Страница 37 из 51
Минк, на которого кинулся мертвец, вскрикнул и поднял руку. В ней появилась здоровенная булава. Охренеть, у него оружие!
Но ударить не получилось. Шатун повис у него на руке и с наслаждением вгрызся в неё зубами.
«Твою мать!» — взвыл я мысленно.
Образование, полученное благодаря фильмам и сериалам, не оставляло места для иллюзий. Если Минка укусили — нужно постараться избавиться от него до того, как придётся иметь дело с шатуном его размеров и силы.
Но сначала надо было одолеть этого шатуна.
Я шагнул вперёд, вскинул топор и с наслаждением вонзил его в спину твари, между лопаток.
— Голову! — прорычал Сайко не своим голосом и оттолкнул меня.
Я спиной влетел в комнату, топор выскользнул из мертвеца.
Сайко сделал какое-то непонятное движение, потом тоже бросился в комнату, странно согнувшись, будто тянул за собой что-то тяжёлое.
Я отступил, споткнулся о перевёрнутый стол, упал, ударился спиной о стену и оказался под телевизором.
Голова шатуна отделилась от тела. Туловище упало на ноги, а голова осталась висеть на руке Минка.
Только тут я разглядел кнут в руках Сайко. Он умудрился набросить его на шею шатуна и рывком её разрезать.
Теперь, высвободив своё оружие, Сайко резко развернулся и дёрнул рукой. Кнут, засветившись бледно-жёлтым светом, взвился, будто живой. Обезглавленное тело, выставив перед собой руки, побежало на Сайко, но кнут обвился вокруг него, создав плотный кокон. Сайко снова дёрнул кнут на себя, и кокон сжался. В потолок ударил кровавый фонтан.
Когда кокон распался, Сайко одним движением свернул кнут в небольшое кольцо, которое набросил на руку, и оно тут же исчезло, впитавшись во «вторую кожу».
Кровавый дождь ещё шёл — ошмётки выжатого шатуна, повинуясь силе тяжести, падали на пол — а Сайко уже подошёл ко мне и, улыбаясь, протянул руку:
— Не ушибся? Голова, Крейз. Не трать время и силы попусту, они не чувствуют боли. Сразу руби голову.
Я взялся за его руку и встал. Ноги чуть-чуть дрожали.
— Все живы? — спросил я.
— Живы, — сказал Сайко. — Только Минка укусили. Придётся его убить. Ты, как командир, обязан…
— Сайко, тебе настолько скучно? — полюбопытствовала Лин, просунув голову в комнату. — Крейз, не слушай его. Это так не работает.
Я покосился на Сайко. Шуточки, блин, у него, конечно… Но, надо сказать, боец он — охренительный. То, что я увидел за эти две-две с половиной секунды, поражало воображение. Что это за чудеса такие, со свечением и прочим? А мой топор что-нибудь подобное сумеет?
Я с сомнением осмотрел топор, который всё ещё держал в руке. В сравнении с булавой Минка и кнутом Сайко он казался совершенно бесполезной игрушкой.
Алеф подошла к Минку, который отодрал голову шатуна от своего предплечья и пытливо всматривался в мёртвые — теперь уже совершенно — глаза.
— Дай, поправлю, — промурлыкала Алеф.
Минк, не глядя, сунул ей под нос пострадавшую руку, едва не зацепив булавой. Алеф занесла одну ладонь над кровоточащей раной, и вновь я увидел знакомое свечение. Рана Минка была даже близко не такой серьёзной, как рана толстяка. Она заросла быстро, и Алеф, похоже, совсем не устала.
Подлатав Минка, она обернулась к нам с Сайко.
— Вы как, мальчики? Помощь нужна?
— Нет, милая, мы в полном порядке, — отозвался Сайко. — В порядке ведь, Крейз?
Я больно приложился затылком об стену, но это мне показалось слишком незначительным, чтобы даже упоминать. Не хватало ещё дёргать целую Целительницу по пустякам.
— Жить буду, — сказал я.
Минк, не проронивший с самого начала рейда ни слова, вдруг сказал, продолжая смотреть в мёртвые глаза головы:
— Ни разу в этой комнате никого не было. Никогда.
А потом посмотрел на меня. Так же, как смотрел на мёртвую голову. Взглядом, от которого хотелось быстро и безболезненно умереть на месте. Но вместо этого я, пусть и хрипло, сказал:
— Идём дальше.