Зарево. Оправдание хаоса

– Это точно, – пренебрежительно поддакнул Стэн, – и все это станет продолжением истории Севера.

– Не могли же все погибнуть, чтобы некому было рассказать, – осторожно заметил Сэм.

– Кто-то погиб. Кого-то добили, – Крис приоткрыл глаза и чуть повернул голову, чтобы посмотреть на Дорта. – А если и найдутся те, кто рассказал бы, какова вероятность, что им поверят и не примут за умалишенных? Подчищать грязь Севера удавалось, это место не станет исключением, так что психи ли зараженные, или правда мертвые, нам…

– Они не психи, – начала я прежде, чем Кристофер успел завершить предложение. Он обернулся ко мне, театрально вздергивая бровь. Зеленый отсвет от хиса очертил контур его лица. – Когда мы с Сэмом были в больнице, я пыталась побеседовать в главврачом. Он, мистер Гивори, сказал, что это точно не психическое заболевание. И самое жуткое и не поддающееся логике, – я на секунду замолчала, переводя дух и смотря по сторонам на горгоновцев, – что зараженные правда могут быть уже мертвы, – и только ветер и дождь за стенами дома нарушали наступившую тишину, продлившуюся без малого минуту. – Мы ведь будем у больницы, когда будем возвращаться за трейлером, и…

– Штефани, – Роберт качнул головой, – скажу сразу, не надейтесь найти своего приятеля и машину. Если он не круглый дурак, то уехал еще вчера до наступления полудня, – сердце мое упало. Я гнала от себя эти мысли, а сейчас Роберт их озвучивал. – Может, он оставил вам трейлер, а сам уехал с кем-то… Но, поверь, куда лучше, если он уехал, иначе, – Роберт замолк, не завершая мысль. Но ее и не нужно было озвучивать, итак было ясно, что имеется ввиду. Военные не могли пережить эти сутки, что уж говорить… Я дрогнула, тряхнула головой бессознательно. – В любом случае, сейчас такой шторм…

– Роберт, – у меня был почти молящий тон. Я тяжело и болезненно глотнула воздуха. – Мы будем возвращаться к трейлеру и будем около больницы. В кабинете главврача есть документация, где сказано обо все, о чем знали сами врачи. О ней наверняка во всей этой суматохе даже не вспомнили, мы могли бы рискнуть, достать ее… И подтверждение будет в наших руках. Люди узнают, будут предупреждены.

– Будем по всей больнице за бумажками охотиться? – спросил Льюис, искривив губы в усмешке. Я посмотрела на него, стиснув зубы.

– Они будут в кабинете Гивори. Я была там, и знаю, где лежат "бумажки", – я насмешливо перекривила Криса, не понимая, откуда вдруг взялись силы и храбрость на подобной ответ. – У него был сейф в кабинете.

– Чудно, – кивнул военный, отвечая мне в том же тоне, – но вот дилемма, к сейфу прилагается ключ. Или предлагаешь таскаться с сейфом, ища, каким бы хером его распилить? Будет забавно потом обнаружить, что внутри либо пусто, либо какая-то бесполезная макулатура.

Ключи.

Сердце мое бешено забилось где-то в глотке. Дрожащими руками, стараясь незаметно переместить их под одеялом, я полезла по карманам… Под пальцами ощутила холодный металл. Захотелось быстро показать его всем, но…

Им ведь нужна информация. И им нужен ключ. Но насколько горгоновцам нужны мы? Может, они воспринимают нас как обузу, которую можно бросить? Обузу, которую можно отдать, как живое мясо – рвать на куски; я ведь не могла читать мысли и знать наверняка, о чем думают военные. И это раздумье, буквально на секунду поселившееся в моей голове, будто окатило меня холодной водой. Я вынула руки из карманов.

– Ключ в трейлере, – сказала настолько спокойно и уверенно, насколько могла, – мне удалось стащить его… – Роберт довольно ухмыльнулся, но на лице Сэма застыл испуг и разочарование; я ведь обещала ему больше не впутываться в истории. – Но если вы вдруг захотите оставить нас, – я украдкой глянула на продолжающего ухмыляться Льюиса, – то ключ не найдете. Я так запрятала его, что никто не найдет.

– Никто никого не оставит, – спокойно ответил Роберт, – останемся в этом составе. А теперь отдыхайте.

Началось небольшое движение. Горгоновцы располагались по местам, тихо переговаривались. Роберт опустился на кровать, которую притащили для него из соседней комнаты. Я смотрела на цветные блики от хисов, и сама не заметила, когда задремала. Не знаю, сколько прошло времени, – туманное состояние, точно ты в облаках или дыму, – но дождь все продолжал лить нескончаемым потоком, и ветер все так же яростно шумел за стенами. Возникало чувство, что мы провалились в безвременную яму, и время тянулось ужасающе долго. Я приоткрыла глаза, не до конца понимая, сплю ли я, брежу или уже проснулась.

Кристофер поднялся с кровати (именно это движение со стороны и вырвало меня из дремоты), сделал шаг к двери, вынимая из кармана пачку сигарет, и замер, что привлекло внимание бодрствующих. Тряпки, которыми ранее мы заткнули проем под дверью, были мокрыми. Вывод очевиден: через разбитое окно в соседнюю комнату льет дождь. Сильный, непрекращающийся многие часы ливень… И если открыть сейчас дверь, то и в этой комнатушке пол скроется под водой.

Льюис сдавленно и медленно выдохнул; было видно, что он сдерживается, чтобы не вспылить. Затем мужчина все же достал сигарету, отходя к заколоченному окну. Чиркнул спичкой, но закурить не успел. Его внимание привлекло что-то, что он смог увидеть через просветы щелей. Он будто оцепенел, замерев с зажженной спичкой. Только когда огонек обжег ему пальцы, Крис дернул рукой, на секунду отвлекшись, а затем вновь перевел взгляд на улицу. Секунда. Две. Рот мужчины чуть приоткрылся; Кристофер свел брови к переносице, отшатнулся.

– Льюис? – напряженно и тихо окликнул его Стивен, но Крис обернулся к командиру.

– Сборт… – только и смог выдавить он, и сердце мое упало куда-то вниз.

Первым поднялся Роберт. Следом за ним Стивен, а потом уже и Норман подошли к окну, выглядывали через щели наружу… И у всех на лицах мгновенно появлялся ни то страх, ни то отвращение. Сара уже собиралась подняться с кровати, но Норман поднял руку, отрицательно качая головой; он не мог вымолвить ни слова. Сара замерла. Роберт продолжал смотреть наружу, Льюис так и не двигался, уперев взгляд в пол.

От волнения и страха в моей грудной клетке загорелось. Я смотрела на горгоновцев, но никто ничего не говорил. Взглянула на Сэма, но тот лишь озадаченно переводил сонный взгляд от одного военного к другому.

И я сорвалась с места. За долю секунды откинула одеяло и бросилась вперед, выглянуть через щель…

Но только лишь перед глазами возник белый блик, – мое зрение еще даже не успело сфокусироваться, – как Льюис тут же перехватил меня за талию, крепко прижимая к себе и делая несколько шагов прочь от окна.

– Пусти! Сию секунду! Пусти! – я дергалась, старалась вырваться, тянулась вперед; мой голос срывался. Я ни то плакала, ни то кричала, ни то молила. Но Крис продолжал прижимать меня спиной к себе. От моего вскрика проснулись и подорвались с мест оставшиеся горгоновцы. – Что там? Скажите! Кто-нибудь! Роберт?!

Но Роберт молчал. Не двигался. Смотрел.

Я интуитивно с силой дернула локтем назад, стремясь ударить и оттолкнуться, но Кристофер перехватил меня за предплечье, ловко разворачивая к себе лицом.

– Отпусти! – взвизгнула я.

– Успокойся. Пожалуйста, – хриплый тихий голос. Я впервые посмотрела Льюису прямо в лицо. И увидела глаза. Серо-зеленые, раскрасневшиеся и воспаленные. – Не нужно тебе смотреть, – он говорил очень неспешно, будто каждое слово дается ему невероятным трудом. И от этого я испугалась куда сильнее, чем от его прежних всплесков эмоций. Мои руки вспотели, я потянула их на себя, но уже не резко.

– Отпусти меня, – голос дрожал, но я постаралась сказать спокойно. Мужчина с секунду помешкал и покачал головой. – Почему? Что там? Почему вы так реагируете? – на скулах Криса заходили желваки. – Я должно посмотреть. Или скажи мне, – я плохо слышала собственный голос из-за шума в ушах. – Скажи. Пожалуйста.

– Улицы затоплены, – ответил он поколебавшись. И ответил так негромко, что мне пришлось сделать полушаг вперед и прислушаться, – сильный ливень. И река, судя по всему, вышла из берегов.