Страница 3 из 15
Но мне не полегчало. Ни тогда, когда он, зажав мне рот рукой, вдолбил меня в кухонную дверь. Ни потом, когда поделился сигаретой. Ни потом, когда пошел в туалет отлить. Напяливая на себя сухую одежду, я стыдливо осматривался, проходя в гостиную. Если ты это сейчас видишь, пап, прости меня… Прости, что я вырос в такого извращенного п*дора. Я этого правда не хотел. Я даже не знаю, зачем он здесь, зачем это все. Я его не звал, правда. Прости меня, папа, прости…
На диване вибрировал телефон. Я взял его в руку, прочитал имя абонента. И захохотал, как сумасшедший, запрокинув голову. Звонила мама.
2.
Мы вместе возвращались в среду в общагу. У Антона в прошлую пятницу закончилась практика. Мы сидели рядом, слушая на двоих одну музыку. Признаться, меня немного отпустило после того, как я сдал нотариусу заявление. Выйти из папиной квартиры было большим облегчением. А уехать из его города и вернуться домой, в привычную общагу, было двойным облегчением. Как будто бы я проснулся от жуткого, тягучего сна. По сути, папа оживал только тогда, когда я созванивался с ним пару раз в месяц. Теперь можно было думать, что он уехал в отпуск, а когда вернется, позвонит сам.
Комната встретила меня опустевшей. Опустевшей по части Паши. Собственно, я так и думал. Когда он звонил, наверное, уже собирал вещички. Я ухмыльнулся, представляя его щенячью радость. Конечно, найти того, кто не будет тебя мучить день ото дня своей нелюбовью – это ли не счастье. Будет ему теперь чай заваривать. И готовить. И будить утром не только японскими приветствиями. И вообще будет у них все зашибись, еще и ребенка усыновят. Вообще классно. Просто супер.
Я не сразу осознал, что остервенело долблю по клавиатуре. Что-то я разошелся. Неужели ревную? Очень он мне нужен. «Я буду ждать тебя». Ага. Ждет он. С чужим *уем на жопе.
Ругнувшись, я встал из-за стола и поднялся в курилку. С этого года ее перенесли на четвертый этаж и сделали общей на всех. Понемногу нам ввинчивали противотабачную кампанию, сигареты в стоимости взлетели до небес, места для курения в кафешках позакрывали. Вот и теперь мне пришлось толпиться вместе с какими-то малолетками в курилке. Но не успел я прикурить, как услышал со стороны балкона какие-то крики и слишком уж радостные восклицания. Толпа малолеток сгрудилась на балконе, глядя за чем-то, происходящим внизу. До меня долетели обрывки фраз: «Смотри!.. Смотри!.. Сейчас она ей вмажет!..», «О, а это кто?», «Да хз, вроде не отсюда даже».
Мне тоже стало интересно посмотреть, и я, пользуясь превосходством более старшего курса, нагло всех растолкал. Внизу действительно творилось что-то несусветное. Под балконами образовалась небольшая группа, состоящая преимущественно из девушек. Они взяли кого-то в кольцо. Те двое кружили друг возле друга, обмениваясь визгливыми ругательствами.
– Класс, сейчас девки подерутся. – Довольно растянул мой сосед, прижавшись к перилам. – Надо им купальники сбросить.
Я прищурился, пытаясь разглядеть борцов. Подумал, может быть, узнаю кого-то. И тут меня как током прошибло, потому что в одной из девушек, совершенно неожиданно, я узнал свою мать.
Знаю, это все звучит как бред. Но для меня, толком не спавшего уже несколько суток, эта мысль показалась совершенно не вызывавшей подозрения. И пока я выбивался из толпы куряг, пока бежал вниз по лестнице, пока подбегал к толпе девушек, я все еще был свято уверен в том, что на мою маму планирует нападение какая-то малолетка в кожаной куртке.
– Стоять! – Я заслонил собой маму и вытянул руку вперед, как какой-то Гарри Поттер. Правда вместо волшебной палочки у меня была дотлевшая до фильтра сигарета, которую я все это время держал в руке. Малолетка в кожаной куртке удивленно воззрилась на меня, как и все ее окружение и, я уверен, мужское население общаги на балконе. Я оглянулся назад, чтобы проверить, как там мама, и тут до меня дошло наконец, что это не она. На меня так же недоуменно глянули совершенно другие глаза с совершенно чужого лица. Сигарета обожгла пальцы.
– Так. – Я бросил сигу и почему-то упер руки в бока, как воспитатель в начальной школе. Все окружающие представились мне первоклашками, глядящими мне в пуп. – Вы это… Вы чего тут… Вы чего устроили, а? Хотите, чтобы коменда ментов вызвала?
– Да ей самой интересно, вон она смотрит. – Сказала какая-то малявка и ткнула в сторону входа. Там за стеклом обрисовалось полное лицо пожилой женщины.
– Да, запоминает, на кого из вас заяву писать, когда они прибудут. – Я плюнул под ноги. – Короче, расходитесь, пока не поздно. И это… В чем вообще причина сходки?
– Калинка у Машки парня увела!
В сторону моей подзащитной сразу взметнулось несколько пальцев. Я снова оглянулся на девушку за спиной. Она не выглядела так, как будто действительно могла бы увести парня. Даже близорукого.
– Очень он мне нужен! – В свою очередь, крикнула та. – Он страшный. И вообще… От него воняет! Он сам ко мне полез!
Кажется, я начал понимать. С этого года наш универ открыл курсы для девятиклассников и даже отдал им два нижних этажа в общаге, поставил им там отдельные стиралки, душевые кабины, пригласил психолога и воспитателя, короче, прямо запарился, чтобы потенциальные ПТУшники не сходили с ума от свободы. И вот именно в этом лягушатнике я теперь оказался.
– Короче, – мой голос прервал взметнувшуюся волну взаимных ругательств, – расходитесь, а не то вам дадут домашний арест и запретят заходить в общагу после 9 вечера. Ну, чего смотрите? Валите!
И я замахал на них, как на гусят. Переглядываясь, они все же стали понемногу расходиться. Щуплая девчушка, которую они называли Калинкой, глядела на меня, чуть ли не открыв рот. Представляю, каким взрослым я ей показался.
– Спасибо, что спасли меня. – Выдохнула она, когда последние обвинители скрылись в подъезде. Мы присели на скамейку рядом. – А Вы откуда это все увидели?
Меня прямо передернуло от этого ее «Вы». Чтобы продемонстрировать, что я не такой взрослый и серьезный, я достал сигарету.
– Ладно мне тут выкать. – Пробубнил я. – Я Артем. С балкона тебя увидел. – Мы помолчали немного. – Я вообще-то учусь еще, на четвертом курсе здесь.
– А-а…
– Почему ты Калинка?
Она пожала плечами.
– Калинка-малинка. Ну, знаете, ой, знаешь, червяки такие есть. Малинки. Вот они меня и дразнят Калинкой-малинкой.
– Да уж. – Я выдохнул облако сигаретного дыма. Калинка закашлялась. – Назовут же… Так что у вас там стряслось? Правда увела кого-то?
– Никого я не увела. – Она стала пинать стоптанными кедами камни рядом. – Этот Никита сам ко мне полез. Он живет в соседней комнате с нами. Я пошла стирку забирать, а он на меня прыгать стал. Ну а потом Машка зашла, и подумала, что мы целуемся.
Я прыснул от такой истории. Стал прыгать на нее? Интересно, как это. В моем воображении Никита был ростом примерно с блоху или клеща, который прыгает на людей с березы. Или как мартышка прыгает, выпрашивая для себя лакомство. И вот эти обезьяние танцы Машка приняла за поцелуи? Вот уж мне Ромео и Джульетта.
Калинка посмотрела на меня и тоже засмеялась. Наверное, ей лет 16, совсем маленькая. Мне-то с моих 22 виднее, безусловно. Куда ей до меня.
От мыслей меня отвлек звонок телефона.
– Да, Паш, привет. – Я бросил окурок в урну. – Чего хотел?
– В смысле? Ты в городе? Договорились же, что ты перезвонишь.
– А… – Видимо, не перезванивать – это наша семейная черта. – Извини, я забыл.
– Так ты в городе? В общаге?
– Ну, почти. У общаги, но пока что не в 326. – Я поднялся, кивнув Калинке, и направился в сторону входа. – А что, ты приехал уже?
– Да, мы заезжаем на территорию.
– Так-то твоего друга никто не пустит в общагу. – За мной хлопнула тяжелая дверь. Вот еще. Своего педрилу решил со мной познакомить.
– Пустят, если паспорт сдаст. Мы же ненадолго. На пять минуточек. – Паша хихикнул.
Я и не думал, что этот хрен может дольше. Я вот, например, однажды два часа не спускал. Кровожадно ухмыляясь, я зашел в нашу комнату. Хотя погодите-ка. Без пяти минут как МОЮ комнату.