Страница 62 из 62
Прежде чем идти в Академию — вымылся ледяной водой из колодца, сменил пыльную одежду на чистую — в рюкзаке нашелся аналог моего костюма, который мне некогда предоставил добрый Велур. Ну и пошел себе к городским воротам, у которых уже скопилась целая очередь из повозок, возков, тачек и телег. Штук пятьдесят стояло, не меньше. Стражники вяло переругивались с возчиками, которые требовали скорее пропустить, ибо товар завянет, охрана на КПП привычно посылала всех нах, объясняя сорванными хриплыми голосами, что проход будет открыт, когда на ратуше ударит шестичасовой колокол — в общем, шла нормальная городская жизнь, не больше, и не меньше.
Путников без телег пускали бесплатно, с телег брали въездную плату. Так как я не телега и не возок, то проник в город быстро и без проблем, не удостоенный ни одним взглядом бравых бойцов. На кой черт им разглядывать всяких нищебродов, отправившихся в город на поиски своего призрачного счастья?
До места добрался через час усердной ходьбы. Прикинул — километра три от городских ворот, не меньше. Думал, что этот город будет гораздо меньше, а оказалось — это как Питер в сравнении с Москвой. Чуть поменьше, но не менее бурно и пафосно.
Кстати, мне всегда казалось, что Питер почище, чем Москва. Вот и Асгард мне увиделся более ровным, чистым, менее заплеванным. Даже ломовые извозчики здесь ездили не так бесшабашно и зверски, как в столице. Ну так «Питер» же, чего уж там! Интеллигенция! Тут же Академия, значит, чистого народа поболе будет.
Академия меня поразила. Громадный замок, уходящий в небеса — он буквально подавлял, придавливал тебя к земле своими островерхими, уходящими в небо шпилями. Готика, по-моему так называется этот стиль, когда архитектор сделал все, чтобы показать человеку, насколько он мал и ничтожен.
Вокруг академического замка — огороженная территория за высоким забором, попасть на которую можно только имея пропуск-жетон, или же сопроводительные документы. Жетона у меня само собой пока не было, так что я подошел к молодому парню моего возраста, и попросил его передать письмо по инстанции — для ректора Академии. А сам уселся на придорожный камень ожидать, когда же меня позовут в «альма матер».
Позвали через два часа, когда я уже откровенно задолбался ждать, и мечтал только об одном — на последние медяки купить чего-нибудь съестного и забить свой бунтующий желудок. Да, привык уже регулярно и сытно питаться — в клетке попугайчик вроде бы и страдает, не может никуда улететь, но зато у него всегда есть и вода, и еда. А на воле — злобные кошки, еда на помойке, да и то, если пустят вредные воробьи. А то и заклюют! Так что клетка тоже расслабляет, и на воле иногда приходится туго.
Сопровождал меня мальчишка лет пятнадцати в щеголеватой, хорошо пошитой форме со знаками «А» на петлицах, указывающими на принадлежность к самому престижному заведению в Империи. Не задавая вопросов, хотя ему очень хотелось меня поспрошать, он привел меня к двери, на которой висела табличка «Ректор Академии Мастер Зоран», постучал в эту дверь, дождался приглашения, и войдя, поманил меня рукой.
И я вошел в кабинет, оставляя за спиной суматошный, жестокий, но очень любопытный период своей жизни. Что там впереди — я не знаю. Но догадываюсь, что приключений на мою долю хватит сполна. Иначе для чего еще меня забросил в этот мир Создатель?
Конец второй книги