Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 16

– Считаете её развлечением, забавой?

– Полагаю, она больше напоминает сновидение. И если, к примеру, в этом сне злодей ограбит меня или моего родственника, буду ли я искать его после пробуждения? Буду ли горевать из-за разнообразных напастей во сне, если до звонка будильника пойму его иллюзорную ткань? – словно по подсказке невидимого суфлёра отчеканил я.

Ничего не ответив, Николай Васильевич тяжело вздохнул и поглядел на меня с жалостью, как смотрят на помешавшегося знакомого. Отогнув рукав, он мельком взглянул на часы, убрал со лба волосы и медленно пошёл прочь, прихрамывая на правую ногу.

Я остался стоять в одиночестве, рассматривая ворону, как ни в чём не бывало чистившую клювом перья на позолоченном кресте храма, пока ко мне не подбежал грязный рыжий пёс с умными светло-карими глазами.

– Ну, привет, дружище, – неподдельно обрадовался я. – ты, как никто другой, понимаешь фальшь этого мира с его словами, теориями и концепциями. Ведь у тебя есть врождённое свойство, к которому мы, люди, безуспешно стремимся – пребывать в здесь и сейчас, не омрачая себя мыслями об исчезнувшим прошлом и выдуманном будущем.

Мой новый собеседник понимающе кивнул головой, зевнул, показав огромную пасть, и повернул морду в сторону церковного двора. Его чёрный нос пришёл в движение, почуяв неуловимый для моего обоняния запах.

– Дай, Джим, на счастье лапу мне, – с пафосом продекламировал я. – Не хочу отвлекать тебя. Беги. Да и мне пора ехать. Задержался я в вашем прекрасном уголке.

Пёс лениво повилял опущенным вниз свалявшимся хвостом, но не двинулся с места. Я развернулся и пошёл к заждавшейся меня машине, которую всегда считал не бездушным механизмом, а своею верною подругой, ни разу не подводившей меня в безумной езде по бездорожью и дальних поездках.

Вечером я катил по городу в прекрасном расположении духа, мастерски лавируя в потоке машин, по возможности сокращая путь до дома знакомыми дорогами. На перекидном мосту через железнодорожные линии древняя «десятка» моргала жёлтыми огнями аварийной сигнализации. Стоявший рядом мужичок с буксировочным тросом в руке махал равнодушно проезжающим машинам, безнадёжно взывая к водительской солидарности. Не успел я остановиться рядом с ним, как подскочивший мужичок затараторил:

– Здравствуйте. Выручайте, заглох. Я тут рядом совсем живу, триста метров. Улица Братская.

Выглядел он жалко, как-то ненужно и нелепо, на фоне проносящихся иномарок с хищным взглядом.

– А что же вы эвакуатор не вызвали или знакомым не позвонили? – резонно спросил я.

Мужичок замялся на секунду, потом ещё громче зачастил, будто в первый раз его было плохо слышно:

– Близко здесь совсем. Дотащи, заплачу. Может и заведусь, когда дёрнешь.

– Цепляй, раз такое дело, – я показал на буксировочный крюк на правой стороне заднего бампера.

Обрадовавшись, мужичок засуетился и через мгновение мой автомобиль тянул его тарантас, дёргая трос и с напряжением возобновляя движение после торможения на перекрёстках. Вскоре зеркало заднего вида озарилось всполохами дальнего света фар. Я остановился на обочине у бесконечной многоэтажки. Мужичок отцепил трос и протянул в приоткрытую дверь помятую купюру.

– Дай Бог тебе здоровья, добрый человек!

– Я помог не вам, а себе.

– Понимаю, но деньги всё равно возьми, – сказал он серьёзно.

Молча взяв банкноту, я поехал домой.

Весь остаток пути и уже во дворе, пока мне пришлось искать парковочное место, я размышлял о том, что познавшие божественную игру люди выглядят заурядно, точно так же как остальные: «Вряд ли и мой внешний вид или поведение кардинально изменятся после всего произошедшего, и я стану похож на длиннобородого гуру с одухотворённым лицом. Вот и мужичок на «десятке» вполне мог быть просветлённым, работая при этом обычным слесарем и ведя себя привычно для окружающих».

Глава II

Запахи родной квартиры напомнили о маленьких радостях уютной жизни, относительной свободе в четырёх стенах и обманчивом чувстве защищённости. Пока на огне грелся чайник, я открыл литровую баночку клубничного варенья и до краёв наполнил вязким, бордовым, приторным лакомством фарфоровую розетку. Для полноты картины нашлась и упаковка дешёвого печенья, одиноко сохнувшая в хлебнице не менее месяца. Когда чай заварился, я с подносом переместился к компьютеру, который считал порталом в виртуальный мир и единственным источником информации. На одном из форумов в интернете, куда я заглянул совершенно случайно, шла ожесточённая дискуссия о смысле существования. Активный участник под ником Шумахер сыпал постами общий посыл которых сводился к мысли: «Ставь реальные цели и достигай их. Интерес к жизни сразу появится». Залогинившись на ресурсе, я написал ему:

«Ставить цели, тем более пытаться их достигнуть – значит обрекать себя на адское существование».

«Ещё один умник вылез. И что ты предлагаешь?» – моментально ответил он.

«Истинные цели настолько естественны, что вам не надо их выдумывать, они уже намечены по умолчанию с рождения. Более того – их достижение не зависит от усилий. Надуманные цели обрекают на борьбу с естественным течением жизни, в ущерб радости и лёгкости. Но это не самое страшное».

«Ух, ты! Правда? Ну и что же самое страшное? Может то, что ты смешал дешёвый портвейн с прокисшим пивом и полез в интернет».

Он не скупился на смайлики, демонстрируя своё презрение ко мне.

«Неприятно признавать то, что чаще всего напряжение не приводит к желаемому результату. Но намного страшнее разочарование плодами победы, когда становится ясно, насколько обманчивой была цель, забравшая силы и время».

Несколько минут ответ не приходил. Я успел аккуратно намазать варенье на подсохшие квадратики выпечки и отхлебнуть крепкого чая.

«Пургу несёшь, философ-самоучка. Борьба за осуществление поставленной цели всегда приносит удовлетворение. «Есть упоение в бою», как сказал поэт. Не говоря о том, что в процессе приобретаются опыт и навыки. А ежели жить амёбой, плывя по течению, то никогда не усвоить урок, ради которого был рождён».

«Какой ещё урок?», – напечатал я одной рукой, потому как другой отправил в рот печенье, испачкав пальцы и уронив липкую каплю варенья на стол.

«Жизнь это урок. И придётся давать отчёт о каждом прожитом дне», – безапелляционно ответил Шумахер.

«Кому?».

«Тому, кто тебя создал и наделил способностями. Его не обманешь – Он знает всё наперёд!».

«Так это я вправе требовать отчёт у того, кто не спросив разрешения, выдернул меня из безмятежного небытия, вверг в тягостное существование, заставил выполнять ненужные мне уроки, да ещё и требует каких-то оправданий, за дела и поступки, которые я не хотел совершать».

«А кто хотел совершать, Пушкин? Будь мужиком, умей признавать собственные грехи!».

«Создав мозг и нервную систему, Бог предопределил мои таланты, наклонности, мысли, стремления, силу воли. Невозможно идти против своей натуры. Ещё более нелепым будет выглядеть суд надо мной, ведь Богу заранее известно всё, что случится с его творением. Согласитесь, Шумахер».

Душистый чай разбавлял клубничную сладость на языке, орошая, взбадривая и согревая организм. Кофеин усиливал полёт мысли и чувство комфорта. Мой невидимый оппонент замолчал, и я всё-таки решил позвонить жене. Она оказалась на дне рождения у какой-то неведомой подруги и, судя по приподнятому голосу на фоне танцевальной музыки, вовсе не скучала.

– Заехать за тобой? – спросил я.

– Не-а. Сегодня пятница, мы с девчонками отдыхаем. В воскресенье вечером звони, а лучше в понедельник! – пытаясь перекричать музыку, весело ответила Ольга.

– Рад, что у тебя всё хорошо. Извини меня, пожалуйста, и приезжай.

– В по-не-дель-ник со-зво-ним-ся! – громко по слогам произнесла она и несколько женских голосов залились смехом. – Тебе от Кристинки привет!

– Отдыхайте, – бросил я и положил трубку.

Оттого, что серьёзно говорить со мной Ольга пока не хочет, я не расстроился. Скорее напротив, меня обрадовало её приподнятое настроение. На улице стемнело. Громкие полупьяные выкрики гуляющих компаний напоминали о начале выходных. Неожиданно я сильно захотел вдохнуть табачного дыма. Курение никогда не было для меня проблемой. Я мог дымить как паровоз, а потом легко бросить на зависть всем курящим знакомым. Некоторые даже не верили, что такое возможно, пока не убеждались воочию. Теперь, видимо, пришло время прервать моё естественное воздержание от никотина, длившееся уже более года. Не долго думая, я достал из выдвижного ящика компьютерного стола нераспакованную пачку немецких сигарилл, зажигалку и вышел на балкон. Раскурив ароматную коричневую мини сигару и втянув крепкий табачный дым полными лёгкими, я выпустил в чёрное небо белое облако сладко-горького дыма. Светлый барашек быстро поплыл вверх, теряя плотность и очертания, пока совсем не растворился в осенней тьме. «Так же и человек, – подумал я. – Приходит ниоткуда на мгновение, непрерывно видоизменяется и исчезает никуда. Потому и печальна участь тех, кто накрепко привязался к временной форме, телесной или духовной, своей или чужой, какой бы прекрасной она ни была».