Печать смерти

Мой давешний знакомый, предложивший пару дней назад план побега, незаметно оказался рядом.

– Ну что, надумал? – шепнул он углом рта. Одновременно что-то холодное чиркнуло меня по ладони. Боли я не почувствовал, зато внезапно ощутил, как спала стягивавшая кисти веревка. Я поспешно подобрал свалившиеся к ногам куски и, прижавшись спиной к повозке, незаметно пошевелил освобожденными руками. На траву закапала кровь из рассеченной ладони, но это были мелочи. Мой освободитель уже отошел довольно далеко и продолжал двигаться вдоль вытянувшихся полумесяцем караванщиков, следящих за приближением всадников, в которых превратились замеченные мною «черточки». Не знаю, каков был замысел парня, со мной он им не делился. Да и я, хоть и принял непрошеную помощь, не горел желанием связываться с проходимцем.

На меня никто не смотрел. Момент был подходящим, хотя я бы предпочел получше размять ноги, но занимавшийся мною стражник мог в любой момент вернуться, и я вешил не упускать шанс. Бочком, держа руки за спиной, отошел от повозки, сделал несколько шагов под уклон, потом, уже не скрываясь, побежал к лесу. Несколько секунд все шло хорошо. А потом сзади раздался крик, предупреждающий о моем бегстве. Может, я ослышался, но показалось, вопит тот самый парень, перерезавший веревку на моих руках. Я не удивился, нетрудно догадаться, что тот решил устроить из моего побега отвлекающий маневр. Вот сейчас стражники бросятся в погоню, а он спокойненько улизнет в ближайшую рощу. Что ж, за услугу, пусть и оказанную не из добрых побуждений, надо платить! Не тратя драгоценное время на то, чтобы бросить взгляд за спину, я попытался ускорить бег. Ноги вели себя словно чужие, ступни то и дело подворачивались, на каждую будто по гире навесили. Все же я бежал довольно быстро, шарахаясь из стороны в сторону, чтобы сбить прицел у арбалетчиков, буде им прикажут стрелять. Именно стрелков, а не конной погони я опасался больше всего. Лошади в нашем караване были только у Ильяланны и ее хахаля, не считая тех, что тянули телеги (сомневаюсь, что кто-то станет выпрягать их, а и станут – задержка мне только на руку). Но вряд ли леди погонится за беглым носильщиком. Оставался Ярвианн. Зато если он поскачет в погоню, арбалетчики не решатся на залп из-за риска попасть в эльфа. Значит, главная задача – добраться до леса, а там мы с конным окажемся практически на равных. Я еще поднажал. Назад так и не оборачивался, Дав себе зарок: если не оглянусь – успею добежать до деревьев. Спина между лопатками зудела в предощущении железного жала. Но я пока не слышал гудения арбалетных болтов. Да и топота копыт тоже. Когда до казавшейся спасительной полосы леса оставалось каких-нибудь двадцать шагов, что-то больно ударило по ногам, и я полетел вперед носом. Перед падением успел заметить захлестнувшее лодыжки боло – таким арканят диких коней в степи, когда хотят отбить от табуна. Встать и распутать стреножившие меня ремни не успел. Зеленоглазый ухажер Ильяланны ударом ноги ловко перевернул меня на спину, прижал к земле, наступив на грудь у основания шеи. Я еще попытался было дернуться, но сапог тут же переместился выше, перекрыв мне дыхание, и все, что осталось, – извиваться, стараясь обеими руками ослабить давление на горло. Прошла не одна минута, прежде чем к нам подошли. К моему удивлению, это оказались не стражники. Надо мной склонилось узкое бледное лицо.

– Какие все же лживые существа – люди, – устало произнесла леди. – С вами невозможно вести дела. Мне ничего не стоит при помощи заклинаний заставить тебя исполнить любую работу или приказать, чтобы тебе привязали мешок на спину, а самого потащил на веревке один из охранников. Но ты ведь заключил договор, смертник! Неужели обязательство, данное человеком, совсем ничего не стоит? Или, как любят говорить ваши дворяне: я – хозяин своего слова: сам дал, сам и обратно взял?

Я не собирался отвечать ей, вообще не собирался разговаривать, готовясь принять очередной «вихрь боли». Однако последняя фраза, как наверняка и рассчитывала хитрая ведьма, меня зацепила. Каннингардские вельможи и впрямь любили поговорку про «хозяйское слово» и поступали соответствующе, за что я и презирал их от всей своей ремесленной души. Но ставить меня в один ряд с высокородными мошенниками?!

– Я понесу мешок, – прохрипел я передавленным горлом.

– Что? – словно не расслышав, переспросила Ильяланна.

Я напрягся, из последних сил стараясь хоть немного сместить душащую меня ступню. Леди наконец изволила заметить, что мешает мне говорить внятно. «Отта, фэсалон тар», – бросила она по-альпийски, и ее приятель с явной неохотой убрал сапог от моего лица.

– Я выполню ваш проклятый контракт, хоть вы и получили его обманом.

– С какой стати я должна верить? – оскорбительно осведомилась фея.

Впервые мне захотелось дать пощечину женщине, а лучше даже свернуть тонкую белую шею.

– Ни с какой. Я просто сообщил, что намерен сделать. А вы поступайте, как знаете.

Я и не надеялся, что мне поверят. Сейчас эльфийка позовет охранников и исполнит свое обещание: привяжет к спине мешок, заставит как мула идти на веревке за кем-то из стражников.

– Поднимайся, – приказала она. Женишок между тем освободил мои ноги от пут. – Возьмешь в телеге сумку с самым необходимым. Дальше все пойдем пешком, лошади в горах не пройдут.

Повернувшись ко мне спиной, эти двое как ни в чем не бывало зашагали к каравану. Даже не обернулись проверить, иду ли следом. Я вслух послал всех, включая себя, в Бездну и, растирая новые синяки, направился к остановившимся на дороге телегам. Те две, на которых имелся груз, уже расчехлили. Подошел к повозке, в которой трясся последние три дня. Старый возница, к моему удивлению, тоже готовился к пешему переходу. К его вещевому мешку, помимо скатанного в рулон одеяла, был привязан легкий стальной котелок и еще две металлические емкости поменьше, из мешка торчала обмотанная дранкой ручка длинного половника. Он не глядя сунул мне в руки такое же, как у себя, одеяло и уже наполненную заплечную сумку. Во время нашей остановки в Нильдегоссе я не удосужился запастись сменной рубахой и бельем, но в рюкзаке оказалась и теплая рубаха подходящего размера, и две пары шерстяных носков – явно гномьей работы, и круглая вязаная шапочка. Эльфийская стерва настолько была уверена в том, что я стану плясать под ее дудку, что даже озаботилась собрать в дорогу. Остальное имущество составляли оловянная миска, ложка, кремень с кресалом, небольшой запас сухарей и вяленого мяса в льняных пакетах. Отдельно к этому всему прилагалась очень удобная кожаная фляжка.

– Послушай, дед… – обратился я к вознице. Стоило завести хоть какое-то знакомство, раз уж предстояло ковылять в компании через горы.

– Я тебе не дед, – угрюмо оборвал тот.

Я тоже нахмурился, но грубость старика меня не смутила.

– Если ты этого боишься, – указал на свою левую руку, – то зря, я не заразный.

Дед недовольно подвигал челюстью, потом все же ответил:

– Не от проклятия, от тебя самого лучше держаться подальше!

– А что со мной такое? – как можно дружелюбнее поинтересовался я. Если честно, посреди сброда, с которым выпало путешествовать (охранников я в расчет не брал, эти со мной панибратствовать точно не будут), старый возница выглядел единственным нормальным человеком. Чем-то он напоминал мне молочника, каждое утро провозившего тележку со своим товаром по нашей улице.

– Больно буйный. – Вон с ним корешись. – Возница кивнул на молодчика, подбивавшего меня сбежать от эльфийской леди. Парень понуро брел за охранником, веревок на его руках я не заметил, зато, судя по красным опухшим глазам, нынче ему тоже довелось отведать все прелести «вихря боли», и не было похоже, чтобы он жаждал повторения опыта. Значит, я был прав, и он тоже попытал нынче судьбу, и тоже неудачно. На меня недавний беглец не смотрел. Вот и хорошо, добрых чувств к этому попутчику я не испытывал.

– Все, старик, я больше не буйный, – негромко заверил я возницу, но дальше набиваться в друзья не стал. Привязал одеяло, закинул за спину рюкзак и пошел к выстроившимся колонной носильщикам. Никакого груза, помимо заплечных сумок, у нас пока не было.