Страница 27 из 33
– Юлия, мужчины – кто, по вашему? Идиоты? Ваш муж тоже? Стоит нас поманить…
– Да, да, поманишь – и мужик, как ослепший от страсти бык, заревет… Куда далеко ходить? Последняя Генрихова пассия – черная, волоокая корова. То бишь, Варвара? Красотка! Вертит Генрихом! Мычит и хвостом крутит. Но Генрих пока последних мозгов не лишился.
– Сплетни! Люди врут без зазрения совести!
– Вот тут верю. Захоти Светка – и Генрих снова ее будет. Но она не хочет. Нехорошо для Генриха. И тебе, и ему уже сороковник стукнул. Ты-то в ярме, а брат твой на вольном выпасе. Доиграется! Эта Варвара – непростая штучка.
– Она просто работает в команде Генриха. Там, представьте, не только мужчины. Она – хороший специалист.
– Угу. По какой только части… Работаете! Мы работали – не так, как вы…
– Мы будто не работали?
– Настоящая работа с перестройкой закончилась – перестроились все!
– Да, да, Союз рухнул, и жизнь рухнула.
– А разве не так? Возьмем тебя.
– Не надо брать!.. Разумеется, Юлия, вы работали. Горели энтузиазмом. Планов наших громадье… Конец месяц на комбинате – штурм Берлина. Каждый участвует в сражении. Помню, помню, как вы уходили из дома накануне, а возвращались на третий день. Молотили анализы в лаборатории без продыху. Все для фронта, все для победы!
– Ты не можешь этого помнить. Тебя на свете не было.
– Но мне рассказывали. Папа рассказывал, как сидел дома с маленькими сестренками, и ночью страх забирал… Я хочу спросить. Оно того стоило?
– Чего?
– Ваше подвижничество. Вы жертвовали семьей, здоровьем. А нельзя было по-другому? Ведь не война – мирное время. Ну, не выполнили бы вы очередные показатели. Не упало бы небо на голову.
– Вот ты о чем… Гм…
– Об том же! У человека его жизнь – такая единственная штука – нельзя отыграть назад и начать заново как в сказке. А вы даже не сомневались никогда – ни о чем не жалели.
– Такие уж мы глупые, наивные. Как в стихах: наш упертый пунктик – сказка… А тебя задевает, Макс, даже обижает. Ну, извини меня, старую дуру. Подумай, каково это. Одна я осталась, помирать пора. Если вам еще говорю всякие глупости, поминаю про сказки, то когда помру, найдется что вспомнить… Словно и не было нас – вычеркнуто целых восемьдесят лет – как корова языком слизнула. Вот такие коровы, как Генрихова Варвара. Или новые капиталисты вынырнули откуда-то, гладкие, нажравшиеся. А ведь мы полагали, что искоренили эту скверну. И люди равны… Не хмыкай ты. Конечно, полного равенства не достичь, и у начальства задница всегда в тепле и на мягком. Но сейчас же пропасть разверзлась. Невероятно, несправедливо, подло! Каково старикам?
– Юлия, не травите себя. Утешайтесь собственными сказками.
– Наша сказка почти исполнилась. Да, отдавали на благо общества. И сейчас, глядя на прошлую жизнь – трудная, напряженная, но веселая и со смыслом. Просто так было надо. Высокая цель. Смешно?
– Нет, что вы!
– Я-то ничего, а ты чего? У тебя есть цель? Твой отец цель имел, мой отец тоже. Не зря прожили. А ты, Макс?
– Не нападайте. Я не подвижник. Я просто жить хочу. Нормально.
– Не получится. Не получится жить просто и бездумно, как трава – склоняться на сторону, куда ветер дует. Ты у Таисьи спроси – она лучше в этом печальном деле понимает. Даже волосы завивать стала – только надо не волосы, а корни – с мозгов начиная.
– Опять вы за свое. Не хочу даже спорить.
– Отец планировал на тебя оставить свое детище – институт. Я понимаю, что КорИС уже не тот – нет прежнего значения, как в Союзе. Все заняты зарабатыванием денег. Я неправильно выразилась – зарабатыванием. Ни хрена вы не работаете! Науку забросили. И в институте, и на комбинате рулят счетоводы. У вас за год уже не наберется столько НИРов… Москва не финансирует. Хорошо еще, Пров, памятуя о прошлых делах, взял КорИС на довольствие, а то вообще, в торговый центр превратились бы. Старики досиживают, а из молодых – ваше поколение… Не думал Марат, что так вот обернется. В последний раз КорИС привлекали к крупным проектам на комбинате еще при Союзе – тогда модернизировали машину непрерывного литья заготовок, запускали новое термическое оборудование в листопрокатном цехе. Вот это была серьезная работа! Марат и его команда заслужили Государственную премию. А нынешняя молодежь что? Чем эдаким вы заняты в институте? Гранты проедаете, из заграничных командировок не вылезаете. Все по конгрессам да по симпозиумам! с бойким языком и с бейджиками! Неважно, какой бейджик нацепите – только узнают, откуда вы, и сразу вспоминают Марата – вот он был ученым! умницей! Его репутация – это репутация советского специалиста, еще огромная практическая школа… Ты хотел спросить меня, и я спрошу, внучек. Что теперь, спрашиваю? Кому Маратово наследство передать? Если не ошибаюсь, ты дал деру из института. Решил, что политика прибыльней?
– Наконец-то! я этого ждал и дождался. Юлия, а почему вы обвиняете меня в меркантильности? По-вашему, сейчас людьми движут лишь деньги? Идеалов у меня быть не может? Только у вашего поколения – у коммунистов.
– Какие идеалы?
– Допустим, я считаю, что в этой сфере принесу больше пользы – людям, Кортубину, стране. Да, считаю! Вы не усмехайтесь.
– Так-таки стране? или сфере? Вправду, Макс? Ах, ясно же, смотрел сегодня представление по телевизору. Вдохновился на великие дела? Мечты в жар вогнали? Всполохнулся и ко мне побежал?
– Юлия, прошу!
– Успокойся. Чайку попей. Я не стану говорить, что все это – бред. Потому что бред!! Из Кортубинской дыры никто наверх не вылезал – ни в ЦК, ни в Политбюро, ни в балет Большого театра. Наше дело – пахать. По-черному. Делать чернину. Даже Пров до министерства не дорос, а вполне достоин был. Но в СССР хоть какие-то лазейки имелись – не в одном, так в другом месте попробовать, страна-то огромная. Что же теперь от страны осталось… А по телевизору все пучком – мы по-прежнему самые большие в мире (не по-прежнему только). Пробросались громадными кусками – это они, которые в телевизоре, державу собирали?! жизни на это дело клали (даже и чужие – тем ноша на душе тяжельше). Новый президент – или генсек, или король – кто он, вообще? его заслуги? и никакой короны и собольей шубы на нем нет – голый он!.. А ты мечтай, мечтай!
– Про соболью шубу сегодня только слышу! Наваждение!
– Не отрицай! Много ума не надо, чтобы твои мысли угадать – они ведь тебя будоражат, Макс. У всех после кремлевской сказки мысли на одну сторону сворачивают. Потешили народ!
– Юлия, это… это… Суть не в шубе. Вам она все глаза застила. И потом, я работаю! Почему я должен пахать?
– Не должен. Правильно. Никто не должен – свобода ведь!.. Политические игры – легче, сподручней, соблазнительней. Насмотрелись по телевизору и подумали – почему нам нельзя? Потому и нельзя! Москва и наш Кортубин – это, может, одна страна, но вселенные разные. Попалась мне тут книжонка – надо же было чем-то себя развлечь, а фантастика в моде сейчас. Никогда не думала, что эдакую муру читать стану… Про тьму и про город на Урале… Про тьму, в общем-то, понятно, и согласна я полностью – тьма в башках у нас кромешная. А вот насчет прочего – наворотил автор… Так в книжке из вселенной поток какого-то вещества, через этот поток сообщаются. У нас похоже – из провинции в столицу изливаются целые материальные потоки, высасывают страну. Обратно – пшик… Хотя нет – зрелища устраивают, а хлеба…
– Книги читать хорошо. СССР был самой читающей страной в мире. Был да сплыл… Только бы вы, Юлия, выбирали что-нибудь советское, кондовое. Молодая Гвардия. Как закалялась сталь, Время, вперед! Или на худой конец – Малая земля, Целина. Фантастика – другой коленкор…
– Он еще смеется над бабкой! Найдутся те, кто над вами обхохочутся. Уже! Обули всех! Дожили до позора! Правнук Иннокентия Елгокова вместо того, чтобы продолжать семейную традицию, решил клоуном заделаться. Был инженером – стал политиком. Политиканом, тьфу! Вы же ничего не решаете. Все ваши партии – Правый, Левый Блоки и остальные – лишь декорации. Бесстыдство и цинизм – агитируете, кривляетесь, боретесь друг с дружкой, кричите… Объегорили народ!