Зарево. Оправдание хаоса

– Испугал, – фыркнула в ответ, недовольно прижимая книги к груди, – сейчас пойдем, дай мне минутку.

– Тебя нельзя отпускать одну в книжный, – парень подмигнул мне, весело улыбаясь. А чего, собственно, было грустить? В его руках был пакет с едой, материал у нас появился, работы предстояло много, но в больницу ближайший день нас не пустят… Сегодня должен был быть заслуженный отдых после тяжелого начала рабочего дня, наполненного не самыми приятными минутами.

– Нельзя, – я улыбнулась, и мы медленно, посматривая по сторонам, пошли к кассе. Небольшая очередь почти не двигалась; девушка на кассе полусонно пробивала покупки, никуда не торопясь. Мы меланхолично ждали. Сэм даже успел сбегать в раздел философии и выбрать книженцию себе. За пределами книжного началась какая-то суета. Голоса становились громче. Покупатель, что стоял перед нами, вышел, внимательно изучая покупку. Наконец наступила наша очередь. Сэм расплатился первым и отошел, листая книжечку, а я все поглядывала за стекло. Суета все увеличивалась. Люди, почему-то, бежали из продуктового к лестнице, расталкивая друг друга, бросая вещи. Мы с Сэмом встревожено переглянулись, но парень лишь пожал плечами.

Я поскорее расплатилась, затем быстро складывая драгоценные приобретения в портфель.

Секунда. Две. Именно в тот момент, когда мы с Сэмом хотели выйти из дверей, раздался пронзительный визг, безумно напомнившей мне крики, раздававшиеся с утра в больнице… Но то, что мы увидели, было страшнее зрелища в оной: люди, обычные люди, не пациенты из третьего корпуса, кидались друг на друга, с остервенением, с озверением терзая свою жертву, вырывая куски плоти… Шум, неразбериха, паника. Все неслись к выходу, сбивая друг друга с ног, а затем попросту затаптывая упавших. Визг, грохот, плач. А мы стояли с Сэмом в дверях, растеряно смотря по сторонам, и не могли сдвинуться с места. Подскочившая к нам продавец-консультант хотела было закрыть двери…

– Заходите быстрее или уходите! – завизжала она. Не успев даже подумать, мы сразу бросились обратно в магазин, и кто знает, что было бы, не вернись мы тогда.

Девушка дрожащими руками закрыла двери, и звуки стразу стали приглушеннее… Там, за стеклом, группа людей повалила на пол парня, склонилась над ним. Молодой человек размахивал руками, пытался подняться, оттолкнуть от себя напавших… Но те все более плотным кольцом окружали его, не давая ни единого шанса выбраться, и через пару секунд судорога свела его руку, и мы с ужасом увидели разрастающуюся лужу крови под ним.

Громкий крик заложил мне уши, и не сразу я поняла, что это мой крик. Один из склонившихся над юношей поднялся, посмотрел в нашу сторону… И его потускневшие, объятые болезненной желтоватой пеленой глаза, устремленные на нас, его окровавленный рот, пережевывающий человеческое мясо, оторванные куски плоти на его шее, груди…

Передо мной все потемнело, и я почувствовала, как падаю.

***

Кровь. Крики. Потускневшее небо, жар от земли. Душно. Стая птиц у горизонта. Полустон-полувскрик.

Я резко распахнула глаза, хватая ртом воздух. В горле все пересохло, грудная клетка была словно тисками сжата – дышать было нестерпимо тяжело. Голова гудела, а сердце билось в горле… Было страшно, но, благо, все это было лишь сном.

Сном?

Сэм, склонившийся надо мной. Его испуганные красные глаза. Он говорил много, тихо, и я не разбирала его слов. Мне казалось, что внутри меня все холодное, казалось, что мне холодно – но я четко понимала, что ужасно вспотела.

– Штеф? – взволнованно шептал он, – как ты? Если бы ты знала, как я испугался за тебя!..

Мне казалось, прошла целая вечность. Но я потеряла сознание чуть больше, чем на минуту. Резко поднялась, так, что перед глазами снова все поплыло. Мы все еще были в книжном магазине.

– Нам нужно побыть здесь, – Сэм внимательно всматривался в мое лицо, говоря как можно спокойнее, – подождать, когда все утихнет. Катерина вызвала подмогу. Нас заберут, – я кивала в ответ, не вдумываясь в слова. – Только нужно сейчас спрятаться и сидеть очень-очень тихо, без единого звука, хорошо? – я подтянула ноги к груди, обхватила их руками и спрятала лицо в предплечьях. Сэм сел рядом со мной, приобнял и прижал к себе. – Сейчас мы в безопасности, потом все проясниться. Нужно просто подождать очень тихо, не высовываясь…

Не знаю, как долго я просидела в такой позе. В магазине становилось все тише, теперь шум доносился только сверху, с улицы; дремотное состояние опутывало и тянуло куда-то вниз. На грани сознания я продолжала слышать крики. Мне казалось, что мой слух различает звуки, похожие стрельбу и вой сирен. И точно что-то взрывалось; стеллажи с книгами дрожали, и пол дрожал, и меня охватывала дрожь.

Я проваливалась в сон. От усталости, от перенапряжения. Полусознательное состояние. Голова тянулась вниз, тело мое стало непослушным, ватным… И все вокруг превращалось в эфемерную вуаль.

А когда я открыла глаза, вокруг был полумрак. У стеллажа напротив сидела девушка, работавшая в этом магазине и закрывшая двери. Она немного покачивалась из стороны в сторону, обняв себя руками. Ее тушь растеклась, лицо сильно опухло, а аккуратный пучок на голове растрепался. Я вспомнила, как Сэм упоминал какую-то Катерину; видимо это и было ее имя. Ощутив мой взгляд, девушка подняла глаза.

– Сколько прошло времени? – во рту у меня пересохло.

– Больше пяти часов, – тихо проговорила та в ответ. Я услышала тяжелый вздох Сэма и обернулась к нему.

– Что там? – Сэм некоторое время помолчал, подбирая подходящие слова.

– Я не знаю, как это описать… Это какой-то фильм ужасов, Штеф, – голос у него тоже немного дрожал, – нельзя, чтобы те нас видели. Я хотел подойти к выходу, посмотреть, что происходит; меня заметили эти твари, начали двигаться в нашу сторону, навалились на двери. Я сразу ушел в слепую зону, а их, к счастью, что-то снаружи отвлекло. Снаружи доносилась сирена, потом по громкоговорителям везде стало передавать одно повторяющееся сообщение, – парень тяжело сглотнул и посмотрел на меня. – Ты не помнишь? Не слышала? – я покачала головой. – Просили не паниковать, не выходить на улицы, не пересекаться с зараженными. Я думаю, это связано с больными. Видимо, им удалось выбраться из больницы… – Сэм тяжело выдохнул, облизав пересохшие губы, – часа три назад все резко затихло, но я не рискнул выходить еще раз. Еще минут через сорок после этого пропала связь.

– Те ходят снаружи, ищут что-то, – вдруг проговорила Катерина. – Мы решили переждать здесь подмоги и пока не предпринимать ничего… – по спине моей пробежал холодок. Сэм остекленевшими глазами смотрел сквозь меня, – Они пытались ломиться к нам, потом затихли… – девушка вновь опустила голову.

– Тебе попить нужно, – тихо сказал Сэм, дотрагиваясь до моего плеча.

Я покачала головой, хотя пить и вправду хотелось. В голове все перемешалось. Мне было страшно. Дикий страх, вязкий, тянущий… Сэм, не произнеся ни слова, обнял, притянул к себе. Я не заметила, что плачу. Я думала об Эндрю. Ведь он остался там, прямо около больницы. Я волновалась за наши с Сэмом жизни. Стены и потолок сдавливали, но за пределами этой клетки была неизвестность и опасность. А вдруг нам не удастся выбраться? А что если нас ждет западня?

– Штеф, – тихо прошептал парень, гладя меня по волосам, – тише, упокойся… Все будет хорошо, слышишь меня?

Я качала головой, сжимая его толстовку… Невозможно. Невозможно. Почему мы были здесь? Почему помощи все еще не было? Почему вдруг люди натурально озверели?

Все было словно в тумане. Все, что происходило, походило лишь на постановку, шоу. Я не могла здраво мыслить и оценивать ситуацию. Не могла просто понять, что произошло. Эти люди, эта паника, эта кровь… Паника была самой опасной в этой неразберихе, и это какое-то чудо, что мы не оказались за стеклом. Было страшно просто представить, что было бы, окажись мы вне него. Я не знала, что сейчас происходит за пределами книжного. И не хотела знать. Я понимала, что выйти рано или поздно придется… Но я боялась пошевелиться, сидя здесь. Даже мысль о том, что придется выйти наружу, казалась мне дикой и неестественной.