Страница 3 из 8
– Что? – Я сую в рот ролл. Она улыбается и дотрагивается до моего колена своей коленкой в капроне. Складывает на сцепленные на столе руки свои огромные сиськи. Я прижат к стене этими двумя достоинствами. Она пользуется моей слабостью, я все никак не могу научиться не смотреть в них.
– Ко мне или к тебе?
Мы с ней живем в общагах, только в разных. А так условия похожи, только в ее общагу сложнее пройти, потому что она почти вся женская, а там фейс-контроль почему-то всегда жёстче, чем у нас. Я мог бы привести ее к себе, но у меня не прибрано.
Идем к ней. На вахте мне везет – вахтерша на что-то отвлеклась. Или просто уже привыкла к моей унылой физиономии. Ее соседка съехала еще в начале учебного года, так что мы закрываемся на ключ и не беспокоимся ни о ком.
Секс изнурителен. И, кажется, он почти мне надоел. Я смотрю в ее лицо с потекшей тушью, и гадаю, так ли это изнурительно для нее. Извивается она не хуже порноактрисы, переполненная самолюбованием. Грудь без лифчика, кстати, не такая уж и огромная. Симулирует. Хочет быть супершлюхой. Но я перестал кончать еще два месяца назад, и успел выучить, когда она играет, а когда чувствует по-настоящему.
Увы, она считает себя актрисой.
На остановке тем же вечером я закуриваю и размышляю о тщетности бытия. Она шлет обиженные смски, вынуждая меня называть ее «заей, любимой, солнышком» и убеждать, что все было круто, но мне правда пора идти, завтра как-никак серьезные пары.
Кажется, сегодня ее тело стало слишком пресным на моих губах. Уныло.
На обратном пути я купил на все оставшиеся деньги «для девушки» пива и завалился в свою комнату. Пожалуй, надо бы порвать с Юлькой, но смогу ли я проводить все выходные в компании себя, своего ида и порно?
На третьей бутылке ко мне зашла Элла. Элла – красавица. Это ее главный недостаток. Когда я смотрю на нее, я не понимаю, почему я родился парнем. Потому что будь я девушкой, я бы сразу нашел в ней тысячу недостатков. Но, не имея женских глаз, я не имею и шанса вырваться из собственного идеализма. Ведь она действительно очень красива. Она потрясающе красива. У нее отличная фигура, без вымени и полных бедер, и ноги паучьи, тощие. У нее лицо, нетронутое угрями и прыщами, чистое, как яичная скорлупка. У нее глаза тепло-шоколадного цвета. У нее длинные волосы, буйные и лохматые, как у ведьмы. У нее губы, которые всегда готовы улыбнуться в ответ.
Но ее главная проблема в том, что все всегда застревают на ее внешности. Понимаете, она как будто носит на себе каркас из драгоценных камней. Даже когда она плачет и размазывает по лицу слезы, когда она меняет себе тампон, когда сидит на унитазе – я уверен, она все равно остается красавицей, потому что этот каркас болтается на ее костях и затмевает любые неприятности на ее теле. Она почти не использует косметику – и все равно остается «няшей», выражаясь словами Паши. Она может не делать себе укладку – и останется естественней Евы в Эдемском саду. Она может прийти в платье своей бабушки, и выглядеть лучше всех девиц, обряженных в тренд.
Поэтому у нее нет подружек. У нее нет постоянного парня. У нее нет хороших рекомендаций от преподавателей, потому что восемьдесят процентов наших преподавателей – старые мымры с подведенными карандашом бровями. На любом зачете ее спрашивают вдвое строже, потому что думают, что красавицам и так живется слишком хорошо.
А им, оказывается, вдвое тяжелее.
Я поделился с ней бутылочкой, и спустя некоторое время мы лежали на противоположных концах моей кровати, жалуясь на свою жизнь.
Когда я думаю, что я, возможно, ее единственный друг, я ежусь от двоякого чувства. Во-первых, я похож на друга-педика. Во-вторых, она никогда не посмотрит на меня, как на возможного партнера. Впрочем, как и я никогда не представлю ее своей девушкой. Думаю, я и для нее кто-то вроде «анееееееее-тяна».
Мы с ней как-то случайно познакомились на первом курсе. Она сидела на подоконнике и плакала из-за какого-то очередного не перезвонившего ей парня, а я отрабатывал у коменданта часы, драя плиты в общей кухне. Так и разговорились.
Нам ничего не мешало сейчас вот так просто лежать на одной кровати и говорить о том, какие вокруг все идиоты. Я рассказал ей про Юльку и то, что собираюсь ее бросить. Она хвасталась своим педикюром на аккуратных, мраморных ножках. Мы выпили еще по одной, и вдруг мне пришла от Юльки смс: «Прости, я больше так не могу. Дело во мне, а не в тебе. Мы должны расстаться. Прощай :-*».
Я прочел, удивился, как быстро работает сила мысли и показал смску Элле. Она захихикала и предложила отослать ей фото, как мы лежим вместе. Но я предпочел ничего не отвечать, потому что Юлька оказалась умницей, и бросила меня первой, избавив меня от сочинительств собственных причин.
Мы продолжили разговор о вечном. Спустя полчаса, моя экс-девушка прислала ехидное: «Что, даже ничего не скажешь?». Элла предложила подождать, что она еще напишет. Наш эксперимент увенчался одиннадцатью прощальными смс. Я не ответил ни на одно, хотя начиная с восьмого сообщения, мне пришла в голову мысль, что она устроила проверку прочности наших отношений. Мол я должен был сейчас броситься к ней, купить там цветы, кольца, всех плюшевых медведей мира, написать у нее под окнами «Милая, я без тебя ничто!», сказать пламенную речь о своих чувствах и в конце концов убедить ее оставить меня подле себя еще на пару недель, до следующего теста.
Но спасибо, мне тестов по горло и в универе хватает. Так что, будем считать, у Юльки я получил неуд. Без права пересдачи. Ну или с правом, но при наличии взятки в виде цветов (меня уже тошнит от них) и очередной порции роллов.
В общем, неплохо так мы посидели. Потом Элла отправилась восвояси, прихватив еще одну бутылочку, а я стащил с себя футболку и уснул. Утром я ни на какие пары, конечно же, не пошел.
Встал я в довольно паршивом настроении. Есть хотелось жутко. В холодильнике я нашел одну сосиску. И оказался ей очень рад. Поставил заранее воду нагреваться. Покурил на балконе в коридоре, зашел в комнату за сосиской, распаковал ее и понес ее на кухню. В принципе, можно было бы и холодной ее съесть, но вареная и горячая была повкуснее. А во мне после вчерашнего пива проснулся великий гурман.
Так вот я и моя сосиска медленно продвигались по направлению к кухне. Я задумался о своей вновь приобретенной свободе. Кто-то довольно стремительно спустился с лестничного пролета прямо на мой этаж и натолкнулся на меня. Я не вписался в поворот, и тут произошло самое трагичное расставание в моей жизни. Я упал на задницу, а моя сосиска полетела вперед, за спину внезапной преграды. Я так неожиданно стал обречен на утренний голод, что еще минуты полторы сидел на полу перед кем-то в темных джинсах и куртке и растерянно хлопал глазами. Потом эхо от падения моей еды отдалось в ушах, а на кухне зашипела перекипаемая вода.
– Сука, это был мой завтрак! – Воскликнул я, подрываясь с места. Воистину голод страшен.
– Свали нахер, – Он оттолкнул меня, и хотел было продолжить свой стремительный путь вверх по коридору, но я навалился на него и тоже уронил. Так мы были бы квиты, если бы в этот момент незнакомец меня не ударил прямо в рожу. Пришлось ему ответить тем же. Потом я сбился со счета, кто кому чего должен, потому что мы неожиданно начали драться.
Вы знаете, драка это один из самых быстрых способов познакомиться с человеком. То есть, после трех минут драки ты уже знаешь человека так, как не узнал бы его за семь лет ваших самых тесных дружеских отношений. Ты знаешь, какие ругательства он предпочитает, в какие места больнее всего бьет, а какие оставляет незащищенными. И потом, ведь вы дарите друг другу тепло, соприкасаясь телами.
Ладно, ладно, кроме тепла вы дарите еще и разбитые носы, фингалы, синяки и ссадины. Но это, так сказать, огрехи производства. Главное здесь – быстрое установление контакта.
Контакт установился уже тогда, когда он уложил меня на пол, и мой завтрак прикоснулся к моей саднящей щеке. Мой партнер по общению, увидев сосиску, вдруг начал ржать. А так как смех ослабляет, мне не доставило особенных хлопот вылезть из-под него.