Если движется небо

Пятясь, Фокс отошла от купола – выпускать из поля зрения "миротворческую" эскадрилью не хотелось.

– На что смотрите, Фокс?

Она не обернулась. Этот голос был ей хорошо знаком: Говард Пристон, полномочный представитель Монтаны в Ассамблее.

– На звёзды, – не моргнув глазом соврала она.

– Если даже Ойкумена вернёт нам принца, мы не подпишем мировое соглашение, – сказал господин Пристон.

Фокс пожала плечами.

– Понимаю, – она и сама догадывалась, что разгоревшийся конфликт уже не погасить – слишком сильно обе стороны жаждали развязать войну, слишком долго ждали подходящего повода. – Но, похоже, минорам это не по душе.

– Миноры не станут вмешиваться, – нахмурившись, возразил Пристон. – Нет, для порядка, конечно, они попытаются нас помирить. Но как только увидят, что это бесполезно, молча отойдут в сторону и объявят статус-кво. Можно подумать, им нечем заняться, кроме как разруливать чужие споры.

Фокс покосилась на минора, уже занявшего место за столом переговоров. По невозмутимому выражению его лица абсолютно невозможно было прочесть, о чём он думает.

Мало-помалу зал наполнялся людьми. Представители Ойкумены старались держаться вместе, на господина Престона они поглядывали с неприкрытой враждебностью, на минора – испуганно-вызывающе, на Фокс – с игривым любопытством, плохо маскирующим далеко не самые целомудренные мысли.

Появилось ещё двое миноров, они разместились на противоположном краю стола. У Фокс сложилось впечатление, что миноры намеренно стараются держаться между двумя сторонами конфликта: то ли этого требовал их дипломатический этикет, то ли миноры опасались, что они схватятся врукопашную. Хотя, если принять во внимание, что обе стороны конфликта чуть ли не зубами скрипели то гнева и ярости, последнее предположение было не таким уж и абсурдным.

За ходом переговоров Фокс не особо следила – главным образом потому, что ничего нового озвучено не было, а всё сказанное за круглым столом девушка уже слышала, и не раз.

На любые вопросы о Лейфанте ответ был один: мальчишка никогда не появлялся ни на Земле, ни на какой-либо другой планете Ойкумены; когда речь заходила о претензиях по поводу беспилотников, нарушивших границы, переговорщики юлили и уходили от ответа. А вот свои претензии они, похоже, не считали ни липовыми, ни абсурдными, и упрямо стояли на своём: Монтана якобы проводит полигонные испытания запрещённого оружия.

Фокс не верила ни первым, ни вторым. Она остро жалела, что вообще ввязалась в эту историю, согласилась на вроде бы простое задание, на поверку оказавшееся глубоко безнадёжным, не оправдала доверия Эльвара Сиенно, а вдобавок – бессовестно нарушила данное самой себе обещание навсегда забыть человека, что сидел сейчас на противоположной стороне стола, неустанно пытаясь поймать её взгляд.

Тогда, пять лет назад жизнь развела их линии судеб – и линии эти не должны были пересечься. Фокс была уверена, что забыла его; она не сомневалась, что и он её забыл. Оказалось, они оба ошибались.

Это было эгоистично, но она ничего не могла с собой поделать, и сейчас, краем уха ловя то мелодичный баритон миноров, то срывающийся дискант людей (своих? чужих?), Фокс думала лишь об одном человеке: о мужчине в сером костюме, упорно не сводившем с неё глаз.

– Мы отказываемся менять выдвинутые требования. Принц Лейфант должен быть немедленно возвращён на Монтану. А ваши претензии по поводу испытаний запрещённого оружия попросту смехотворны.

– У нас есть доказательства!

– Доказательства сфабрикованы! А вот ваши зонды на нашей территории – факт, а не фальсификация! Господа миноры подтвердят, не так ли, Бекар?

– Не нужно передергивать! Это был сбой навигационного оборудования!

– Рассказывайте эти сказочки на Земле!

Происходящее за столом переговоров всё меньше походило на культурный диалог и всё больше напоминало банальную перепалку. В какой-то момент Фокс осознала, что не следит за ходом дискуссии и раздумывает, как бы половчее смыться отсюда – так, чтобы это не особо бросилось в глаза и показалось невежливым. Впрочем, подобные предосторожности были ни к чему: кроме Ала, сверлившего её взглядом, на неё никто не обращал внимания. Аккуратно отодвинув кресло, Фокс выбралась из-за стола, шепнула соседу слева, что она "сейчас вернётся", и выскользнула за дверь.

Лампочки послушно вспыхнули, осветив узкое пространство коридора, чтобы через секунду погаснуть.

Тишина. Из кабинета сюда не доносилось ни звука.

Тишина. Темнота. И безмятежность.

Закрыв глаза, Фокс устало прислонилась лбом к холодной стене, с наслаждением впитывая кожей благодатную умиротворяющую прохладу.

– Сбежала-таки?

Фокс вздрогнула. Ал стоял прямо напротив неё. Она чувствовала на ресницах его горячее кофейное дыхание.

– Всё безнадежно. Они развяжут войну.

Голос будто ей не принадлежал.

– Фокс, три дня назад по всей Ойкумене была объявлена всеобщая мобилизация.

– Что?

– Вчера – введено военное положение. А два часа назад наш военный флот двинул первые три эскадрильи к орбите Монтаны.

В голосе мужчины было не только волнение, но и страх. Фокс стало жарко.

– Эти переговоры – формальность, пустышка. Ойкумена уничтожит флот Монтаны и сомкнёт кольцо блокады максимум через месяц. Это неизбежно. Ваши силы сильно рассредоточены, ваши корабли не успеют добраться до столицы. Фокс, Монтана не сможет отстоять свою независимость.

– Ну, что же... – она выдернула свою руку из его рук. – Значит, нам остаётся лишь одно: сражаться до конца.

– Послушай меня! – Ал тряхнул её за плечи. – Миноры готовы предоставить политическое убежище всем, кто захочет принять их помощь. Это не твоя война, Фокс. Ты не должна пасть жертвой чужих интриг.

– Ты предлагаешь мне предать свою родину? – хладнокровно спросила Фокс. Жар схлынул, и теперь в душе разливалось ледяное спокойствие.

Ал не смутился.

– Благоразумие и здравомыслие – не предательство.

– Вот как? – Фокс едва сдерживала гнев. – А Лейфанту поможет моё благоразумие?

– К чёрту вашего Лейфанта! Я не хочу потерять тебя ещё раз из-за какого-то сопливого мальчишки!

– Мне плевать, что ты там хочешь! – в ярости вскричала девушка. – Отцепись от меня!

Она вырывалась из его объятий, пока не выбилась из сил.

– Я знал, что ты так отреагируешь, – очень тихо прошептал Ал, когда она перестала дёргаться и замерла, мелко дрожа от выплескивающихся наружу эмоций. – Я никогда не ошибался в тебе – и сейчас не ошибся. И всё же я должен был попытаться. Прости.

– Да пошёл ты, Ал, – всхлипнула Фокс.

– Я тоже хотел бы предотвратить войну, – признался он, уткнувшись носом в её макушку. – Но это не в моих силах... И не в твоих.

– Если бы Лейфант...

– Ваш принц на самом деле не появлялся в Ойкумене, – голос мужчины был твёрд. – Это правда, и других правд нет.

– Хочешь сказать, он погиб где-то в космосе? Погиб так, что не осталось даже следов?

– Нет, не думаю. У меня другая гипотеза. Но она вряд ли тебя обрадует. – Ал рвано вздохнул. – Транспространственный переход был совершён некорректно. Следовательно, корабль принца вышел в пространство с огромной погрешностью. Точнее, выйдет.

– Что? – ахнула Фокс. – Ты считаешь, что он ещё не вышел из трансперехода?!

– Это единственное объяснение. Следов катастрофы не найдено, потому что её не было. На планету он не садился.

– У него маломерный катер, – с сомнением сказала Фокс. – Я понимаю – многотонный большегруз. Но катера таких скромных габаритов проскакивают транспереходы в считанные секунды... Я могла бы ещё сделать скидку на недостаток опыта, но временной коридор просчитывается бортовым компьютером, пилот никак не вмешивается в этот процесс... Что могло пойти не так?

– Если бы я знал!..

Фокс тяжело вздохнула.

– Вся надежда на миноров, – сказала она после долгого молчания. – Если они отойдут в сторону...