Страница 4 из 7
Хуже всего обстояло дело с немцами, проживающими в Лютеции (мегаполис когда-то известный под названием Париж): там ежемесячно проводилось массовое мероприятие, известное как Kehrwoche, то есть «широкая неделя», когда согнанные сотнями немцы должны были с помощью зубных щёток до блеска натирать мостовые и тротуары, особенно возле главной мечети Эль-Мириам (когда-то называвшейся Нотр-Дам-де-Пари).
Когда перешли к кофе и брецелям, Саша, так звали бывшего немецкого инженера, близко придвинулся к ушам Люси и шёпотом произнёс – «Человек – не господин сущего, человек – пастух бытия» и хитро улыбнулся ей, глядя прямо в её зелёные глаза.
Эта фраза сбила её с толку, и она наконец-то поняла, что с этим, блять, миром происходит что-то не так. Уж если с ней общаются языком Хайдеггера, то это просто пиздец!
Допив кофе, она выскользнула наружу и вдохнула полной грудью душистый воздух разросшегося за последние двадцать лет до небывалых размеров живописного Замоскворечья. Дикие природные ароматы крапивы и резеды сразу же ударили ей в голову.
Бредя как в бреду в сторону ближайшего метро, Люся назойливо повторяла про себя фразу, которая никак не выходила из её головы:
«А жизнь – только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть.
Эй! А кто будет петь,
Если все будут спать?»
Она не помнила автора этой библейской фразы, но понимала, что он абсолютно прав и актуален как никогда.
Вечерело.
Она стояла одинокая возле входа в метро, под алой буквой «М», как полная дура в маске среди людей, которые спешили по своим делам и ни о каких масках и пандемиях ничего и никогда не слышали.
Спятили все что ли?
И в этот миг она очнулась, словно бы проснулась от тяжёлого послеобеденного сна.
– Приснится же такое! – сказала с облегчением Люся и выбросила нахуй свою маску на тротуар.
– А кстати, где это, в сторону Сванна? – почему-то вдруг задумалась она на мгновение, – и что это такое «под тенью девушек в цвету»?
Хорошо, что это был лишь страшный сон.
Или не сон?
ТТ@24.12.2021
Тихое майское утро
Геополитические фантазии о будущем
Вкус крепкого чёрного чая в это утро был просто замечательный: ароматный, тонизирующий, бархатисто-породистый.
Нежные лучи майского солнца пронизали собой толщь горячего напитка и янтарными пятнами, сквозь граненое стекло мухинского стакана, как в калейдоскопе, причудливо ложились неприхотливым узором на белоснежную скатерть берлинской чайной.
1 мая. Чистая лазурь весеннего неба, лишенная облаков.
Лишь живописный и узорчатый инверсионный след от только что стремительно пролетевших светло-голубых «сушек». Парадная тройка. Путинские соколы в небе.
Непривычно теперь видеть это немецкое небо без пузатых евролайнеров с сине-жёлтым аистом Lufthansa и тёмно-серых торпед военных натовских Tornado. Небо стало родным, советским. Ничем не отличимым от родного неба над Москвой, Рязанью и Калугой.
Прозрачной чистой голубизной и свежестью дышат весенние небеса над освобожденной Советской Германией.
Стройными рядами тополей встречает советские танковые колонны «Новый Тверской проспект», когда-то именовавшийся «Unter den Linden».
Красиво и поэтично колышется на майском ветерке российский триколор на Бранденбургских воротах и куполе бывшего Бундестага (теперь – «Всегерманское Вече»), которые за свою историю повидали немало интересного.
Неоднократно они слышали русскую речь и вот теперь она уже звучит повсюду. И с каждым днём всё больше и больше людей на освобожденной немецкой территории начинают говорить на Великом Русском языке.
Вослед за военной техникой, колоннами отдельных частей победоносной Советской армии и флота, на «Проспект Победы» выплывают стройными рядами трудовые колонны народных немецких предприятий: гордо неся перед собой огромный российский триколор и портрет генералиссимуса Владимира Путина в золотой раме; первыми проходят по «Проспекту Победы» представители «Автозавода номер 1» (когда-то известного под названием Mercedes-Benz).
За главным предприятием Освобожденной Германии шествуют представители трудовых коллективов заводов Номер 2, Номер 3 (ранее Siemens, Bosch) и так далее в порядке нумерации.
Глядя на это грандиозное шествие и праздничную процессию, наполненную особым смыслом, сердце приходит в небывалый восторг и, ликуя от радости и гордости за нашего Вождя, нашу победоносную армию и флот, хочется плакать от радости и выпить русской водки!
Кипит праздничная жизнь в торговых павильонах, сотнями рассыпавшихся по обеим сторонам главного проспекта освобожденной столицы Советской Германии.
Немецкие трудящиеся вместе со своими русскими братьями, истосковавшиеся за десятки лет «трансатлантической оккупации», со слезами на глазах поднимают рюмки с русской водкой и от души и сердца произносят благодарные тосты за Освобождение в честь Вождя и доблестных бойцов Советской армии и флота.
Эти трогательные сцены любви и дружбы снимают сотни международных фотокорреспондентов. Уже завтра во всех международных изданиях «Правды», «Российской газеты» и «Советской Германии» миллионы читателей по всему миру смогут лицезреть эти искренние фотоснимки.
Хорошо выпив русской водки и аппетитно закусив пельменями, сёмгой, паюсной икрой и пылающим борщом, по велению сердца немецкие братья и сестры затягивают вместе с русскими собратьями «Гимн Великой России», с особой гордостью распевая фразу «Широкий простор для мечты и для жизни грядущие нам открывают года…», при этом немного по-немецки грассируя, чем придают особую пикантность и колорит данному праздничному произведению, сочиненному гениальным поэтом Сергеем Михалковым.
Сложно выразить словами всю гамму чувств и описать грандиозность происходящего здесь сегодня, но одно не подлежит никакому сомнению – Советская Германия по велению собственного сердца, наконец-то влилась навсегда в единую Великую семью народов Советской Европы, безвозвратно разорвав рабские и позорные цепи «трансатлантических» поработителей, глобализаторов-извращенцев и детоубийц-педофилов.
ТТ@ 11.05.2014
Железный принцип Дао или Практика Срединного Пути
«Принц Сиддхартха провел четыре долгих года под деревом боано, медитируя и укрепляя свою волю посредством суровой аскезы плоти. Однажды, а было это, кажется, в субботу, в промежутке между медитациями, к Сиддхартхе пришла удивительно простая и ясная мысль:
– И какого хрена я здесь делаю?
Демон Мара, ни на миг, не выпускающий сознание Сиддхартхи из цепких тенет иллюзии, в эту же секунду, зеркально поймав мысль Сиддхартхи, подумал:
– А какого хрена делаю здесь я?
Так они оба, принц Сиддхартха из рода Шакьямуни и демон Мара, достигли в этот миг окончательного просветления, и весь мир наконец-то вздохнул свободно, избавившись навеки от их параноидальных космогонических воззрений». Ринпоче Лампсан Сучонг, "Алмаз с утра"
Ласковое солнце излучало спокойствие.
Капли росы на кустах жимолости и репейнике излучали спокойствие. Кабачки на огороде излучали спокойствие. Дождевые лужи были невозмутимы. Даже соседская собака излучала небывалое спокойствие и некое подобие сверхосознанности. Она тихо медитировала в своей конуре, прикрыв глаза.
Нерванов, выйдя на крыльцо, сладко потянулся, похрустел затекшими ото сна хрящами и сочленениями и, протяжно пукнув, негромко обратился к окружающему миру:
– Пустота снаружи, пустота внутри! Всё под солнцем – пустота! Да возрадуемся безмятежности нашего духа и силе просветления! Пустота пустот, всё – пустота! Намасте!
Нерванов был невозмутим и почти просветлен. Ничто и никто не могло вывести его из равновесия и ввергнуть в царство иллюзорного хаоса и мирских тревог. Так, по крайней мере, он думал.