Страница 7 из 25
– …на четыре…
– Не важно! И не только потому, что так сложились обстоятельства. А еще потому, что ты не супермодель и никогда не станешь его визитной карточкой на приемах. Как женщине прожить пять лет в такой обстановке в нашем кругу? Это удар по самолюбию.
– Вот и покажешься родителям без маски. Хороший повод. Помогу полы помыть перед тем, как они челюсти на него уронят. И твой Алекс с ума сойдет от любви.
– Не неси чепуху. Я не собираюсь раскрывать свои карты, так тщательно спутанные мной за эти годы. Сдать все с концами? Потерять свободу? Потерять всю свою жизнь? Чтобы отец наложил на нее свои щупальца, пытаясь взять под контроль? Ну, уж нет! И потом, моих родителей хватит удар, если я покажу им свое истинное лицо – оно же не имеет ничего общего с их пониманием о благопристойной дочери. А куда нам к похоронам еще два трупа? Нет. Исключено. Да и не планировала я вращаться в светском обществе. Не мое это. Я жизни обычной хочу! Нормальной! Я – за простую полноценную жизнь, а не за дипломатический протокол.
На тумбочке завибрировал мобильник.
– Да, мамочка!.. Здравствуйте… получила… очень сожалею, – глаза Аси снова наполнились слезами и она невольно зашморгала носом, – на этот счет не переживайте… я уже вскипятилась, остыла и застыла… обязательно позвоню папе. Только проснулась вот. Да я верю, что он волнуется… еще бы после такого. И смерть лучшего друга… да я в норме… Не стоит об этом по телефону. Приеду завтра… тогда целую, пока! – Ася опустила трубку. – Мама боится, чтоб я тут с ума не сошла от такого наплыва известий. Бли-и-ин… да мы с Алексом грызлись вечно, как кошка с собакой! Это единственное, что я помню о Воронцове отчетливо.
– Зая, пойми, твои родители в шоке от таких жутких молниеносных событий. Они тебя очень любят и, мне кажется, очень сожалеют о случившемся. Они переживают за свой одуванчик, который совсем не одуванчик. Мне не нравится твое пессимистическое настроение. Ну, что значит, ты – старуха? Тебе всего капельку за тридцать – это раз. Состоявшаяся молодая женщина без подростковых заморочек и дурацкого максимализма – два. Ты красавица, которых по пальцам сосчитать. Когда тебе последний раз давали твой возраст? Я не помню, чтоб такое вообще было. Да, смотри, сколько мужиков по тебе сохнет!
– Лан, я не отношусь к тем безмозглым куклам, которые считают победы и стерегут молодых мужей, днюя и ночуя в салонах, чтобы соответствовать им. Я слегка полновата, и салон красоты, это иногда необходимая мера.
– Что ты несешь!
Но Асю уже было не остановить.
– Да. У меня есть работа, интересы. Дома я сидеть не собираюсь. Я ненавижу вышивать! Ненавижу заниматься домом. Весь день ходи-высматривай, где и что не так лежит, регулярные списки покупок и составление меню на обед и балы. Бесконечные выставки, открытия, бьеннале, благотворительность. Я не такая. – Ася стала кривляться. – Ура! Похлопали в ладоши! Перерезали ленточку, разбили бутылку заморского шампанского. А эта бутылка стоит, как… Для меня благотворительность это подарки и еда деткам, купленные за свой счет. Я лично их везу и радуюсь от маленьких солнышек-улыбок! Я не хочу сказать, что вся благотворительность сплошной фарс, но по большей части это так. Без удовольствия для жертвующих такие мероприятия не обходятся. Спрашивается, а в чем тогда собственно жертва? В моей семье у женщин не принято самовольничать. А я не стану заниматься только тем, что мне позволит муж и когда позволит.
Были планы купить мой журнал. Гарик совсем покатился под откос, я его уже не могу остановить. Не хотела допускать, чтоб он совсем проигрался. Журнал – последнее, что у него есть. Потому продажа за долги, только дело времени и, причем очень малого. А теперь что?
– Ну, придумаешь, что-нибудь! Ты ж у нас гений! Вон Тимура на ноги в два счета поставила.
– Хм… Тимура… Тимур это мелочи были. И потом, Лан, а любовь как же? Хочется, чтоб тебя не только уважал хороший человек, как друга, а чтобы и как женщину любил. Из вынужденных браков, тем более фиктивных, редко что-то путное выходит. А гулять он – налево, я – направо… – Ася вздохнула. – Не о такой семье я мечтала! Ты же знаешь, что об этой ситуации скоро пронюхают, и будут следить за каждым нашим шагом, и фиксировать его на бумаге, подкрепляя фото. Даже подташнивает от таких мыслей. Брак по завещанию просто какой-то, выходит. Был бы крестный жив, он бы обязательно нашел выход…
– Да… Он бы помог и никогда бы тебя не оставил, и странно осознавать, что именно твой любимый крестный имеет самое непосредственное отношение к случившемуся.
– Ирония судьбы.
– Это точно.
– Он бы и не додумался до такого сам, без помощи моего отца и Кошкина. Как-то в детстве, мне лет 15 было, Алексу 11, он гостил у нас, и папа собирался везти его показывать завод и погреба. Я с ними засобиралась, я ж наследница, посмотреть хотела. А отец рассмеялся мне в лицо и сказал, что женщине там не место, что я за глупость придумала с ними ехать. Так и оставил меня дома, а его с собой взял. Тогда я сильно на папу обиделась, а Алекса вообще ненавидеть стала.
– Постой, ты что, никогда в ваших погребах не была? – у Ланы даже рот от удивления открылся.
– Ну, почему же, была, конечно. Через неделю вернулся крестный, и я сбежала после школы к нему на работу. Сказала, что мне очень интересно и он мне такую экскурсию устроил. Закачаешься! Мы даже вино дегустировали. Родителям он сказал, что сам меня со школы забрал. Он верил в меня, Лан. Единственный, кто не отмахивался, а верил. Мне до сих пор, кажется, что отец как не хотел дочь с самого начала, так и не любит меня по сей день. Ладно. Хватит уже плакать! Спасать теперь меня больше некому. Отец так точно не будет признавать свои ошибки. Он и раньше их никогда не признавал, даже если и понимал, что не прав. Придется самой выкручиваться. – Вдруг лицо Аси вмиг просветлело, как будто в комнату ворвался восход солнца. – Получать удовольствие, говоришь? Есть идея!
– Так! Вот этого как раз не надо! – Лана протестующе выставила обе ладони вперед. – Я не это имела в виду. Твое выражение лица! Знаю я, твои аферы. Кто-то поседеет от волнения. Успокойся, пожалуйста, не та сейчас обстановка, не до авантюр.
– Как раз та. И никто играть не собирается. Все будет в самой настоящей реальности. Замуж – так замуж. Слушай! – Ася воодушевленно стала излагать план, родившийся из ниоткуда:
– Я покорюсь решению папы, если он, не глядя, даст денег на покупку журнала. Тем более, что я все равно по-другому и не могу поступить. Алекс получит смирную и согласную со всем жену «синий чулок». От таких библиотечных крыс, как образ Насти, все мужики шарахаются. Так что, посягательств со стороны мистера Любителя Женщин на супружеский долг точно не будет. А там, глядишь, решу, что делать дальше. – Ася снова просияла. – Зато журнал не потеряю, смогу работать, и никто мне не указ. Солдат простушку не обидит, потому мое маленькое хобби будет мне дозволено. А что за хобби, вовсе никому знать необязательно. Только мне нужен хороший адвокат… не просто хороший, а практически адвокат дьявола, как для такого дела… Леснов! – Ася снова расплылась в улыбке, словно Чеширский кот.
– Совсем рехнулась? Федор будет помогать своей женщине замуж за другого выйти?
– Он сделает все, о чем я попрошу, чтобы не потерять место у меня под одеялом.
– Значит, ты вот так собралась посмеяться над Алексом? Но зачем? Он-то ни в чем, по сути, не виноват.
– Да никто не собирается над ним смеяться! Я просто не хочу, чтобы он знал, какова я на самом деле. Моя цель не очаровывать его всеми доступными методами, а поскорее слинять из этого брака любым способом и все! Он сам со мной разведется! Это сладкое слово: сво-бо-да!
– А, о свекрови ты подумала? Ты рассказывала, она милая спокойная женщина, эта Элеонора Павловна.
– А, что свекровь? Думаешь, ей больше понравится стерва, которая каждый день строит весь офис и регулярно изменяет папиным винным шедеврам с мартини сомнительного производства? Мирный тихий «синий чулок» ее никак расстроить не сможет. Алекс вообще-то бабник еще тот. Подумаешь, была одна невестка – станет другая. И он, виноват! Никто его не заставлял тогда в эту историю с наркотой и дракой ввязываться!