважить его. Водяник же, дождавшись, пока Вика изрядно удалится от берега, произнес: — Проводишь ее и возвращайся. Если, конечно, кое-что про подружку свою узнать хочешь, то, что она сама никогда тебе не расскажет. Надо же мне тебе за твой героизм при спасении утопающих хоть какую-то награду выдать, верно?

Много в голосе водяника ехидства присутствовало, это трудно было не заметить. Не доброе дело он сделать хочет, а шпильку в бок сунуть за то, что я помешал реализовать его замысел. Но все равно я согласно кивнул и поспешил за Викторией, сарафан которой вовсе в темноте неразличим был.

Мы молчали с ней всю дорогу, и, только когда в поле зрения появился темный силуэт крыши моего дома, она остановилась и сказала:

— Ребятам не рассказывай ничего. Не надо. Они же после и мне жизни не дадут, и в реку эту цистерну мазута сольют, с них станется. Или две. Водяного и русалок не жалко, а вот рыбу и прочих подводных обитателей — очень.

— Я все же гуманнее. Я обещал Карпычу его владения всего лишь унавозить, если он тебя не отпустит. Какая-никакая, а органика.

— Ничего не слышала. В ушах сначала стоял шум, а после все исчезло, только серость какая-то перед глазами осталась.

— Ты молодец, — очень серьезно ответил ей я. — Боролась до конца. Не вырвись ты от русалок, не выскочи из-под воды, я бы тебя не увидел и не смог на помощь прийти. Так что, считай, ты сама себя спасла, я так, помог самую малость, и только.

— Что до слов этого противного старикана — ерунду он какую-то нес, — пытливо глянула на меня девушка. — Я, если честно, ничего не поняла, так, кивала на автомате, не более.

— Вообще его не слушал, — решил поддакнуть ей я. — Но с ними всегда так. Что он, что другие Хозяева, особенно из тех, кто постарше, — они чудные. Их хлебом не корми — дай только таинственности нагнать и намеков непонятных накидать собеседнику. Мне кажется, они так развлекаются. Мол, наплету дурачкам семь верст до неба и все лесом, а они пусть ищут в сказанном тайный смысл. Авось и найдут.

— Может, и так, — согласилась со мной Виктория, а после неожиданно обняла меня за шею и поцеловала. Хорошо так, по-настоящему. Не по-дружески или по-братски.

Правда, продолжения не последовало, девушка отстранилась от меня, развернулась и отправилась в сад, откуда, кстати, доносился какой-то гвалт.

Оказывается, там дрались Антип и Родька, причем не шутейно, а от всей души, с сопением, размахиванием лапами и обвинениями друг друга в разных грехах.

— Саш, разними их, — потребовала Виктория. — Они же друг друга поубивают!

— Это вряд ли, — с сомнением произнес я. — Не может мне так повезти. Но раз просишь… Эй, закончили потасовку! Закончили, говорю! Паш, из-за чего они сцепились-то?

— Да как раз из-за Вики, — охотно ответил оперативник. — Домовой твоего слугу обвинил в безответственности и преступной халатности, тот мигом завелся, и понеслась. Вик, у тебя все нормально?

— У меня все отлично, — тряхнула мокрыми волосами девушка и отправилась в дом.

— А у тебя? — обратился ко мне Михеев.

— Пожалуй, тоже, — подумав секунду, ответил я. — И даже весьма. Коля не возвратился еще?

— Нет, — с сомнением глянув на мою мокрую одежду, произнес оперативник. — Подожду еще часок, а после пойду его выручать. Ты со мной?

— Здесь воздержусь. Одно дело — Вику от потенциальной опасности спасать, другое — Николая от вполне реальной. И потом, вы уедете, а мне тут дальше жить.

— Резонно, — согласился со мной Пал Палыч. — А ты чего по карманам шаришься? Что-то потерял?

— Елки-палки, смартфона нет, — расстроенно объяснил ему я, не желая объяснять истинные причины того, отчего мне надо вернуться обратно на реку. — Как видно, на берегу выронил. Опять придется по темноте шастать.

— Судьба. — Михеев взял пирожок с блюда. — А с этими что делать? Ты уйдешь, они ведь опять сцепятся. Вон как друг на друга зыркают злобно.

— Вылей на них пару ведер воды. Два в одном получится: Антип остынет, Родька помоется. Все, я быстро.