Селение

Кенни давится от смеха:

– Высокочувствительная аппаратура? Ты же это не про этот древний кирпич, который мы купили по уценке?

Претенциозно тыкаю в него телефоном, стороной с антенной, точно колдун волшебной палочкой:

– Этот древний кирпич сейчас работает, когда твой трехкамерный айфон приказал долго жить, так что прояви уважение.

Мы опять гогочем.

– Все? – уточняет он – ничего не забыли?

Поднимаю глаза к небу, мысленно проговаривая пункты и загибая пальцы. Так, про дом сказал, про игру дат сказал, про телефон сказал..

– Ну вроде все – жму плечами – если что вспомню, завтра допишем.

– Окей.

Кенни выключает телефон и сует его в карман, когда я оборачиваюсь проверить, каким ходом идет работа. Роб, Лиззи и Мэри Джо уже забрались во дворик дома, оставив калитку открытой. Они расставили предусмотрительно взятые нами складные стульчики вокруг костра, куда умостили старое автомобильное колесо, служащее нам здесь чем-то, вроде мангала. Железный каркас, оставшийся без резины, отлично сдерживает огонь внутри круга и позволяет поджечь бумагу спичкой без риска спалить все село и себя заодно.

Позади них пусть и криво, но уверенно стоят две палатки. В обоих открыты лазы, потому видно, что вещей туда еще не нанесли. Ну и правильно – барахло может лежать в багажнике, зачем всякий раз все вытаскивать?

Я не планирую, чтобы мы оставались на одном месте дольше одной ночи. Впечатлений ради нужно опробовать всё.

Однако, пробежав глазами стулья, мангал, палатки, обозримую территорию внутреннего дома и дорогу в обе сторону от нас, я понимаю, что теперь не вижу Вилму.

– Эй! – окликаю девчонок, так как Роб пусть и так же на стуле перед костром, но опять в мобильнике – а где Вилма?

Ожидаю, что они укажут за угол дома, который не вижу, но заместа этого наблюдаю озадаченно сведенные брови. Они оглядываются, после чего встают со стульев.

– Так – устало выдыхаю – теперь Вилма куда-то делась.

– А? – Кенни поднимает голову – да куда она делась, где-то здесь.

Девчонки выходят из калитки и начинают оглядывать местность, мы с Кенни же напротив забираемся во двор. Словно находясь каждый на своих местах мы могли не увидеть очевидного.

Но Вилмы нигде нет.

– Ну, если ты говорил про это веселье – хмыкает Кенни – то да, шоу она умеет устраивать.

Я уже поднимаю голову, чтобы ответить – но не успеваю. Тишину вечернего заброшенного поселка разрывает громкий визг Лиззи.

Глава 6

Я хохочу в кулак, но как не пытаюсь унять свое веселье – оно распирает меня все сильнее.

Мэри Джо одаривает меня испепеляющим взглядом:

– Это не смешно, Джейк.

– Да брось – убираю кулак и уже не скрываю широченной улыбки на лице – это же весело! Какая поездка без добродушных дружеских подколов.

– Добродушных?! – набрасывается на меня Лиззи, которую, подавляя собственные смешки, успокаивал в это время Кенни.

Она рывком указывает на самодовольно сидящую в своей машине Вилму, выглядывающую на нас из-за открытой задней дверцы:

– Эта тварь нарочно затихарилась, подождала, пока я открою дверь ее сраной машины – и закричала, как бешеная! Да у меня чуть сердце не остановилось! Эта сука нарочно хотела меня напугать!

– Да – смеюсь – в этом и суть. Пугать друг друга – разве не весело? Особенно, если речь о Ведьмином Селе. Мы же и ехали сюда ради острых ощущений. Да брось ты, это просто забава.

– Она ненавидит меня – шипит Лиззи, даже не силясь понизить голос.

– Оуу, подруга – присвистывает Вилма – да у тебя паранойя расцвела пышным букетом. А это ведь только первый день. Уверена, что это поездочка по силам твоим наманикюренным пальчикам?

И вновь злорадная ухмылочка.

В отличии от Лиззи – перед тем как ей ответить, я понижаю голос почти до едва различимого шепота:

– Слушай, по-моему Вилма ни к кому из нас любовью не пышет. Забей ты. Подшути над ней в ответ, в чем драма?

– Да пошел ты! – фыркает Лиззи и тыкает мне пальцем в грудь – это ты виноват.

– О, смена ролей – усмехается Кенни, но получив стальной взгляд подруги, тут же замолкает.

– Да – вновь оборачивается ко мне Лиззи – это ты взял эту шизанутую и того асоциального задрота! – Роб, стоящий в шаге от нас, тактично пропускает свою реплику на сей счет – и теперь они творят всякую дичь!

– Ты просто устала – спокойно заверяю, глядя подруге в глаза, после чего осторожно кладу руки ей на плечи.

Прямой зрительный контакт и тактильное взаимодействие – феерический коктейль, когда хочешь успокоить человека и заполучить его расположение. Не всегда, но в большинстве случаев.

– Из-за дороги, все нормально. Ничего ведь не произошло – я киваю на Вилму – она просто решила пошутить, а ты слишком напугалась, чтобы понять ее правильно. Знаешь, я даже был бы рад оказаться на твоем месте.

Лиззи скептично вскидывает бровь.

– Да, я серьезно – усмехаюсь – ты только представь какой это скачок адреналина! Круче двенадцати чашек кофе. Когда мы начнем клевать носом, ты сможешь еще пару часов отплясывать ча-ча-ча.

Наконец, на ее лице появляется тень капризной улыбочки. Она отмахивается, но уже не метает глазами огни:

– Ты придурок. И идеи у тебя идиотские.

– Согласен, мэм – прикладываю ладонь себе к сердцу – каюсь и сознаюсь: таким родился.

Она хохочет и, наконец, накал спадает. В этот вечер наша разношёрстная компания – как кипящий чайник. Едва успевай снимать крышку и выпускать пар, не то рванет.

Когда Кенни с Лиззи (и плетущийся позади них Роб) идут обратно к мангалу, Мэри Джо подходит ко мне и тихо (чтобы опять-таки не делать третьим собеседником Вилму, что все еще глядит на нас из машины) спрашивает:

– Как это у тебя получается?

– М?

– Ты способен разрулить буквально любую ситуацию. И так было всегда.

– Да брось – смеюсь – это легко. Каждый сможет, если хоть немного понимать причинно-следственную связь человеческих эмоций. А мне, как журналисту, в этом разбираться крайне необходимо, если не хочу регулярно получать пендалей под зад.

Жду, что она рассмеется, но Мэри Джо лишь слабо улыбается:

– Я не смогла ее успокоить, и даже Кенни… а ты за пару минут. Поэтому тебя все так и любят.

Игриво дергаю бровью:

– А меня все любят?

Наконец, ее улыбка становится шире и она дурачливо пихает меня в плечо:

– Ну и дурак ты.

И идет следом за Кенни с Лиззи.

Я же, немного выждав, напротив подхожу к машине Вилмы. Та никак не реагирует – не спешит выбраться из машины, допустим, чтобы нам было удобнее болтать. Тогда я тоже решаю не париться и без лишних обиняков забираюсь внутрь. Девушка инстинктивно поджимает ноги (разлегшись на заднем сидении в полный рост), потому я без проблем умащиваюсь на край сиденья.

Она с любопытством вскидывает бровь, что я принимаю скорее за комплимент моей выходке, чем за недовольство ею или порицание.

– А что ты вообще делала в машине? – нацепляю на лицо самую свою обязательную улыбку и подключаю всю имеющуюся в ресурсах харизму – типо, все у костра, поэтому тебя и потеряли.

Слишком резко дергает плечом:

– Они готовят еду.

– Ну да – усмехаюсь – поесть не мешает.

– И я тоже пошла есть – и смотрит на меня, как на идиота.

Я не сдаюсь и выдерживаю паузу, глядя на нее в ответ, но при этом не стягивая улыбочку, чтобы пауза не показалась ей враждебной. Наконец, она закатывает глаза, точно ей приходиться объяснять ребенку элементарные вещи, и жестко бросает:

– Я вегетарианка. Мои батончики в тачке.

– А, ну раз ты их взяла – то пошли.

– На кой черт мне туда идти? – злорадная ухмылочка, как визитная карточка этой дамы – слушать визги этой истерички или научные теории задрота? У меня режим. Я поем и спать.

Не нахожусь, что послужит достойным ответом на эту любопытную реакцию. Особый рацион ладно, но режим сна в поездке, которая частично рассчитана именно на экскурсии в ночное время? День приезда понятно – сон, но пару ночей я думал задействовать именно на поиски в ночное время впечатлений ради. Для этого и бралась тьма фонарей и батареек.