История науки

Во-вторых, творцы паранауки отличаются блеском в глазах и горячностью в пропаганде своих идей. Они неспособны к спокойной и деловой научной дискуссии и немедленно записывают своих оппонентов как минимум, в догматиков, как максимум, во врагов.

В-третьих, творца паранауки считают себя жертвами преследований со стороны власть имущих, коррумпированной науки и т. д. В их среде пользуются популярностью разные конспирологические представления (о мировом жидо-масонском заговоре и т. д.). Творцы паранауки любят проводить аналогии между своей печальной судьбой и сожжением на костре Джордано Бруно, гонениях на кибернетику и генетику СССР и другими достойными сожаления событиями.

Иногда творцы паранауки совершают явно неадекватные действия. Так, в 1973 году один из таких творцов отрезал голову референту Президента Академии наук СССР.

В большинстве случаях творцами паранауки являются отдельные энтузиасты, не имеющие академического статуса, а зачастую и высшего образования. Но иногда ею увлекаются и профессиональные исследователи, достигшие реальных и значительных успехов в других областях. Вспомним, в частности, Жана Батиста Ламарка (1744–1829), пытавшегося реанимировать архаические представления о флогистоне и о самозарождении живых организмов.

Яркими примеров паранауки являются созданная Трофимом Денисовичем Лысенко (1898–1976) и Исаем Израилевичем Презентом (1902–1969) «мичуринская генетика», представления Ольги Борисовны Лепешинской (1871–1963) о порождении клеток неклеточным «живым веществом», представления о биополях, Новое учение о языке Николая Яковлевича Марра (1865–1934) и т. д. и т. п.

Наверное, энтузиастам паранауки нужно дать возможность проводить свои исследования и даже умеренно финансировать их. Дешевле обойдется. Как говорил в одном произведении Большой босс мафии «Сумма пустяковая и потрачена, возможно, не без пользы». Но активно пропагандировать достижения паранауки в печати и СМИ не следует. И, что самое главное, не следует давать паранаучным деятелям административную власть. Дорвавшись до власти, творцы паранауки нередко подавляют своих противников куда жестче, чем ортодоксальная наука подавляла их самих. Соответствующие примеры из отечественной истории хорошо известны.

Выдающийся отечественный физик Петр Леонидович Капица (1894–1984) писал: «Элемент абсурда должен присутствовать в науке. Это даже стимулирует её развитие. Но нельзя давать абсурду власть.».

Впрочем, несомненная польза от паранауки все-таки есть: она показывает массе исследователей отрицательный пример и тем удерживает людей науки от посещающих их время от времени соблазнов. Как хорошо известно, постоянное лицезрение греха и возмущение увиденным является наилучшим способом воспитания праведности.

Для поощрения исследователей, работающих в сфере не вполне традиционной науки, в 1991 году математиком Марком Абрахамсом () была учреждена Игнобелевская (Шнобелевская) премия, присуждаемая за наиболее смешной научный результат. Единственным исследователем, удостоенным как Игнобелевской, так и Нобелевской премии был российский физик Андрей Константинович Гейм (род. 1958).

Вопросы:

**. Приведите примеры паранаучных достижений.

Вопросы для любителей подумать:

**. Приведите примеры исследований, достойных выдвижения на соискание Игнобелевской премии.

**. Согласны ли Вы с точкой зрения, согласно которой созерцание греха способствует воспитанию праведности? Попробуйте подтвердить свою точку зрения историческими примерами.

Наука и религия

По крайней мере в Средневековой Европе наука зародилась в монастырях и, чуть позже, в университетах. Большинство первых исследователей были служителями культа. Конкретные имена и фамилии таких исследователей читатель может найти в соответствующих главах настоящей книги.

Служители культа активно занимались наукой и в более поздние времена. Так, создателем генетики был настоятель монастыря Святого Фомы в городе Брюнне (ныне Брно, Чехословакия) отец Иоганн Грегор Мендель (1822–1884). Священнослужителями Римско-католической церкви были также один из создателей астрофизики Анджело Секки (1818–1878) и выдающийся антрополог Пьер Тейяр де Шарден (1881–1955).

И в то же время отношения между наукой и религией, в особенности христианской, были достаточно сложными. Религия не является принципиальным противником научного изучения природы, однако весьма болезненно реагирует, когда из научных исследований делаются выводы, не вполне согласующимися с тем, что говорится в её священных книгах.

Так, в XVI–XVII веках католическая церковь активно боролась против гелиоцентрической системы мира, предложенной Николаем Коперником (1473–1543) и ряда других новых астрономических идей. Эта борьба не ограничивалась чисто идейным противостоянием: многие исследователи подвергались достаточно жестким преследованиям. А Джордано Бруно (1548–1600), проповедовавший идеи о множественности миров, был даже сожжен на костре. Чему, впрочем, способствовали не только его научные взгляды, но и его утверждения о том, что все монахи – ослы.

По-видимому, за позицией католической церкви стояло не только стремление защитить авторитет Священного Писания, но и реакция обыденного сознания на новую картину мира. Среднему человеку было психологически трудно принять представления о том, что Земля, на которой он живет, является лишь маленькой уголком огромной Вселенной. Жить в таком мире обычному человеку было явно некомфортно. И католическая церковь пыталась как-то защитить его душевный комфорт.

5 марта 1616 года Комиссия, назначенная Римским папой Павлом V, пришла к выводу о том, что гелиоцентрическая система мира несовместима со Священным писанием и что католик не должен считать, что Земля не является центром мира и вращается вокруг Солнца. Это решение было отменено только в 1818 году. В 1633 году Католическая церковь начала судебный процесс над почти 70-летним великим физиком Галилео Галилеем (1564–1642). Это при всем при том, что Г. Галилей был глубоко верующим человеком и писал, что «Священное Писание не может ни в каком случае утверждать ложь или ошибаться: изречения его абсолютны и непреложно истинны».

Следует отметить, что возникшие в начале XVI века протестантские конфессии в своем большинстве относились к Гелиоцентрической системе мира ещё более агрессивно, чем католическая церковь.

Взаимоотношение католической церкви и науки резко улучшились в правлении Римского папы Бенедикта XIV (1740–1758) (Просперо Ламбертини (1675–1758)). Ещё будучи архиепископом Болоньи, Просперо Ламбертини активно поддерживал Болонский университет и работавших в нем молодых исследований. С санкции П. Ламбертини в Болонском университете появилась первая в мире женщина-профессор Лаура Басси (1711–1778). В 1744 году Бенедикт XIV формирует группу из 25 исследователей, чьи работы он поддерживает и финансирует. В эту группу входит и Лаура Басси.

В 1758 году Бенедикт XIV дал указание вычеркнуть из списка запрещенных книг произведения, пропагандирующие гелиоцентрическую систему мира.

Многогранная деятельность Бенедикта XIV сделала его одним из наиболее уважаемых европейских лидеров. Папа пользовался большим уважением не только в католических, но и в протестантских странах. Так, после смерти ему был поставлен памятник в протестантской Великобритании. Однако далеко не все последующие Римские папы были столь же просвещенными. Так, правивший в 1831–1846 годах Римский папа Григорий XVI (Бартоломео Капеллари (1765–1846)) считал железнодорожный транспорт греховным и говорил, что кратчайший путь в ад пролегает по рельсам железной дороги.

В 1801 году увлекавшийся астрономией аббат Фелисиано Скарпеллини (1762–1840) провозгласил восстановление под эгидой католической церкви существовавшей в XVII веке Академии деи Линчеи, однако наладить реальную работу Академии он не смог. Она начала работать лишь после 1847 года, когда папа Пий IX (Джованни Мастаи-Феррети (1792–1878)) утвердил её Устав и наладил систематическое финансирование. В 1936 году новая Академия деи Линчеи была преобразована в Папскую Академию наук.