Злые игры

Я нырнул в том месте, где пару секунд назад скрылась под водой моя гостья, и там, под водой, увидел, как уже аж четыре русалки без малейших раздумий ее топят, вцепившись в руки и ноги. Мало того, по соседству и остальные их товарки ошивались, глядя на происходящее и переговариваясь.

Воздуха у меня в груди оставалось все меньше, а у Вики, судя по пузырям, вылетавшим из ее рта, его вовсе не было, потому я тянуть не стал. Не знаю, откуда взялась сила, но мне удалось разбросать в стороны русалок, державших девушку, подхватить ее и поплыть в сторону такого иллюзорно близкого берега.

— Она наша! — ударил мне в спину многоголосый девичий визг. — Ведьмак, мы в своем праве! Это наша река!

Внимания на этот гвалт я не обращал, стремясь как можно быстрее покинуть смертельно опасную для Вики реку, и даже ощутил под ногами речной песок, но тут мне в лодыжки вцепились чьи-то пальцы и потянули назад.

— Карпыч! — выпростав голову из воды и глотнув воздуха, снова заорал я. — Отзови своих девок! Добром прошу! Ведь я тебя даже с того света…

Тут меня с головой накрыла вода, хуже того, я вволю ее глотнул, что было крайне неприятно. И самое скверное, я из последних сил удерживал безвольное тело Вики, которое у меня буквально вырывали из рук осатаневшие русалки.

И вдруг все кончилось, кто-то с немалой силой схватил меня за волосы и потащил из воды на сушу.

— Никогда мне больше не угрожай, ведьмак. — Как оказалось, неведомым благодетелем был не кто другой, как Карпыч, к которому я все это время и взывал. — Не люблю этого. И потом, правы мои русалки, девка сама пришла на мою реку майской ночью, сама полезла в воду, перед тем мне не поклонившись, почтения не оказав. Стало быть, я в полном своем праве.

— Тьфу! — выбравшись на берег, я выплюнул воду изо рта, несколько раз глубоко вздохнул, а после, полностью игнорируя неторопливо вещавшего Карпыча, тряхнул Вику, более всего напоминавшую сейчас сломанную куклу.

Но нет, она не хрипела, воду из себя не извергала и вообще, похоже, уже не дышала.

— Беда, — просипел я, убедился в том, что нос и рот девушки не забиты тиной или песком, перевернул ее на живот и сунул ей два пальца в рот, резко надавив на корень языка. Чему-чему, а технике помощи утопающим меня в свое время хорошо обучили. Просто я два раза по молодости тонул: впервые из-за ненужных понтов, а после спьяну. Оба раза добрые люди меня спасали и откачивали, а теперь вот тот давний опыт пригодился.

По крайней мере, я очень хотел в это верить.

— Все одно помрет, — вороной каркнула Лариска, вынырнувшая из реки неподалеку от нас. Да и все ее подруги здесь же находились, глазели на нас — меня, взъерошенного и мокрого, и девушку, которая в данный момент прощалась с жизнью. Я не видел привычных мне знаков Смерти, не слышал мелодий иных миров, просто это знал. — Отдал бы нам, все лучше бы вышло, хоть какая, а жизнь. А теперь ни того ей, ни другого.

— Она умрет — ты тоже сдохнешь, — хрипнул я и снова нажал на язык Вики, всем сердцем желая, чтобы она сейчас дернулась, закашлялась, а после начала из себя извергать потоки воды, но при этом осознавая, что, видно, зря я жду чуда. Надо переворачивать ее обратно на спину и начинать дуть в рот, время от времени массируя сердце, других вариантов вроде нет.

— Кх-х-х-а-а-а! — выдохнула девушка, открыла глаза и забилась в рвотных спазмах. — Х-х-х-а-а-а!

— Живучая, — недовольно произнесла сварливая русалка и тряхнула гривой зеленых волос. — Вот же! Экая досада!

— Это не она живучая, — холодно произнес ее повелитель, пристроившийся неподалеку от нас на бревнышке. — Это ты, задрыга, нерасторопная. Даже утопить человечицу тебе поручить нельзя. Вот до чего же пустое ты создание, Лариска, до чего бесполезное. Надо тебя кому-нибудь из соседей в зернь проиграть, что ли? Я помучался, теперь они пусть пострадают.

— Ф-ф-фой, — выдохнула девушка, которую я так и не выпустил из рук. — Ох!

— Все-все, — я погладил ее по голове. — Обошлось. Ты на суше, и ты жива.

— Одежду дай, — сорванным голосом попросила Виктория, вытерла ладонью рот, а после, косо глянув на меня, прикрыла руками обнаженную грудь. Да-да, купалась она почти в чем мать родила. — И не смотри на меня.

— Почему нет? — удивился Карпыч и по-молодецки крякнул. — Девка ты молодая да ладная, есть на что поглядеть. Ну так и ты пользуйся, пока такая возможность есть. А то лет через десять-пятнадцать, может, сама рада будешь мужику чего показать, только оно никому уже и не понадобится.

— Он кто? — уставилась на меня девушка, из взгляда которой постепенно исчезали недавние страх и боль. — А?

— Это Карпыч, — пояснил я, протягивая ей поднятый с песка сарафан. — Владыка данной реки и повелитель вон тех водоплавающих девиц, которые тебя только что на тот свет не определили.

— Девки мой приказ выполняли, — любезно пояснил Вике водяник. — Очень захотелось мне тебя в свою свиту забрать, красавица. Исконно в ней должны присутствовать только те, кто сам с жизнью простился, в мои воды уйдя. Доброй волей, так сказать. Но твой случай особый, здесь от традиций и даже Покона чутка отойти в сторонку можно, тем более что ты сама нарушила все уклады вежества, которые только можно. По незнанию, вестимо, только мне до того какая печаль? Нарушила же. Ну и еще один резон у меня имелся, личный. Только вот не получилось ничего. Жаль.

— Не разделяю ваше недовольство. — Натянув на себя одежду, Вика явно стала чувствовать себя чуть увереннее, правда, на ногах все равно стояла не очень твердо. — Но рада, что настолько понравилась вам, что вы решили меня убить.

— Не убить, дуреха, — поправил ее Карпыч мягко. — Забрать. Это разные понятия. Совсем разные.

— Не вижу разницы. Так и так жизнь закончится, как способ ее потери ни назови.

— А она нужна тебе, такая жизнь? Понимаешь, о чем я? — глаза Карпыча, до того обычные, налились нехорошей зеленью. — Много ты от нее радости сейчас берешь? А? Здесь хоть все настоящее будет. Сама себе хозяйкой стала бы.