Страница 21 из 34
Я вздыхаю и печатаю ответ:
Все в порядке, папа. Я в порядке. Мне не больно, и никто мне тоже не угрожает. Обо мне заботятся.
Я улыбаюсь и следую за этим другим сообщением.
На самом деле я получаю некоторый юридический опыт, помогая г-ну Комарову в сделке с землей в качестве консультанта. На самом деле мы собираемся осмотреть место—эту старую фабрику кроссовок в Саутсайде. Обстоятельства странные, но это волнующе-хотя бы отчасти заниматься тем, ради чего я так усердно работал.
Я смотрю на свой телефон, ожидая маленьких точек, показывающих, что он что-то печатает в ответ. Но этого не происходит. Я продолжаю смотреть, ожидая ответа. Но еще через двадцать минут я наконец убрал телефон.
Думаю, мой отец исчерпал все свои “быть папой” на этих первых двух текстах.
- Все в порядке?
Я хмурюсь и смотрю в окно.
- Фиона.
Я медленно поворачиваюсь к Виктору. На мгновение мне хочется рассказать ему о моем отце—о том, как он почти не связывался со мной с тех пор, как Виктор забрал меня. Но он, должно быть, уже знает об этом, так как у он прослушивает мой телефон. Но также, как бы я ни злился на своего отца, есть беспокойство о том, что может случиться, если я все расскажу Виктору. Я вздрагиваю, задаваясь вопросом, на какое насилие он действительно способен.
- Ничего, просто…- Я качаю головой. - У моей подруги Зои проблемы с одним парнем постарше.
Он хмурится. -Какого рода неприятности.
- Это пустяки.
- Скажи мне, пожалуйста.
Я прикусываю губу. -На самом деле ничего особенного. Просто парень постарше ведет себя отвратительно. Приставал к ней, писал ей всякие гадости. Что-то в этом роде.
Он хмурится. -Я понимаю.
- Она…- Я улыбаюсь. -Это Зои. С ней все будет в порядке.
Он кивает, с любопытством глядя на меня. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно, и мои мысли возвращаются к моему отцу и к тому, что он не вел себя как настоящий отец.
Я все еще дуюсь, когда городская машина останавливается. Я также все еще киплю внутри. Я уже полчаса сижу в нескольких дюймах от этого человека, в тишине. Но это заряженная тишина. Как будто статическая искра повисла в воздухе между нами. Как будто он специально дразнил меня, чтобы я извивалась от желания, только чтобы оставить меня желающей. Чего я хочу? Его? Хочу ли я, чтобы опасный человек, который держит меня в заложниках, сделал что-нибудь со мной?
Однако ответ прост, даже если он унизителен. Конечно, я хочу.
Здоровенный телохранитель, с которым я, кажется, теперь дружу, открывает дверцу машины и протягивает мне руку. Я улыбаюсь, когда он помогает мне выйти, благодаря его. Но потом я останавливаюсь.
- Кстати, как тебя зовут?
Он хмурится.
- Ваше Имя , - подчеркиваю я. Ладно, значит, он русский. Я указываю на свою грудь. - Меня зовут Фиона, - говорю я медленно, слишком громко. - Что такое твое ...
Он хихикает глубоко и быстро. -Меня зовут Олег, - ворчит он на совершенно естественном английском. -И я родился в Квинсе.
Я съеживаюсь. - О Боже, прости!
Но он просто улыбается и помогает мне выйти из машины. Когда он отходит, я смотрю на осыпающееся старое здание, возле которого мы припарковались.
- Что ты об этом думаешь?
- Я... - Я хмурюсь. -Я думаю, что это место захоронения токсичных отходов, которое сильно повлияет на ваши сбережения.
Он улыбается. -Возможно, так и будет.
- Ну, по крайней мере, я уверен, что все, что вы запланировали для этого, будет прибыльным.
- Что заставляет тебя так говорить?
- Потому что большинство преступных операций таковы?
Виктор с любопытством хмурится. -Я рассказал тебе, какие у меня планы на это место.
- Да, я уверена, - сухо говорю я, закатывая глаза.
Он ухмыляется. -Ты мне не веришь.
Я пожимаю плечами.
- Вот.- Виктор протягивает мне папку с разрешениями и юридическими документами. -Все это там внутри. Мои планы лежат вполне на поверхности.
- Те, что на поверхности, обычно такие и есть.
- Ты бы предпочла подождать в машине? - бормочет он.
- О нет, я всегда мечтал побывать на месте, опасном для токсичных веществ.
На его лице появляется намек на улыбку. -Тогда сюда.
Я следую за ним, осторожно ступая по строительным обломкам. Это место не похоже на -Чернобыль. Вокруг не валяется сырой асбест или что-то в этом роде. Это просто считается загрязненной землей городом и Агентством по охране окружающей среды. Итак, нам не нужны защитные костюмы, но мы просто, вероятно, не должны планировать есть какую-либо пищу, посаженную здесь, до окончания уборки.
Пока мы идем, я бросаю взгляд через окно. Здесь есть все необходимое для общежитий, огромная столовая, подходящая для университетского кампуса, тренажерный зал, открытая спортивная площадка, бассейн и… Я хмурюсь, а затем смотрю на него.
- Ты строишь школу?
Он пожимает плечами. -Я уже говорил тебе, что я здесь делаю.
- Да, но...
- Но ты мне не поверил.
Я краснею. -Может быть, не совсем.
Виктор останавливается и поворачивается ко мне. Его глаза с любопытством изучают меня, и он подходит ближе, когда мое сердцебиение учащается. -Ты не находишь меня заслуживающим доверия?
- Почему бы мне не считать тебя заслуживающим доверия, Виктор?- Я дышу.
Он тонко улыбается. -Помимо того, что я плохой, плохой человек? - рычит он, подходя еще ближе. -Я понятия не имею.
Я быстро оглядываюсь и понимаю, как далеко мы ушли от Олега и машины. Мы одни с другой стороны здания, которое в конце концов рухнет, в тени каких-то обломков. Мой пульс учащается еще больше, и я поднимаю на него взгляд. На моем лице смесь страха и желания.
- Если бы я задумал что-то гнусное, Фиона, - рычит он. -Я живу в доме площадью четырнадцать тысяч квадратных футов, который я могу очистить от людей одним щелчком пальцев. Мне не нужно было везти тебя сюда всю дорогу.
Я сглатываю, глядя ему в лицо. -Так почему же ты это сделал? - шепчу я.
Он тонко улыбается. -Возможно, это и было для что-то гнусного.
Я дрожу. Опасный флирт вспыхивает внутри меня. -Например, застрелить меня или что-то в этом роде? Положить меня в неглубокую могилу?
Виктор идет прямо на меня. Я задыхаюсь, когда его рука скользит по моему бедру, притягивая меня к себе.
- Я, возможно, мог бы придумать гораздо более забавные вещи, которые мы могли бы сделать, - тихо рычит он. -И все равно останусь плохим.
Я дрожу, чувствуя, как тепло растекается между моих бедер. Я хочу его—очень хочу. Рука Виктора сжимается на моем бедре. Это как прямой толчок к чему-то теплому у меня между ног. Я прерывисто дышу, дрожа от его прикосновения. Он наклоняется ближе, и мое сердце замирает, когда его губы касаются моих. Я тихо ахаю.
И тут у него звонит телефон.
Он хмурится, отстраняясь, когда я стону про себя. Он опускает глаза и ругается по-русски.
- Мне очень жаль, я... это касается этого проекта.
- О, да, - я прерывисто дышу. Я не могу сказать, расстроена я или рада, что нас прервали. -Да, конечно.
Он жадно смотрит на меня, прикладывает телефон к уху и уходит за угол. Я со свистом выдыхаю, дрожа. Ладно, блин. Какого черта я делаю? Почему и как я играю в кокетливые игры с таким мужчиной, как Виктор Комаров?
Это было всего несколько дней назад, хотя кажется, что прошли месяцы, когда мы с Зои шутили о том, что Чет Брубейкер был жутким. Но вот я одна в тени заброшенного здания с самым жестоким и страшным криминальным авторитетом Чикаго. И я отчаянно хочу, чтобы он поцеловал меня. Или сделать гораздо больше, чем просто поцеловать меня.
Я густо краснею. Интересно, знает ли он, сколько “первых” он попробовал до сих пор. Я закатываю глаза. Нет, конечно, он этого не делает. Никто нормальный не предполагает, что двадцатидвухлетняя девушка-девственница. Не говоря уже о том, что его никогда раньше не целовали.
Я поворачиваюсь, мечтая наяву, и возвращаюсь к одной из груд обломков. Мое воображение берет верх, и я представляю, как Виктор заканчивает свой звонок. Он возвращается, чтобы найти меня, а затем следует за мной сюда, за угол. Я дрожу, представляя, как его руки сжимают меня сзади—может быть, прижимают к каменной стене передо мной. Я представляю, как он медленно стягивает с меня джинсы и трусики и проводит руками по моей обнаженной коже. Я представляю его рот на мне, его руки... А потом я представляю, как он трахает меня, прямо здесь.