Бандит 2

Уже когда закончил и хотел отключиться — сделал и еще кое-что. Пусть радуется, а то с его «малышом»…и дамам-то показаться неудобно. Засмеют! Келлан-то этим делом не обижен, и очень даже, а вот Велур…

Закончил, подошел к звонку, дернул шнурок — тут же открылась дверь и оттуда вынырнули два брата-акробата. Кивнули, увидев распростертого на операционном столе хозяина, и принялись отмывать его самого и весь стол. Как и всегда это бывало при операциях (они мне это рассказывали), из пациента натекло невероятное количество всевозможной дряни. Из которой основным ингредиентом был самый обычный человеческий жир, выброшенный из организма во время уничтожения жировых клеток. Он вытекает прямо сквозь кожу, сквозь поры — я наблюдал за процессом при операции над скандальной толстушкой. Похоже на то, как если бы человек вдруг начал фантастически потеть, просто истекать потом.

Велура как следует оттерли, и я молча махнул рукой слегка ошалелым парням, мол — кыш отсюда! Вряд ли хозяин будет счастлив очнуться голым перед своими слугами. Я-то куда ни шло, я же раб, говорящее животное, а вот они…

Касаюсь лба лекаря и посылаю ему импульс пробуждения. Тело вздрагивает, несколько раз дергается, будто привыкая к новому своему состоянию, а потом лекарь открывает глаза.

— Все? Закончил? — спрашивает он, и поднимает руку к глазам — Получилось, нет?

— А разве не чувствуете? — слегка беспокоюсь я. Неужели он и в самом деле не ощущает перемен? Или просто еще как следует не очнулся?

Слезает со стола, не одеваясь идет в угол, к зеркалу, отдергивает занавеску и долго, очень долго смотрит на себя. Я даже обеспокоился — чего это он? И сердце сжалось — вот сейчас я огребу за свою инициативу!

— Ты…ты… — Велур оглядывается, и я вижу, что глаза его заблестели. Он чего, плачет, что ли?! Ну ни фига себе!

— Ну да…я! — неуверенно бормочу, ожидая чего угодно — Силы оставались, решил вас немного подправить. Вроде неплохо получилось.

Велур шумно выдыхает, поворачивается боком, спиной, смотрит еще. Потом тихо так, почти неслышно говорит:

— Мечтал, да. С юности. Никогда не везло с девками. С моей-то физиономией! Да и фигурой никогда не был хорош, хотя в силе точно не обижен. На спор подковы разгибал. Весь в папеньку — тот тоже был силен, но при этом еще и высок, строен. А я…я совсем на него непохож. Даже шутили…нехорошо. Пока морду не разбивал. И вот…не думал, что когда-нибудь смогу стать…

— Может, ошейник снимете? — встреваю я в монолог, в душе надеясь, что лекарь расчувствуется и под горячую руку тут же отпустит меня на волю. В благодарность!

Да щас прямо…тут же взгляд стал жестким, прямо-таки стальным, и я понял — определенно не видать мне свободы, как своих ушей!

— Ну и зачем же я с тебя сниму ошейник? — искренне удивляется Велур — Я что, идиот? Нет, ну ты посмотри на меня — я похож на идиота? Чтобы я своими руками отпустил на волю раба, который стоит дороже, чем все мое имущество?! Раба-мага?! Да я лучше убью тебя, чем отпущу! Хоть не так обидно будет, если упущу тебя из своих рук! Кстати, если ты кому-нибудь расскажешь, что обладаешь магическими способностями — ты нанесешь мне вред. Если ты каким-нибудь способом передашь информацию о своих способностях в имперскую власть или куда-либо еще — ты нанесешь мне этим вред. Все понял?

— Я все понял — мрачно сообщаю лекарю, и снова прошу — Хотя бы ногу мне исправьте! Ну ведь еле хожу! А если загнусь с этой ногой? Потеряете ведь имущество! Вот свалюсь с лестницы, и сломаю себе шею! И все из-за больной ноги! Тогда как?

— Предлагаешь поселить тебя в клетке? В лаборатории? — вкрадчиво спрашивает лекарь — Ну чтобы по лестницам не бегать!

— Понял. Вопрос снят! — вздыхаю я, и в очередной раз чувствую, как остро ненавижу эту скотину. Теперь — стройную скотину без излишков жировой прослойки.

***

Мастер вышел из школы, слуга прикрыл за ним дверь и запер на засов. Мастер свистнул, подзывая извозчика, и через минуту уже сидел под зонтом в громыхающей по булыжной мостовой двухколесной повозке. Мастер не любил ездить на извозчике, но сейчас предстояло пересечь весь город, да еще и в гору, а по дороге заехать в продуктовую лавку, купить хорошего красного вина, фруктов и еще чего-нибудь вкусного. Наставник любил вкусно поесть и выпить красного вина — он считал красное вино очень полезным, говорил, что только красное вино выводит из организма вредные вещества, скопившиеся в нем после того, как человек поел что-то не очень полезное. Правда ел и пил он совсем немного, больше любил пробовать, чем наедаться и напиваться.

Остановка у лавки заняла минут пятнадцать, и вот уже мальчишка лавочника загружает в повозку тяжелые сумки, плетенные из древесных лент. Тут и свежие лепешки, и пироги, и копченое мясо — всего наименований тридцать, не меньше. Будет что Наставнику пробовать!

Живет он на краю города, на склоне горы у самого леса. Место сомнительное — Мастер не стал бы в таком селиться. На отшибе, в эти неспокойные времена — тут и шпана какая-нибудь может влезть, и профессиональные воры, опасно ведь! Он не раз говорил это Наставнику, но тот только смеялся, и говорил, что если не сможет справиться с пятью-десятью ворами, тогда ему, как мужчине, незачем жить в этом мире. Значит — пора ему отправляться на тот свет. И да, было пару раз — влезали. Даже вооруженные. Уж чего хотели найти в этом скромном доме — неизвестно. Но только там они все и остались. Целенькие снаружи, но…мертвее мертвого, как и должно быть.

Наставник был магом, но магом специфическим. Все его магическое умение было направлено только на то, чтобы убивать или калечить людей. Он мог убить одним только прикосновением. И кстати сказать — не считал это чем-то замечательным, тем, чем можно гордиться. Он ненавидел свое умение, и всегда говорил, что отдал бы все на свете за умение лечить людей. Но вот не дал же Создатель такого блага! Только лишь способностб убивать.

После того, как Наставник покинул армейскую службу, он открыл школу боевых искусств, которая вскорости прославилась своими учениками. И учил он больше пятидесяти лет, пока в один прекрасный момент не решил, что с него хватит, и пусть этот груз несет кто-то другой. Он предложил стать главой школы Мастеру, которого сам когда-то и подготовил. Отдал школу за можно сказать смешные деньги — Мастер выплатил только за стоимость здания, в котором она сейчас находится, и то — частями, в течение нескольких лет. А сам Наставник предался покою и огородничеству. Выращивал цветы, редкие растения, ухаживал за грядками, и сидел, смотрел на море, попивая свежевыжатый сок. Дочь он выдал замуж на успешного купца, она жила теперь в купеческом квартале, внуки жили с матерью, иногда навещая деда, жена Наставника давно умерла — случайно оступилась на улице и попала под телегу ломового извозчика. Так что кроме здоровенного черного кота у Наставника в доме больше никого не было.

Мастер расплатился с извозчиком и дал ему дополнительный серебряк, с тем, чтобы тот подъехал ближе к вечеру, часа через четыре. Ночевать у Наставника не хотелось, дома ждала молодая жена и сын, которому исполнилось пять лет. Жена не любила, если Мастер где-то надолго задерживался, даже у своего Наставника. Она всегда чего-нибудь опасалась, и говорила, что без мужа спит очень плохо, не высыпается. А Мастер любил супругу и не хотел ее огорчать.

Наставник был дома. Он вообще редко выходил, ему хватало сада и огорода, большой мир он не любил и большие скопления народа просто ненавидел. Как-то сказал, что подлость человеческая, жадность, злоба таковы, что мир вообще пора очищать благодатным огнем. И начать эту самую жизнь заново — без человеческого рода. Например — пусть вместо людей будет цивилизация разумных котов. Коты гораздо порядочнее человека и в отличие от людей всю жизнь помнят добрые дела.

У дома Наставника не было даже магической защиты, хотя бедным человеком он точно не был. За десятки лет скопил себе очень даже приличный капитал, хранившийся в самом крупном имперском банке. Мастер иногда подозревал, что Наставник нарочно не ставит защиту, чтобы в дом время от времени лезли грабители. Побьет их — вот тебе и развлечение на старости лет.