Страница 32 из 51
— Если бы это было кино — было бы интересно, — сказал я. — Но это моя жизнь. И я бы хотел хоть немного представлять, с чем придётся столкнуться.
— Читала как-то занятное исследование. Раньше, когда никакого сексуального просвещения не было и в помине — ну, разве что тебе посчастливилось застукать кошечек или собачек за этим делом, — количество сексуальных девиаций и комплексов у людей стремилось к нулю. А теперь, когда кругом куча порнухи, раскрывающей всё и со всех ракурсов, люди только и делают, что решают проблемы.
— Да нет у меня никаких проблем, просто разозлился на тебя, и…
— Крейз, ты дурак! — Лин покраснела. — Я говорю не об этом! А о том, что знать всё заранее — далеко не всегда лучшая стратегия. Иногда — очень часто, на самом деле, — лучше довериться инстинктам и посмотреть, на что ты способен.
— Ну, не знаю… По-моему, боксёру лучше знать, как правильно тренироваться. Тогда его шансы вырубить соперника раньше, чем он вырубит тебя, гораздо выше.
— Разумно, если у тебя есть хотя бы месяц на тренировки. Когда на подготовку остаётся несколько часов — лучше потрать их на медитацию.
Не успели мы дойти до двери, как она открылась нам навстречу, и внутрь въехала тележка, гружёная двумя пустыми вёдрами. Толкал тележку хорошо знакомый толстяк. Он, щурясь, посмотрел на Лин, потом — на меня. Похоже, мужик плохо видел.
А ведь близорукость — не такое уж редкое расстройство. По статистике, здесь должны быть люди, которые без очков и линз превращаются в слепых котят, но по условиям игры они должны были скинуть всё своё добро в утилизатор. А что если все эти вчерашние «лузеры» только потому и «лузеры», что у них проблемы со зрением? Я, правда, не заметил, чтобы Жаст щурился…
— Прошу прощения, — пробормотал чем-то смущённый толстяк.
Лин молча обогнула его и скользнула за дверь. До меня дошло, что толстяк действительно пытался извиниться за своё поведение вчера в столовой, а Лин его проигнорила. Вряд ли потому, что обиделась — здесь крыть друг друга матом было, как я понял, в порядке вещей. Скорее ей просто было на него плевать, и она не считала нужным это скрыть.
Толстяк перевёл взгляд на меня.
— Кгхм, — сказал он.
— Ага, — кивнул я. — Доброе утро.
— Доброе, н-да… — пробормотал толстяк. — Мне сказали… В общем, я узнал, что это благодаря тебе я… Меня… Хотел сказать спасибо.
Кем бы ни был этот дядька в родном мире, там ему явно нечасто приходилось извиняться и благодарить. Наверное, он легко мог сказать спасибо, если ему быстро приносили заказ в кафе, но тут было кое-что посерьёзнее, и справлялся он с этим из рук вон плохо.
Но старался.
— Да не за что, — пожал я плечами. — Ничего личного, на самом деле.
— Н-да, я так и понял.
И толстяк толкнул тележку дальше. Я задержался в дверях, глядя вслед этому вчерашнему успешному бизнесмену или какому-нибудь генеральному директору, может, вообще чиновнику, который сейчас будет мыть полы у меня в комнате. Но залип я не поэтому.
А потому что толстяк вошёл сюда, самостоятельно открыв дверь. Чужую дверь.
Стаффы, занимающиеся обслуживанием помещений, могли беспрепятственно проходить, куда им заблагорассудится.
Занятная подробность.