Роана и Архшаас

— Это чего у тебя за зверь такой? — спросила старушка, ткнув в сторону нага клюкой.

— Это не зверь, а мой помощник, Арх, — пояснила Роана. Эти селяне нага не боялись, справедливо полагая, что их всяко больше. Зато их терзало другое чувство — любопытство. За ними тремя увязалась стайка детишек разных возрастов, норовящих ухватить Арха за хвост. Наг старался не попадаться в их загребущие руки.

— А ну прекратили! — гаркнула бабка и погрозила шалунам клюкой. Парнишки с неохотой отстали. — Ты, Роана, не права, что такую диковинку завела. Теперь тебя каждая собака будет знать.

— Да меня и так уже все знают, спасибо людской славе, — женщина поморщилась, вспоминая зычный скандал с супругом. А ведь на похороны дочери пришло много народу. Там то выпивший Эрик и рассказал всем, какая она дурная хозяйка и плохая мать, не способная уследить за ребенком. То, что он сам в момент трагедии надирался в кабаке в поселке никого не волновало. Виновата жена и точка.

Вместе со словоохотливой старушкой Рогниной они добрались до мельницы. Роана легко пропустила бабку вперед, надеясь, что та заболтает Тодена. Рогнина не подвела, заведя старую как мир шарманку о диких ценах, тяжелой жизни одинокой старухи и отсутствии внимания к ее доле.

Архшаас уныло слонялся по двору, разглядывая мельницу и стоящие рядом с нею пристройки. Сама мельница располагалась у реки, там, где речка делала поворот и дальше изрядно сбавляла скорость. Течение воды крутило большое деревянное колесо, тем самым перемалывая муку с помощью жерновов. Увы, зайти в саму мельницу и посмотреть, как все происходит, ему не разрешат. Да и зачем бы… и так все понятно.

Тоден действительно оказался невысоким крепким мужиком неопределенного возраста, загорелым до черноты, с желтыми крупными зубами, которые можно было отлично рассмотреть из-за вечной, почти приклеившейся к его лицу мерзкой ухмылки. Арх начал понимать, почему Роану не устраивает такой жених. Бегающие поросячьи глазки наводили на мысль о том, что мельник не чист на руку, но доказать ничего нельзя.

Пока Тоден слушал Рогнину и кривился, один из помощников принес Роане заказанный мешок муки и взял плату. Женщина вручила мешок нагу, заставив того согнуться под тяжестью.

— Постой-ка, Роана! — выкрикнул Тоден, стараясь заглушить разошедшуюся старушку.

— И ты такой же крохобор! — заключила Рогнина и для порядка стукнула о землю клюкой. — Боги все видят!

— Нам нужно поговорить, — мельник отцепился от старушки и ухватил Роану за руку. Хватка его была железной — женщина поморщилась, понимая, что завтра на руке останутся синяки.

— Отпусти! Я спешу! — заявила она и попыталась вырваться, но мельник держал крепко.

— Сколько ты еще будешь бегать от меня? Пойми, я терпеливый, но и мое терпение заканчивается. Кто еще тебя возьмет опозоренную?

— Да кто угодно, — зашипела от боли Роана, вырывая руку и чувствуя, что еще немного и позорно разрыдается. Как же ей опротивел этот вонючий мерзкий мужлан! Даже Эрих не позволял себе ее бить, хоть регулярно замахивался для устрашения.

— Отпусти ее, — голос нага сорвался на шипение, смазав последние слова, Острые когти, выскочившие из пазов над ногтями, уперлись в шею опешившего мельника. — Еще раз тронешь — и ты труп. Я раб и я защищаю свою хозяйку. Мне ничего не будет. Ей тоже, — продолжал шипеть наг, вкладывая в каждое слово море презрения и ненависти. — А еще я могу тебя укусить. Самую малость кольнуть ядовитым клыком. Ты будешь умирать долго…

Для наглядной демонстрации он распахнул рот так, как не смог бы ни один человек в мире, и показал острые клыки с желтыми капельками яда. Обвился вокруг мельника, оставив мешок на земле, и почти коснулся ядовитым клыком шеи напуганного мужика. Столпившиеся рядом три помощника замерли на месте, боясь шелохнуться. Роана, выдернувшая руку из захвата, побледнела и застыла столбом. И лишь Рогнина улыбалась с видимым удовольствием — теперь ей было о чем порассказать подружкам. Виданное ли дело — мельника едва не загрыз наг! Да не простой, а раб Роаны!

— Арх, оставь его, — наконец отмерла Роана и протянула ему руку. — Пойдем домой, мне нужно печь хлеб.

Наг напоследок обдал шею мельника прохладным дыханием и с отвращением понял, что гроза женского населения обделался, как ребенок. Он сплюнул яд в траву и отпустил обмякшего мужика, поспешив за Роаной, потащившей тяжелый мешок.

— Дай сюда, нечего тяжести носить, — наг выхватил мешок и пополз по тропинке в указанном хозяйкой направлении.

— Ты… чуть его не загрыз, — ошеломленно выдохнула женщина с некоей толикой восхищения.

— Надо было отравить, но жаль яд на дерьмо переводить. Хороший воин никогда не боится вступить в схватку с превосходящим противником… А этот… только и может, что женщин унижать. Слабак! — наг презрительно зашипел, видимо, не найдя подходящих слов на всеобщем и перейдя на привычный язык.

— Ты, конечно, прав, но как теперь мне ходить за мукой? — печально спросила Роана, оглянувшись на мельницу, скрывшуюся за поворотом. Теперь поселок пришлось обойти кругом, а то еще чего доброго им выскажут претензии из-за покалеченного мельника.

— Со мной, конечно, — на лице нага проскользнула самодовольная усмешка. — Иначе он тебя точно где-нибудь закроет и заставит прислуживать. Или чего похуже делать.

— Как же сложно быть женщиной… — Роана всхлипнула, дав волю слезам. Наконец-то ее никто не видит. А что до нага… ну так тому не все ли равно.

— Не реви, мы не выбираем, кем прийти в этот мир, — шипяще проговорил Архшаас и умолк, видя, что его слова не помогают.

========== Глава 5 ==========

Архшаас постепенно учился всей той работе, которую ему давала Роана. Он выметал дорожки, послушно косил траву, хотя предпочел бы, чтобы коровы сами ели столько, сколько надо, сортировал очистки и отходы, выбирая, что сразу закопать в землю, что еще можно выбросить курам, а что лучше сгрузить в компостную яму для перегноя. Роана объяснила, что примерно в середине или конце осени они должны будут раскидать этот компост по огороду и перекопать его, чтобы к весне он перегнил в земле и напитал ее до посадки овощей.

В один из дней Роана затеяла стирку и припахала нага таскать воду от колодца в дом, греть в печи, а после нести назад во двор. Сначала Арх заикнулся было о том, что можно бы постирать и так, без нагрева, но тогда хозяйка дала ему полное ведро холодной колодезной воды и вручила его же грязные рубашки. Наг проникся и после нескольких минут торговли с чувством собственного достоинства потащил ведро в печь прямо с рубашками.

— Стирка — это женское дело, — снова завел он любимую шарманку, в который уже раз перетирая отлежавшиеся в золе рубашки в ведре с водой.

Роана тяжело вздохнула и ответила:

— Тогда делай мужское.

Наг напрягся, понимая, что зря вообще болтал. Надо было молча тереть эти все рубашки с платьями и косынками. Но нет же, его болтливый язык довел до греха.

— Ну не с человеком же… — вздохнул он, глядя на хозяйку. Она, конечно, не так плоха, как может показаться с первого взгляда, но… она человек. А наги как бы… не слишком приспособлены к подобным союзам. Точнее, люди не приспособлены к нагам. И вообще…

— Тьфу, дурья твоя башка, о чем ты вообще думаешь? — Роана разогнулась над ведром и окинула нага сердитым взглядом. — Раз считаешь, что стирка — работа для женщин, то иди вон дрова коли, а то скоро печь нечем будет топить. Самая настоящая мужская работа. Только хвост себе не отруби.