Солдаты Сумерек

– Постойте, ради всего святого! Подождите! Вы не разбойники – вы ангелы! Простите, я не хочу сражаться против вас. Умоляю, возьмите с собой! Мне не нужны деньги! – он отбросил кошель к ногам Робина. – Честно! Возьмите! Вы увидите, что Дэниэл Скотт тоже честный человек!

Лесной стрелок неопределенно пожал плечами и хмыкнул:

– Ну что ж, посмотрим!

Хозяйственно подобрал мешочек, но, наткнувшись на взгляд Зуброва, снова вернул его Дэниэлу Скотту. И лишь после этого обратился к Николаю:

– А это было в вашем «фильме»?

– Что? Избитый стрелок, что ли?

– Ну да. «Пенсия» эта.

– По-моему, не было. Не помню. Но с попами ты прям как в кино пообщался!

– Ну и славно! – довольно улыбнулся Робин. – Вы обещали мне половину добычи!

– Сомневаешься?!

– Нет, конечно! Только и этот мешочек входит в добычу!

– Ладно, сочтёмся. Тебе бухгалтером надо быть! – ругнулся Николай.

– От «бухалтера» слышу! – привычно парировал атаман.

Дэниэл благоговейно прислушивался к перебранке. Что ж! Он жив, это главное. А разбойничья жизнь может быть интересной. Тем более семьи нет, терять нечего.

* * *

Когда Зубров с Худом подъехали к Дыб-Кальвадосу, над воротами развевался стяг сэра Жана. У поднятого моста скопились повозки, и крестьяне обменивались мнениями. Разбойники уверенно раздвинули селян крупами коней и подъехали почти ко рву. Однако в цитадели, похоже, их прибытие осталось незамеченным.

– Дрыхнут они там, что ли?

Атаман взял у Зуброва подарочный рог и протрубил. Через несколько минут мост начал опускаться, и за решеткой обозначился сам крестоносец.

– Что, дармоеды, заждались? – весело обратился он к крестьянам.

Ответом ему был нестройный, но явно обрадованный гул голосов. Первым делом сэр Жан приказал вынести из замка и захоронить лучников. Энтузиазм сник, зато авторитет феодала моментально вырос. Уже через пару часов из наиболее крепких простолюдинов он набрал себе новый гарнизон. Это было легко, так как став воином крестьянин получал статус свободного. Чуть сложнее пришлось с замковой обслугой – переход в слуги принципиально для простолюдина ничего не менял. Но рыцарь справился и с этой задачей. Благо жизнь в цитадели была существенно сытнее многотрудной крестьянской доли.

Разбойники же увлечённо поглощали свинину и церковное вино, любезно оставленные аббатом. С хлебом было туговато: на троих им досталась одна, да и то надкушенная лепешка. Зато мяса имелось вдоволь! Друзья развели в камине огонь и соорудили импровизированный шашлык, насаживая поросятину на кончики мечей.

Когда с главными хлопотами было покончено, к пирующим присоединился хозяин. Два новых слуги втащили бочонок прошлогоднего эля, пару головок сыра и две корзины – с ароматными ковригами горячего хлеба и сырыми яйцами. Из последних Зубров тут же принялся готовить огромную яичницу.

– Где это они так быстро хлеб успели испечь? – изумился Феоктистов. Сэр Жан, в свою очередь, удивленно взглянул:

– В пекарне, конечно!

– Пекарни, как и мельницы, стараются ставить только в замках. Так крестьянам сложнее увильнуть от уплаты налогов! – пояснил Робин Худ.

– Вы что, не знаете этого? – недоверчиво спросил крестоносец.

– Они иностранцы! – вступился атаман. – Многого у нас не понимают.

* * *

Благодарный сэр Жан предложил погостить, пообещав научить ребят «драться по-настоящему». Было заманчиво, но сначала друзья решили управиться с делами. Коих уже поднакопилось: требовалось оборудовать зимние подходы к избушке, поправить крышу на хибаре бабушки, помочь ей и Смитам в заготовке сена и дров.

Примерно через месяц всё было завершено, и ребята вновь направились в Дыб-Кальвадос. Замок уже бурлил. Подъезжали повозки с дровами и съестными припасами, дымили трубы пекарни и кузницы, звучали топоры плотников и лебёдки каменщиков. Сэр Жан спешил укрепиться, пока под стенами не нарисовались воины соседа, обнищавшего рабами. Увы, нравы в Нормане были поистине волчьи!

– Друзья мои! – радостно приветствовал их крестоносец. – Наконец-то вы решили посетить моё скромное жилище!

Он распорядился начать подготовку к пиру, а приятелей пригласил скоротать время в оружейной комнате. Та располагалась на третьем уровне донжона, куда снаружи вела довольно хлипкая деревянная лестница. Сам вход в башню находился на высоте примерно тридцати футов. Это, конечно, было очень удобно в плане обороны, но весьма рискованно в мирное время. Впрочем, глядя на сэра Жана, беззаботно вышагивавшего по прогибавшимся мосткам, друзья постарались не подать виду, что боялись невзначай грохнуться с высоты примерно третьего этажа.

Оружейная комната представляла собой каменный зал, на всем протяжении которого стояли крашеные олифой деревянные подставки с ровными рядами копей и алебард, топоров, луков со снятыми тетивами. Рядом лежали пучки стрел, теснились щиты. Отдельно висели кожаные доспехи, кольчуга феодала и мечи.

Ребята с удовольствием опробовали разные виды оружия. Крутили, сравнивая, старые и недавно выкованные образцы, проверяли понравившиеся лёгкими ударами о свои мечи. Крестоносец предложил выбрать в подарок по любой смертоносной «игрушке». С учетом огромной стоимости оружия, это был поистине царский жест. Николай тут же присмотрел себе добротный меч, решив не скромничать. Владимир же перебрал связку луков, но потом уцепился взглядом за троянский кинжал.

Изящное, чуть выгнутое жало клинка было около 6 дюймов. Его полированная голубоватая сталь пересекалась короткой медной гардой в виде двух голов змей, изготовленных с большим изяществом. Их тела крест-накрест оплетали узкую рукоять, дополнительно обтянутую сыромятной кожей. Заканчивалось великолепие шишечкой, в которую сплетались змеиные хвосты. Кинжал буквально излучал очарование, которое присуще хорошему боевому оружию. Сэр Жан улыбнулся:

– Это одна из немногих вещей, что удалось привезти из крестового похода. Он принадлежал ассасину. Думаю, в твоих руках найдет более правильное применение!

– Я не могу принять его, сэр Жан! Это слишком дорогой подарок.

– Не дороже замка! Я всегда буду благодарен за вашу неоценимую помощь.

Дальше отказываться сил просто не было. Рукоять словно сама легла в ладонь, и вверх по руке поползла змейка холода. Феоктистов зачарованно провел лезвием:

– У него есть имя?

– Конечно, это же боевое оружие. Но я его не знаю. Мне, знаешь ли, пришлось свернуть шею хозяину этого кинжала прежде, чем он смог что-либо сказать. Да и вообще сомневаюсь, что он говорить собирался. Зарезать – это да… Так что придумай сам!

Владимир ненадолго задумался.

– «Сарацин»! Я назову его «Сарацин»!

– Прекрасное имя. Да, кстати! Думаю, пора испытать его в деле. Мясо на столе!

В дверях «оружейки», действительно, маячил слуга, который доложил, что подготовка к пиру завершена. Вслед за сэром Жаном друзья спустились на второй этаж, который занимала зала, где не так давно беседовали священники. Тут, как и в большинстве помещений, царил полумрак. Окна-бойницы в толще стен перекрывали железные решетки, поэтому солнечного света не хватало. В стенных держаках горели факелы, от чего ощущалась устойчивая горечь дыма. Впрочем, в качестве освежителя здесь выступали охапки свежего сена, устилавшие пол. Посередине уже стоял огромный «П»-образный стол, собранный из длинных досок, положенных на специальные козлы. Его закрывали белые домотканые скатерти.

Вокруг столпилось человек 20 дружинников, а несколько слуг споро таскали блюда. По знаку феодала принесли таз и кувшин с водой. Сам крестоносец лишь омочил ладони перед трапезой, а друзья, напротив, с удовольствием вымыли руки. Остальные ненавязчиво проигнорировали непонятный «троянский» обряд. Вслед за владетелем весело устремились к лавкам, поставленным с внешней стороны стола. Тут же испарились крышки с бочонков, выставленных на равном расстоянии вдоль стен, и кружки до краев наполнились светлым элем и яблочным сидром.