Страница 5 из 26
Я про себя отметил, что он перешёл на довольно-таки резкий тон. С чего бы вдруг? И тут меня пронзила другая мысль: благодарность? Насмешили, князь, насмешили, сомневаюсь, что вы вообще помните смысл этого слова – за такую-то прорву лет. Мне жуть как захотелось соврать, но я понимал, что нельзя давать даже тень повода к недоверию.
– Если бы мог, он сделал бы то же самое по отношению ко мне.
Князь Аэларэль снисходительно улыбнулся.
– Наивность простительна в вашем возрасте, но там, куда вы собрались, это не слишком полезное качество.
Ого! Это он ко мне вдруг так уважительно?
– Нет, это вы неправы.
Князь взмахом руки прервал мои возражения.
– К чему эти споры. Поверьте мне, клятву, которую приносят эльфы, чтобы ценой собственной жизни совершить возмездие, не так-то просто забыть. Нарушить ее все равно, что, ну скажем, перестать дышать. Впрочем, вы, люди, вряд ли поймете. В священной роще перед ликом богов мы клянемся исполнить предначертанное или умереть. Считается, что, нарушив слово, эльф потеряет душу, – Аэларэль поднял на меня тяжёлый взгляд. – Вы вообще задумывались о последствиях?!
Ага, только о них я и думал, когда полосовал себе глотку.
– Я друга спасал, – прохрипел я, понимая, что у меня вдруг перехватило дыхание.
– Друга, значит, – задумчиво произнёс князь, и будничным тоном добавил: – Любопытно. Давно мне не приходилось слышать подобного.
То, что люди с эльфами на Арли не водятся, я догадался практически сразу. У каждого своя правда и своя история. Это мне было все равно, что Федя не мог наскрести денег даже на бизнес-ланч. Некоторые мои знакомые даже находиться рядом с ним считали для себя зазорным. Это как разные миры. Здесь же вообще – разные галактики. Вон с каким недоверием смотрит на меня князь. Не верится ему, такому всеведущему, что человек может принять смерть ради его соплеменника. Ну и пусть, не ради него старался.
Князь наконец задумчиво потер ладони и посмотрел на меня.
– Впрочем, я думаю, что в моих силах уговорить племянника повременить с радикальными действиями.
Вот обрадовал так обрадовал, мне-то казалось, что он способен повлиять на Аридила, чтобы и вовсе заставить отказаться от глупой вражды. «Повременить» – это совсем не то, на что я надеялся. Но в свете всего вышесказанного даже «повременить» – успех. Могло быть и хуже.
– Вы, молодой человек, кстати, знали, что ваш предшественник почти полностью вырезал его род? – Будничным тоном заметил князь. – Подобное не афишируется, но Аридил, один Лес ведает как, прознал про эту историю, и дал клятву уничтожить Убийцу и защитить свою семью.
Я выругался про себя: вот причина, по которой мне не хотелось рассказывать своим спутникам о своей истинной ипостаси. Конечно, я подозревал что-то такое, но не думал, что все настолько серьезно. Впрочем, судьба, как обычно, сделала всю грязную работу за меня, и теперь мне предстояло себя вытаскивать за волосы из болота. Снова.
– Ему рассказала мать.
– Так ты знал о клятве?! – настолько искренне удивился князь, что опять перешёл на «ты». – И все равно отдал за него жизнь?!
Я вздохнул.
– Прибить бы тебя, – теперь пришла пора князя тяжело вздыхать, и слышалось в нем столько сдержанной досады, что у меня мороз побежал по коже. Понятное дело, Аэларэль рассматривает все варианты, но само упоминание о них вслух обычно сдержанного и расчетливого собеседника говорит само за себя. Он явно прорабатывает и этот… путь. Прорабатывает, но пока, похоже, не рассматривает в качестве основного. Пока… Мне надо быть аккуратнее, чтобы это «пока» не превратилось во «вполне» или «скорее всего».
Я пожал плечами и отвернулся: мое решение, мне и нести мой крест. Но от князя не так-то просто было отделаться.
– Меня пугает ваша привычка действовать бездумно.
– Почему бездумно? Я все спланировал! Никто не должен был ничего заметить.
Князь холодно заметил:
– Как насчёт инквизитора и волшебницы? Что в моих словах «никто не должен знать, кто ты» вам не понятно?
– С ними я разберусь, – упрямо сказал я.
– А Аридил?
– А с ним разберетесь вы!
Эльф даже слегка привстал от моей наглости, а потом расхохотался.
– Наглец!
– Наглость – второе счастье! – блеснул я.
Эльф покачал головой.
– А эта выходка с воскрешением?! С чего вы взяли, что ваша самодеятельность имеет хоть какой-то шанс на успех? Даже я не взялся бы провести ритуал.
– Я рискнул.
Не говорить же ему, что вообще ни о чем не думал. Да он прикончит меня, как только услышит!
– Он рискнул! – голос князя вдруг сделался резким, как щелчок кнутом. – Это я многим рискую. Узнай кое-кто, что мы вот так разговариваем… Не знаю, не знаю.
– А благодарность могущественного волшебника для вас что-нибудь значит? – вкрадчиво поинтересовался я.
Аэларэль посмотрел на меня так, будто я родил мышь.
– Ты ещё доживи до своего «могучего волшебника».
– Доживу.
– Не давай пустых обещаний. От тебя польза будет только в том случае, если ты не превратишься в безмозглую, разрушительную стихию! Дураков и так хватает. Пока же я вижу, что все твои поступки ведут прямиком к участи предшественников. Не будь я таким сентиментальным, сдал бы тебя давно тем, к кому ты так жаждешь попасть. – Он вздохнул и пошевелил пальцами: – Но видно, в воздухе сегодня пахнет авантюризмом.
В комнате воцарилась тишина. Князь о чем-то в очередной раз задумался, наверное, решал какие-то задачи всего мироздания, или о чем там обычно размышляют существа в его возрасте. Мне же мой живот напомнил, что смерть – это не только больно, но и когда очень хочется кушать. Организм требовал восполнить силы. Странно другое – никаких иных неприятных сюрпризов не происходило, воспоминания помалкивали, что, впрочем, не могло не радовать. Может, и не случилось ничего такого совсем уж страшного? Или, что более вероятно, память услужливо поставила блок, чтобы я не сошёл с ума раньше времени.
– Прошу прощения, князь, если мы уже разобрались со всеми нашими маленькими недоразумениями, – сказал я, поднимаясь со стула, – не пора ли нам подкрепиться?
– Хм, прелюбопытно, – перебил меня эльф, рывком поднялся с кровати, враз заняв собой всю комнату сразу, и опустился передо мной на колено.
– Князь, зачем… – начал было я, но тут заметил, что именно обратило на себя внимание эльфа.
На полу, рядом с моим ботинком, подрагивала какая-то черная масса, с виду напоминающая холодец. Она колебалась так, словно решала, в какую сторону ей направиться. Спустя несколько секунд краешек студня задел мысок ботинка, отпрянул на мгновение, а затем жирная клякса подползла поближе и словно лизнула кожу. По черной поверхности прокатились волны, масса замерла в нерешительности.
– Князь, что это?!
Он жестом велел мне заткнуться, продолжая неотрывно наблюдать.
– Князь? – от меня отвязаться тоже непросто, пусть свои ноги подставляет, а не использует меня в качестве наживки.
Клякса за время нашего обстоятельного разговора пришла к определённому выводу и без промедления устремилась к моей ноге. Я даже пискнуть не успел, как она оплела ботинок, и кожа, к моему ужасу, стала расползаться у меня на глазах. Следом пришла жуткая боль, такая, какую человек, должно быть, испытывает, если его конечности опускают в камнедробилку.
– А! – заорал я и попытался отступить в сторону, но не тут-то было – нога не сдвинулась с места. Я посмотрел на князя, он в это время с удовольствием рассматривал гусеницу. – Княа-азь!
Я отказывался верить своим глазам: существо за считанные секунды добралась до колена и, несомненно, останавливаться не собиралось. Оно явно увеличилось в размерах и заработало гораздо активнее. Мою ногу жрали, и я ничего не мог с этим поделать! Боль оказалась просто невыносима, но что-то по-прежнему удерживало меня на месте. Я дергался изо всех сил, орал, пытался сбросить существо руками, но добился лишь того, что часть массы перекинулась и на них. От необходимости дальнейших действий меня спасла резко наступившая темнота.