Страница 66 из 82
— Вам необходимо пройти к нам в отдел для дальнейшей проверки.
Мне все было понятно. А вот Эмели явно испугалась.
— Саша, что полицейские от нас хотят? — спросила она.
— Ничего страшного, просто проверят документы и отпустят, — ответил я уверенным голосом, хотя вовсе не был уверен, что нам не придется задержаться в Ленинграде еще на сутки.
Под внимательными взглядами пассажиров мы вышли из вагона и направились к зданию вокзала. Но, когда мы уже подошли к входу, нам навстречу выбежал капитан милиции.
— Громов! — крикнул он осипшим голосом, — верни документы задержанным.
Сержант недоуменно пожал плечами и вернул мне паспорт.
— То Громов, задержи, то Громов паспорт отдай, хрен вас разберешь, — пробурчал он тихо.
— Товарищи, прошу прощения, — проблеял между тем капитан. — Произошла ошибка, вы можете вернуться в свой вагон.
— Вот видишь, как у нас быстро милиция разобралась, что мы ни в чём не виноваты, — сказал я жене.
Та смерила меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала и мы направились обратно в свой вагон.
Интермедия 11
В квартире на втором этаже дома, окна которой выходили на парадное шведского консульства сидели два молодых лейтенанта и играли в подкидного дурака. Периодически они поглядывали в окно, но делали это больше из желания увидеть, что делается на улице, чем по службе. Если кто-то, помимо работников консульства будет пытаться туда пройти, все равно милиционер, сидевший в будке, подаст им сигнал.
Как только лейтенант Гребнев начал с удовольствием бить картами по выдающемуся носу лейтенанта Никитина в этот момент и раздался неожиданный звонок.
— Быстро к аппарату, — прошипел Гребнев, кинув карты в сторону. Никитин бросился к фотоаппарату, установленному у окна, и специально блиндированного, чтобы не давать отблесков от солнца.
Парень с девушкой, стоящие у дверей консульства в это время разговаривали с милиционером.
— Молодец Михалыч, — сквозь зубы высказался Гребнев. — Смотри, как разворачивает студентов. Давай снимай, пока лицами к нам стоят.
Почему Гребнев назвал парочку студентами, он и сам не знал, но сейчас те, благодаря его словам, получили свои временные позывные.
— Ну, что там Михалыч? — позвонил лейтенант Никитин милиционеру, когда тот зашел в будку. — Почему пропустил людей, даже документы не проверил?
В трубке было слышно, как милиционер усмехнулся.
— Сергей, нам на инструктаже каждый раз говорят о том, чтобы мы с иностранцами вели себя вежливо и предупредительно и не тянулись каждый раз проверять паспорта. А эта парочка и есть иностранцы, поверь моему опыту.
Лейтенанты глянули друг на друга и кинулись к папке с бумагами, лежащей на тумбочке. Увы, подобных молодых персон, могущих навестить шведское консульство, в перечне на сегодняшний день не имелось.
Гребнев снял трубку и позвонил непосредственному начальнику.
— Товарищ майор, у телефона лейтенант Гребнев. Довожу до вашего сведения, что в шведское консульство пятнадцать минут назад зашли два неустановленных фигуранта, парень и девушка, по виду студенты. Со слов дежурного милиционера оба иностранцы.
Выслушав с кислой физиономией слова начальника, он положил трубку.
— В общем, так, Серега, я остаюсь, здесь дожидаюсь курьера, чтобы тот забрал пленку, а тебе придется поработать филером. Нет людей свободных, понимаешь. Вся наружка на выходе.
— Сергей Никитин скорчил еще более кислую морду, чем его товарищ и начал готовиться к длительной прогулке, надеясь на лучшее, а может и нет, как повезет.
Но все оказалось гораздо хуже, чем он ожидал. Для начала студенты, или кто они там были, направились в Эрмитаж, где провели почти три часа. Никитин, боясь, что-нибудь упустить, следовал за ними практически впритык. Он, конечно, старался быть незаметным, но влюбленная пара его в упор не замечала.
Но хуже все ему пришлось в кафе. Как назло в кармане оставалось мелочь на трамвай, копеек тридцать, поэтому пришлось взять чашку кофе без сахара и пить его мелкими глотками, хотя живот уже крутило от голода. А студенты с удовольствием поедали солянку, салаты, чахохбили, запивали все это благолепие грузинским вином, и не подозревали о муках сидящего неподалеку соседа.
К вечеру ноги у лейтенанта стали, как деревянные, давно ему не приходилось столько ходить по городу, да еще в жаркий солнечный день. Но он боялся отвлечься на телефонный звонок, чтобы не потерять свою цель.
Когда же он понял, что подозрительная пара собирается уехать на поезде, его охватила такая паника, что он забежал в отдел милиции на вокзале и, показав удостоверение, попросил сотрудников задержать подозрительных иностранцев и под благовидным предлогом доставить их в отдел.
Сам же уединившись в кабинете начальника, набрал нужный номер и приступил к докладу.
— Товарищ подполковник, за время наблюдения за студентами ничего подозрительного выявить не удалось. В настоящее время нахожусь на Московском вокзале в отделении милиции. Учитывая, что подозреваемые собрались покинуть Ленинград, решил их задержать с помощью милиции, для выяснения паспортных данных.
— Никитин, мать твою, — ласково ответил подполковник. — Где тебя черти носили целый день, ты, что ни разу позвонить не мог?
Короче, сейчас ты обратишься к милицейскому начальнику и попросишь вернуть документы задержанной парочке, и пусть тот не забудет извиниться за проверку. А ты, сердечный, возвращайся на Литейный, для получения профилактической клизмы.
Увы, визы до отъезда Эмели я так и не получил. Брать еще один отпуск за свой счет не стал, а попросил Энсио Венто поработать за меня, пока я провожаю жену до аэропорта. А вечером мы с Эмели снова отправились в Ленинград. Ночь в поезде мы спокойно спали. А вот с утра в Питере дождило, что меня нисколько не удивило. Таксист, на привокзальной стоянке узнав, что мы едем до Пулково, начал выделываться, торговаться мне не хотелось, поэтому сошлись на пяти рублях. Мы же во время поездки частенько поглядывали на часы, Самолет в Стокгольм улетал в одиннадцать утра.