Страница 2 из 6
– Я ему дам заключение! А вообще, молодец Смирнов! – не удержался Обручев. – Еще что-нибудь передавал?
– Так точно! – младший лейтенант тут же вытащил из кармана кителя блокнот и сразу открыл его на нужной странице.
– Смирнов установил, что интересующую его нитрокраску на базу завезли 29 апреля в количестве 1500 кг. За это время ее получили только три организации: горжилуправление № 2 – 300 кг, ремзавод – 600кг и прибороремонтный цех 400 кг. Кроме перечисленного больше никаких документов на отпуск краски нет, и должно бы остаться 200 кг. Сколько краски на базе осталось в действительности, Смирнов установить не успел.
– Ну спасибо, – поблагодарил Обручев младшего лейтенанта и, как только за ним закрылась дверь, срочно вызвал к себе одновременно трех сотрудников отдела.
– Ребята, собирайтесь в поход. Сейчас на мелкооптовой базе находится Смирнов. Каждый возьмите у него по чуть-чуть красочки в виде образца, а потом распределитесь, кто поедет на ремзавод, кто в прибороремонтный цех, а кто в горжилуправление № 2. Именно на эти предприятия поступала с базы интересующая нас краска. Необходимо узнать, где, кем и когда использовалась эта злополучная краска. Поинтересуйтесь, как ведется учет и отпуск лакокрасочных материалов на этих предприятиях. Руководителям представьтесь как работники БХСС. В отделе кадров ознакомьтесь с делами работников, которые по тем или иным причинам вас заинтересуют. Обратите там внимание на ранее судимых и, само собой, поинтересуйтесь, нет ли таких работников, которые отсутствуют на производстве по неизвестным причинам с известного нам числа… Один процент из ста, но не исключено, что кто-то из вас вдруг узнает, что с 1 сентября не вышла на работу женщина 27-29-ти лет, либо девушка, лет 18-19-ти. Тогда немедленно установите, почему не вышла или не вышли, а по ходу дела все остальное.
На ходу попыхивая папироской, Обручев спустился в дежурку, сказал, что забирает свободную машину и, не мешкая, вышел на улицу.
– Поехали в горбольницу, – сказал он шоферу, усаживаясь в уазик.
***
– Не ожидали, Нина Ильинична? Здравствуйте еще раз!
– Ты как чуешь, Сергей Петрович, что сейчас и нужно приехать, – отозвалась Нина Ильинична. – У меня здесь соображения возникли кое-какие… Тебе из химлаборатории еще не звонили?
– Нет, а что?
– Знаешь, я по поводу платьев, в которых были погибшие. Одинаковые платья из простого ситца в незатейливый горошек. Такие платья появились в нашем универмаге буквально за четыре дня до происшедшего. Такие вот платья из простого материала стали сейчас достаточным дефицитом. 26-го числа в прошлом месяце моя Инка купила себе точно такое… Смерть обеих наступила 29 августа, приблизительно в три часа дня. Еще по женщине я могу сказать, что перед смертью с ней был совершен насильственный половой акт в обычной форме, второй факт насилия носил форму извращения. А вот подтверждений изнасилованию девушки мы не нашли. Письменное заключение ребята завершат без меня.
***
– Рассказывай, товарищ Корнеев, что там у тебя на табачной? – проговорил Обручев. Он поерзал на стуле, достал из кармана пиджака пачку «Беломора», но закуривать не стал и положил ее на середину стола.
– Я думаю, товарищ подполковник, что рыться на фабрике в этих ящиках все равно, что искать иголку в стоге сена. Мне представляется оптимальным другой вариант: рыться в ящиках надо в торговых точках, а пока лучше созвониться с тарной базой и попросить их не забирать из магазинов табачные и прочие большие ящики.
– В твоих предположениях, лейтенант, к сожалению, есть слабые звенья, – вздохнул Обручев. – Если краска на тех гвоздях случайность, то наши поиски в этом направлении бессмысленны так и так. И второе: сколько у нас в городе продуктовых магазинов, считал?
– Тех, куда завозят табачные изделия, ровно пятьдесят, товарищ подполковник, – выложил лейтенант.
– То-то и оно! – многозначительно заключил Обручев. – Найди Крючкова и езжайте по магазинам! – неожиданно приказал он.
– Есть! – откозырял лейтенант.
– А что у нас с предприятиями, что утешительного на мелкооптовой базе? – обратился Обручев к оставшимся в кабинете офицерам.
– Я эту оставшуюся краску еле взвесил, товарищ подполковник. Грузчики с утра пьяные, – пояснил он. – Сначала, когда взвесил, было 186 кг, а должно быть двести. Давай выяснять, куда делись еще 14 кг. Кто его знает, может из этих несчастных 14 кг попала краска на гвозди, – пояснил Смирнов.
– Это правильно, товарищ Смирнов, – одобрил начальник УГРО.
– Но я нашел эти 14 килограммов, там же на складе в ведре стояли и уже коркой взялись. Правда, кто и зачем отливал, вразумительного ответа от кладовщика я так и не добился. Судимых на базе нет ни одного человека.
– Все, лейтенант? Спасибо. Присаживайтесь пока. – Обручев наконец-то достал беломорину из пачки и закурил.
Не дожидаясь новых вопросов от начальника УГРО, заговорил один из капитанов, раньше работавший в Лидиинске.
– Мы довольно детально проверили горжилуправление и прибороремонтный цех. Судимых среди их работников только двое, времяпрепровождением которых занимается капитан Лукьянов. А вот установить, где и как использовалась коричневая краска в таких учреждениях, как жилуправление и прибороремонтный цех, практически невозможно. Жилищники орудуют с краской по всему городу, то же самое и в прибороремонтном. Последние ездят по торговым точкам и предприятиям города, где ремонтируют и красят весы.
– И все-таки у меня возникла одна мысль, – заговорил Обручев. – Карпеев уже двинул в поход по магазинам, то есть туда, где есть табачные ящики. Там же, в магазинах, есть и весы, которые по ГОСТу положено красить. А из этого следует, что нам надо узнать, в каких магазинах ремонтировали весы уже после того, как в прибороремонтный цех завезли злополучную краску.
Сергей Петрович раскурил потухшую папиросу, а лейтенант Смирнов в это время сказал:
– И в этих магазинах как раз и посмотреть все ящики, а заодно и установить их наличие, – тем самым как бы заканчивая мысль начальника.
– Правильно, товарищ Смирнов! Поезжай по магазинам вслед за Корнеевым. Там с ним еще и Крючков, – подполковник какое-то время в молчании посидел за столом, потом встал, подошел к окну и, к чему-то приглядываясь на улице, сказал: – Буквально перед нашим совещанием звонили со студии телевидения. После вчерашнего объявления к ним пришла гражданка Петрова, – подполковник склонился над перекидным календарем, – 1930 года рождения. Проживает на улице Московской, дом № 42. Так вот, она заявила, что 29 августа с работы не явились две ее дочери, Света Петрова, 19-ти лет и Алла Тополюк (наверное, по мужу), 28-ми лет. Обе они работали в яслях № 3 медицинскими сестрами. Так вот, после звонка я сразу отправил туда машину, и Петрову повезли в морг на опознание. А сейчас я жду оттуда результат. И еще… как вы знаете, по одежде погибших у нас работает Ларионов. Вчера он получил сведения, что такие ситцевые платья в белый горошек поступили на базу горпромторга 24 августа в количестве 1000 штук. С базы платья попали только в два магазина города – в центральный универмаг и «Готовое платье». Ларионов и ребята из БХСС проверили, что в универмаг и в фирменный «Готовое платье» завезли ровно по 450 штук, и это было 26 августа. Вопрос: куда подевались еще сто платьев? Второй вопрос: кто из самих работников магазина приобрел себе подобные платья.
Прошло не более десяти минут, как у Обручева опустел кабинет, а за дверью уже раздались шаги, и вслед за тем сразу вошли два сержанта, которых он отправлял на студию телевидения.
– Товарищ подполковник, – сразу заговорил рыжеволосый сержант, – Петрова опознала труп: это ее дочь Алла Тополюк. Она буквально в беспамятстве кричала и рвалась. Требовала показать ей вторую, младшую дочь. Мы еле-еле посадили ее в машину и оставили дома под присмотром соседей. Она все выкрикивала имя какого-то Володьки-уголовника, которого надо расстрелять. Разговаривать с ней в таком состоянии было невозможно. Но одну деталь нам успели прояснить соседи. Муж старшей дочери где-то отбывает наказание, но никаких подробностей они не знают.