Страница 6 из 15
Державин жил в эпоху великих военных побед России и откликнулся на них в многочисленных одах, свидетельствующих, что патриотизм был его господствующим чувством и что его главным отличительным свойством была народность (4, с.19). Постоянными персонажами его произведений являются прославленные русские полководцы, среди которых первое место принадлежит Суворову. Памяти великого полководца посвящено стихотворение «Снигирь» (1800). В «Объяснениях на сочинения Державина…» он подчёркивал: «У автора в клетке был снигирь, выученный петь одно колено военного марша: когда автор по преставлении его героя <Суворова> возвратился в дом, то услышал, что сия птичка поёт военную песнь, написал сию оду в память столь славного мужа» (2, с.262). Поэт подробно объяснил фактическую основу своего стихотворения, и чтение комментария к нему можно рассматривать как один из возможных путей его освоения школьниками. Но при таком подходе в стороне остаётся художественное совершенство «Снигиря».
Большую роль в соразмерной организации стихотворения, состоящего из четырёх секстин (строф-шестистиший), играет рифма как композиционно-звуковой повтор. Учащиеся составят схему рифм, которые определяют звуковое построение каждой секстины: ababcd. Начальное четверостишие каждой строфы имеет перекрёстную рифму, а пятый и шестой стихи заключительных двустиший не имеют созвучий в строфе. Но окончания пятой и шестой строки первой секстины находят созвучие в окончаниях второй секстины (Суворов – затворов, лежат – побеждать). Так же согласуются третья и четвёртая строфы (единых – орлиных, изнурять – воевать). Такое чередование рифм, подчёркивающее созвучие смежных строф (первой и второй, третьей и четвёртой), придаёт всему стихотворению необходимую звуковую цельность и композиционную завершённость.
Исходным моментом в осмыслении стихотворения могут стать слова Державина, произнесённые им в «Рассуждении о лирической поэзии или об оде», в которых поэт стремится показать «все принадлежности исящной литературы». Вот один из фрагментов этого сочинения Державина: «Сомнения и вопрошения. Когда поэт, в упоении своего восторга, будто в чём сомневается и, делая себе вопросы, сам же на них отвечает, дабы тем усугубить красоту, или силу своего предмета, или страсти. Разрешение таковых сомнений чрезвычайно поражают слушателей» (2, с.313).
В стихотворении «Снигирь» Державин последовательно использует приём «сомнений и вопрошений». Оно соткано из вопросов, на которые поэт сам же и отвечает. Ответ на свои «вопрошения» он даёт в последнем стихе первой строфы и в последней строфе стихотворения, которые производят на читателя сильное впечатление. В вопросах и ответах, составивших стихотворение, содержится как прямая характеристика Суворова, так и поэтический рассказ о его полководческой доблести. Обращаясь к авторской характеристике великого полководца, школьники выделят слова «сильный», «храбрый», «быстрый», «мужество строгое» и пр. Столь же ясно для них и поэтическое повествование о военной жизни Суворова. Но здесь некоторые строки можно объяснить, ссылаясь на комментария самого Державина. Поясняя вторую строфу, он, в частности, указывает, что Суворов «обыкновенно… предводительствовал небольшим числом войск, и горстью Россиян побеждал превосходное число неприятелей». Самое начало третьей строфы Державин комментирует следующими словами: «Никто столько не отличался истинным мужеством, как он, и побеждал шутками зависть, потому что притворялся, нарочно делая разные проказы…». А строка «Рок низлагать молитвой и богом» находит в державинских «Объяснениях» такое толкование: «Он весьма был благочестивый человек и совершенно во всех своих делах уповал на Бога, почитая, что счастье не от кого другого происходит, как свыше» (2, с.263).
Одним из приёмов поэтической характеристики полководца является метонимия как троп, который основывается на замене слова или понятия другим словом. В стихотворении фамилия полководца упоминается лишь однажды, а в остальных случаях вместо называния самого лица даются указания на его признаки. Так, в последнем стихе первой строфы поэт, говоря о полководце, использует метонимический оборот «Северны громы в гробе лежат». Употребляя образ «северны громы», Державин имеет в виду успешно проведённые Суворовым южные походы в Турцию, Италию, Швейцарию. Школьники без труда найдут в стихотворении и другие примеры использования метонимии как одного из средств характеристики героя («…мужа в свете столь славна», «львиного сердца», «крыльев орлиных»). Создавая образ полководца, поэт искусно использует и оксюморон, в котором сочетанием контрастных по значению слов создаётся новое представление, новое понятие. Характеризуя Суворова, Державин использует выражение «Доблестей быв страдалец единых…»: полководец предстаёт в стихотворении как «страдалец доблестей»… Та великая польза, которую он принёс отечеству, потребовала от него испытаний, жертв, страданий.
Создавая портрет Суворова, в котором подкупают и его военный гений, и человеческая простота, и независимость суждений, поэт смело сочетает высокую лексику (рать, пылая, меч закаляя, бдеть до зари, в мужестве строгом и пр.), характерную для одической традиции, со сниженной лексикой, к которой Державин прибегает, характеризуя человеческие черты «столь славного мужа» (ездить на кляче, есть сухари, спать на соломе и пр.). Именно это характерное для державинской поэзии качество дало основание Н. В. Гоголю сказать: «Недоумевает ум решить, откуда у него взялся этот гиперболический размах речи. <…> Всё у него крупно. Слог у него так крупен, как ни у кого из наших поэтов» (5, с. 337–337).
В «Анакреонтических песнях» Державина живописно и пластично изображается русская жизнь, русский быт, русский характер, что дало основание Г. А. Гуковскому сказать: «У Державина поэзия вошла в жизнь, а жизнь вошла в поэзию» (6, с.408). Одним из шедевров лирики поэта является дружеское послание «Евгению. Жизнь Званская». Оно написано в 1807 году, когда Державин, сменив несколько государственных должностей при императорах Павле и Александре I, принуждён был выйти в отставку. Он отдаёт все свои силы литературе, живя зимой в Петербурге, в собственном доме на Фонтанке, а летом в имении Званка, вблизи столицы, на берегу реки Волхов, где наслаждается вольностью и покоем сельской жизни. Большое по объёму стихотворение «Евгению. Жизнь Званская», адресованное жившему неподалёку от Званки епископу и историку Евгению Болховитинову, ученики прочитают дома и составят его план, который может иметь, например, следующий вид:
1. Вступление. Думы о «вольности златой». 1–3 строфы.
2. Утро. «О, коль прекрасен мир!». 4–23 строфы.
3. Полдень и обед. 24–28 строфы.
4. Послеобеденные досуги. 29–43 строфы.
5. Вечер в праздники и будни. 44–48 строфы.
6. Вечерние размышления и воспоминания. 49–63 строфы.
Стихотворение представляет широкие возможности для избирательного обзорного анализа. И всё же лейтмотивом его разбора непременно станет утверждение высокой мысли о независимости поэта, которая раскрывается сознательно «заземлённо» – через описание сельского быта и своей жизни. В стихотворении с удивительной щедростью раскрывается картина домашней жизни обыкновенного человека. Она являет совершенно новый для русской поэзии способ видеть и изображать мир. До Державина поэзия была чёрно-белой. С ним же она обогатилась великолепной палитрой живых и разнообразных по оттенкам красок. Какой поистине фламандской радостью бытия проникнуто описание в стихотворении обеденного стола!
Здесь не только пиршество красок, но и поэтизация таких простых домашних блюд, как, например, щи или пирог. Радость жизни заставляет поэта воспринимать и всю радугу красок (пурпур в ягодах; сребро, трепещуще лещами), и богатство её звуков (рога зов, свист соловьёв, коней ржанье), чувствовать природу на ощупь (бархат-пух грибов). В стихотворении «Евгению. Жизнь Званская» Державин предстаёт не только как частный человек с его вкусами и пристрастиями, но и как поэт, который сумел изобразить реального человека и сумел сделать поэтическими самые обыкновенные предметы.